Уоррен Баффетт - Назад в школу! Бесценные уроки великого бизнесмена и инвестора

Мы обещаем им оплатить членство в гольф-и охотничьем клубах, если они будут играть в гольф в рабочее время, потому что не хотим, чтобы они болтались в офисе без дела. Время от времени нам удается заключить выгодную сделку — то есть мы продолжаем работать, хотя и в четыре раза меньше, чем раньше. Многие наши сотрудники вечно разгадывают кроссворды. Нас это не волнует. Это лучше, чем альтернатива. Если бизнес идет плохо, энергичные люди нам ни к чему.

Вопрос из зала: Какие деловые издания вы читаете?

Я читаю все деловые издания. И отраслевые. Я прилетел сюда на самолете [сокращение]. Я беру все газеты, которые вышли утром. Газету «American Banker» доставляют каждый день, и я ее читаю. Еще «The Wall Street Journal», разумеется. Также меня интересуют «Editor and Publisher», «Broadcasting», «Property Casualty Review», «Jeffrey Meyer’s Beverage Digest». Я все читаю. У меня есть хотя бы 100 акций всех компаний, о которых я могу вспомнить, и мне доставляют их отчеты. Кроме того, я просматриваю проспекты и заметки людей, которые голосуют от имени акционеров. Главное, не читать брокерских отчетов. Или никогда не забывать об осторожности.

Вопрос из зала: Какие газеты и журналы вы считаете самыми важными?

Прежде всего, «Wall Street Journal». Для того чтобы ознакомиться с номером, мне необходимо не меньше 45 минут. Вчера я читал ее в одиннадцать часов вечера. Я часто просматриваю эту газету по вечерам. Впрочем, я читаю все. По моим прикидкам, я трачу на чтение пять или шесть часов в день.

Мы в Berkshire не устраиваем собраний. Совет директоров заседает раз в год. Это бывает после собрания акционеров, на обеде. В конце я говорю: «До встречи в следующем году». Мероприятие не назовешь грандиозным. У нас даже проектора нет.

Как и калькулятора. Да, мы не любим заседания. Если я приглашу Айка Фридмана на собрание, это будет стоить мне около 20 тыс. долл. Ведь он должен работать, продавать. А зачем нам устраивать собрания? О чем мы будем говорить? У Айка в голове все время проходят собрания, где решается вопрос, что делать с ювелирным магазином. У меня в голове — совещания о том, что делать с деньгами.

Мы не устраиваем семинаров и тренингов по продажам. Иногда мне приходят письма с обещаниями рассказать о том, как зарегистрировать компанию на Каймановых островах или никогда не платить налогов. Пустая трата денег. В нашей компании ничего особо интересного не происходит, но это, наверное, и хорошо. Время от времени у нас появляется возможность провести выгодную сделку, и тогда мы стараемся изо всех сил.

Когда цена на акции Coca-Cola значительно снизилась, мы за семь или восемь месяцев приобрели все, что только можно было. За 150 биржевых дней мы купили 23 млн акций компаний (по 160 тыс. акций в день). Если пришел твой день, не зевай.

Вопрос из зала: У вас не возникало желания приобрести какую-нибудь британскую компанию?

Да, я подумываю об этом. Я каждый день читаю «Financial Times». Мы готовили одну сделку, но не сложилось. Сейчас я получил новое предложение. Но пока мы ничего не предпринимали. Однако я не исключаю такой возможности.

Если бы Coca-Cola базировалась в Лондоне, если бы это была английская компания, которая вела бы дела так же, как сейчас, ее акции интересовали бы нас лишь немного меньше, чем сейчас. Но, в целом, я бы с удовольствием купил акции английских компаний. Конечно.

Мы внимательно изучаем [иностранные компании]. Но, в США мы вложили 3 млрд долл. (с точки зрения рыночной стоимости). Если я не могу заработать, располагая 3 млрд долл., ничего не изменится, если у меня будет 8 млрд долл. Мы предпочитаем обходиться тем, что у нас есть.

Вопрос из зала: Правильно ли поступают владельцы бизнеса, когда его продают?

Обычно это не лучшая идея. Я говорю им об этом. Почти всегда. Я хочу включить в ежегодный отчет письмо, которое разошлю всем потенциальным продавцам. Я хочу объяснить, что они не станут богаче, продав свой бизнес. У них есть прекрасная компания, которая в будущем принесет больше денег. Я говорю то, что думаю. Если у вас есть некая проблема, и вы ищете того, кто поможет ее решить, мы это обсудим. Если нет, ну и ладно. Значит, тебе повезло больше, чем мне, потому что у меня есть деньги и проблема, а у тебя — хороший бизнес и никаких проблем.

Миссис Б. не стала богаче, когда продала мне свой бизнес. В то время в компании работали ее сын и трое внуков. Три дочери, их мужья и несколько детей не имели к нему отношения, но акции распределялись между ними прямо пропорционально. Миссис Б. боялась, что после ее смерти между родственниками начнутся распри.

Она была главой семьи, настоящим матриархом. Пока она стояла во главе компании, не было никаких проблем. Миссис Б. указывала, что нужно делать, и все повиновались. Но женщина понимала, что после ее смерти непременно начнутся споры, как это случилось пару лет назад с Louisville Courier/Journal или с семьей Бенгхэмов. Все получают кучу денег, но кто-то обязательно останется недовольным.

Иногда это мужья или жены детей. Некоторые люди предпочитают решать эту проблему сами, пока живы, не перекладывая ее на трастовый отдел банка. Но я не хочу, чтобы люди продавали мне свои компании в надежде разбогатеть. Пусть продают для того, чтобы решить некую проблему, и я помогу им.

Я способен на многое из того, на что очень редко идут другие (например, устроить так, чтобы права собственника на владение компанией частично передавались его детям). Я готов пообещать, что не перепродам компанию. Вряд ли кто-либо еще может это гарантировать. Если компания XYZ покупает See’s или Borsheims, ее президент может пообещать не перепродавать их. Однако у него нет гарантий, что не продадут его же собственную компанию. Или что совет директоров не выдвинет новых требований. Или что в компании не появятся специалисты McKinsey, которые через некоторое время за явят: «Шли бы вы отсюда. Займитесь лучше другим бизнесом». Вас могут обмануть лишь потому, что «так легла карта», без всяких угрызений совести. Если вы продаете компанию мне, такого не случится.

Худшее может произойти только в том случае, когда контрагентов обману я сам. Так что продавцам придется решить, доверяют они мне или нет. Они могут положиться на мои слова о том, что я не приду к ним в будущем и не скажу, что совет директоров приказал мне прекратить ювелирный бизнес, или я получил отличное предложение, несу фидуциарную ответственность и т. п. Такого никогда не случится.

Вопрос из зала: А владельцы бизнеса становятся богаче после того, как продадут вам компанию?

Они и так богаты. Они разбогатели благодаря собственным усилиям. Если они возьмут у меня деньги, им останется только заплатить налоги и вложить средства в другой бизнес. Они могут купить Berkshire, General Motors или государственные облигации, но у них уже и так есть хороший бизнес. Им не нужно платить налоги. Поэтому они не становятся богаче.

Я могу помочь им решить кое-какие проблемы. Когда ко мне пришел Айк из Borsheims, я сказал: «Послушайте, я заплачу вам такую-то сумму и научу, как получить больше денег. Вот что вы можете сделать…» А он сказал: «Мне это не интересно».

Нам не нужно то, что я называю «окурками», то есть одна бесплатная затяжка, и все [комментарий из зала]. Ну, частично из-за того, что я не сотрудничаю с людьми, которые вызывают у меня раздражение. Я не хочу лишний раз расстраиваться.

У меня нет желания проходить через эти тернии. В моем случае это все равно, что выбирать между двумя невестами. Одна из них девушка вашей мечты, другую для начала придется отправить лет на пять к психотерапевту, а потом к пластическому хирургу, и только тогда, возможно, у вас что-то с ней получится.

Лекция для студентов

…Мы не мешаем менеджерам руководить предприятиями, а они должны вовремя переводить деньги в Омаху. На полученные средства мы покупаем новые предприятия. У нас бывают возможности и приобрести некую компанию целиком, и купить часть ее акций. Мы — крупнейший акционер корпорации Coca-Cola, крупнейший акционер Capital Cities/ABC Broadcasting, крупнейший акционер компании Gillette, а также, вероятно, Champion Paper, страховой компании Geico и банка Wells Fargo. Не так уж и мало.

Мы покупаем компании целиком или части предприятий (пакеты их акций), но наш подход остается одним им тем же. Если у нас есть деньги, мы делаем одно из двух. В ежегодном докладе я рассказал о дне рождения внучки, чтобы пояснить, в чем заключается моя роль в управлении компаниями.

[Мистер Баффет рассказывает историю про клоуна Бимера.]

В общем, я сижу в Омахе и размахиваю «волшебной палочкой», а мои «Бимеры» управляют своими предприятиями. У них отлично получается. Наши компании обычно занимают прочное положение на рынке и сохраняют преемственность управления.

Почти все, кто на нас работает, и сами по себе являются богатыми людьми, потому что мы заплатили им за приобретаемые компании. Следовательно, менеджеры этих компаний получили большие деньги. Знаете, что в моей работе самое важное? Когда я сижу за столом переговоров напротив Джона Смита и собираюсь вручить ему чек на 50 млн или 100 млн долл., я должен понять, встанет ли он с кровати следующим утром. Мне надо знать, заинтересован ли он в управлении своим бизнесом? Будет ли он считать его своим делом и на следующий день, и в следующем году, и в следующем десятилетии? Изменится ли его отношение к делу? Получить точные ответы на эти вопросы во время переговоров о продаже бизнеса не всегда возможно.