Человек, который разгадал рынок. Как математик Джим Саймонс заработал на фондовом рынке 23 млрд долларов - Грегори Цукерман
Баум не возражал, чтобы Саймонс работал в нью-йоркском офисе, занимаясь собственными инвестициями и решением семейных вопросов, так как тот не нуждался в особой помощи.
Благодаря своей интуиции и чутью, он зарабатывал столько денег на валютном трейдинге, что использование системного, квантового метода казалось пустой тратой времени.
Составление формул было сложным и трудоемким процессом, а прибыль, хотя и постоянная, была не столь впечатляющей. Быстрое изучение новостной ленты, газетных статей и анализ геополитических событий, напротив, выглядели более захватывающим методом и намного более прибыльным.
«Зачем мне разрабатывать эти модели? – спрашивал Баум свою дочь Стефи. – Зарабатывать миллионы на рынке гораздо проще, чем пытаться найти математическое доказательство».
Саймонс очень уважал Баума и не учил его, как правильно торговать. К тому же дела у Баума шли в гору, а мощность компьютеров компании была ограничена, что препятствовало внедрению любой автоматизированной системы.
Баум любил изучать экономические и другие данные: он закрывал дверь в свой офис, ложился на зеленый диван и долго размышлял о том, какой следующий шаг он предпримет на финансовом рынке.
«Он терял счет времени, – вспоминала Пенни Альбергини. – Он был немного не от мира сего».
После этого Баум обычно размещал заявку на покупку. Будучи настоящим оптимистом, он покупал ценные бумаги и не продавал их, пока они не поднимались в цене, независимо от того, сколько времени на это могло потребоваться. Баум говорил друзьям, что для удержания позиции требуется мужество, и гордился тем, что рьяно шел в бой тогда, когда у других от страха дрожали колени.
«Если я не вижу причин что-то делать, я оставляю все как есть и не предпринимаю никаких действий», – писал он родным, пытаясь объяснить свою торговую тактику.
«Отец покупал акции по низкой цене и удерживал их целую вечность. В этом заключалась его теория», – замечала Стефи.
Такая стратегия позволила Бауму преодолеть турбулентность рынка и получить прибыль в более чем 43 миллионов долларов с июля 1979 года по март 1982‑го – он почти удвоил свою первоначальную долю у Саймонса. В последний год Баум был настроен настолько оптимистично в отношении акций, что решил пропустить ежегодный выезд сотрудников компании на яхту Саймонса, отдав предпочтение мониторингу за ситуацией на рынке, чтобы приобрести еще больше фьючерсов на акции. Около полудня, когда Баум неохотно присоединился к коллегам, Саймонс поинтересовался, что его так омрачило.
«Я получил лишь половину от того, что хотел, – ответил он, – поэтому мне не оставалось ничего другого, как прийти на этот обед».
Возможно, Бауму следовало остаться в офисе. Он безошибочно определил самое глубокое дно на фондовом рынке США. Когда стоимость акций поднялась, а его прибыль возросла, Ленни и Джулия приобрели дом с шестью спальнями, который был построен в начале столетия близ пролива Лонг-Айленд. Джулия по-прежнему ездила на старом Cadillac, но финансовый вопрос ее больше не беспокоил. Занятие трейдингом оказало менее благотворное влияние на ее мужа, несмотря на растущий заработок. Он потерял прежнюю расслабленность и жизнерадостность, став серьезным и напряженным. До самого вечера он продолжал отвечать на звонки Саймонса и других сотрудников, обсуждая с ними, как реагировать на те или иные изменения рынка.
«Он словно стал другим человеком», – вспоминает Стефи.
В конечном итоге пристрастие Баума удерживать акции привело к конфликту с Саймонсом. Напряжение в их отношениях началось еще осенью 1979 года, когда они оба приобрели фьючерсные контракты на золото по цене примерно 250 долларов за унцию. В конце того же года иранское правительство взяло в заложники 52 американских дипломатов и граждан, а Советский Союз вторгся в Афганистан, чтобы укрепить коммунистический режим. Эти геополитические колебания привели к росту цен на золото и серебро. Визитеры офиса на Лонг-Айленде наблюдали, как Баум, обычно тихий и задумчивый, стоял и неудержимо радовался росту цен на золото. Саймонс сидел рядом и улыбался.
К январю 1980 года цены на золото и серебро взлетели до небес. За лихорадочные две недели цена на золото превысила 700 долларов, и Саймонс закрыл свои позиции, заработав миллионы долларов. Как обычно, Баум не рискнул их продавать.
Как-то раз Саймонс говорил со своим другом, и тот упомянул, что его жена, ювелир, копалась в его шкафу, снимая золотые запонки и зажимы для галстуков, чтобы их продать.
«Вы на грани банкротства или вроде того?» – встревоженно спросил Саймонс.
«Нет, она хочет встать в очередь, чтобы это продать», – ответил друг.
«Выстраивается очередь, чтобы продать золото?»
Он объяснил, что по всей стране люди встают в очередь, чтобы продать драгоценности, воспользовавшись ростом цен. Саймонс испугался: если предложение золота будет увеличиваться, это может спровоцировать ценовой обвал.
Вернувшись в офис, Саймонс дал Бауму распоряжение:
– Ленни, продавай прямо сейчас!
– Нет, эта тенденция продлится.
– Продай чертово золото, Ленни!
Баум игнорировал слова Джеймса, что действовало тому на нервы. Он мог заработать более 10 миллионов долларов, так как цена на золото резко взлетела и составляла свыше 800 долларов за унцию, но Баум был убежден, что это не предел.
«Джим не давал мне покоя, – позднее скажет Баум своей семье. – Но я не видел особых причин или событий, которые побудили бы меня предпринимать какие-то действия, поэтому я ничего не делал».
В конечном итоге 18 января Саймонс позвонил брокеру фирмы и поднес Бауму телефонную трубку:
– Скажи ему, что продаешь их, Ленни!
– Ладно, ладно, – проворчал Баум.
Спустя несколько месяцев, золото подорожало до 865 долларов за унцию, и Баум горько сокрушался по поводу того, что из-за Саймонса он упустил солидную прибыль. Затем лопнул экономический пузырь, и через пару месяцев золото стоило уже менее 500 долларов за унцию.
Чуть позже Баум познакомился с уроженцем Колумбии, работавшим в брокерской фирме E.F. Hutton, который утверждал, что отлично разбирается в рынке кофе.
Когда колумбиец спрогнозировал повышение цен, Баум и Саймонс заняли самые крупные позиции на всем рынке. Практически мгновенно цена кофе упала на 10 %, что стоило им миллионы долларов.
Саймонс сбросил свои активы, а Баум снова не мог решиться продать их. В итоге он потерял столько денег, что ему пришлось просить Саймонса помочь ему избавиться от его фьючерсов на кофе, поскольку он не в силах был сам сделать это[46]. Спустя какое-то время Баум опишет эту ситуацию как «самая большая глупость, которую я совершил за все время работы
