Алексей Ходорыч - Самогонные хроники. От национальной идеи к успешному премиум-бренду
– Хм, а при чем здесь текила? – удивленно спросил он, когда я продемонстрировал ему «Косогоров самогон».
– А вы попробуйте! Очень похоже. Хотя, конечно, делается не из агавы – из винограда.
Встреча в итоге длилась больше часа. В течение этого времени я рассказывал о нашем проекте и излагал аргументы в пользу самогона. Итог встречи – соглашение о партнерстве между ООО «Самогон» и «Дейросом». Наш первый, я считаю, гигантский успех.
Алексей Ходорыч: Так завершалась первая серия «Самогонных хроник», опубликованных в конце 2003 года в журнале «Коммерсантъ. Деньги», где подводились промежуточные итоги нашего проекта. Мы не стали переписывать заново то, что писалось тогда. Слова, пусть наивные, пусть и довольно на тот момент неопытных и неискушенных в коммерции людей (ведь «Косогоров самогон» тогда ещё даже не поступил в продажу), – они характеризуют нас тогдашних, и посмотреть, понять, какими мы были в то время, вам, наверное, будет интересно. Для того хотя бы, чтобы проследить, как мы менялись по мере реализации самогонного проекта. Вот какие выводы я делал в конце 2003-го:
Есть люди, которые приходят на работу в 9 часов утра, а ровно в 6 вечера покидают офис. Они угробили кучу сил, нервов и денег на то, чтобы получить заветный диплом MBA. Они знают все современные экономические теории, а «Экономикс» и книги Котлера у них всегда под рукой – с закладками на самых важных страницах. Среди моих знакомых таких немало, и весь год они с неизменной иронической усмешкой меня высмеивали: «Лёша, да куда вы лезете?! Зачем вы без опыта, специальных знаний, больших денег на алкогольный рынок собрались? Да у вас бизнес-план-то хотя бы есть?!» Есть, отвечаю, бизнес-план – собрались как-то вечером, на бумажке цифры накидали, на этом бизнес-планирование и закончилось. Они в смех. По их представлениям, если проект не описан в стостраничном документе, то это не бизнес, а детский сад. Ну да, по их логике если есть такой талмуд, то это уж точно большой, серьёзный бизнес. А вспомним проект спутниковой связи Iridium. Он-то делался по всей науке. И бизнес-план был, и маркетингом занимались специалисты экстра-класса, и с деньгами вроде было всё в порядке – в Iridium вбухали не один миллиард долларов. И что в итоге? Ничего, нет никакого Iridium. Выходит, ни деньги, ни строгое следование маркетинговым теориям не являются залогом успеха.
И я абсолютно, как и год назад, как и вообще всегда, убежден, что при прочих равных условиях конкурентное преимущество имеют необычные проекты, в которые вкладываются в первую очередь все силы и мозги, а уже потом дензнаки. И тот факт, что наша история вызвала широкий резонанс, хотя денег у нас особенных не было, полностью подтверждает мои рассуждения. Мы необязательно обогатимся, мы прекрасно понимаем, что, возможно, как раз наоборот. Но то, что в нашем мире остается место для вот такого романтического, а не шаблонного бизнеса, это для меня главный результат проекта.
Николай Полуэктов: А вот что я писал там же, тогда же: Не только Алексею приходилось выслушивать скептиков. С ними сталкивался каждый из нас, их точку зрения мы не раз приводили в «Самогонных хрониках». Тут уж волей-неволей задумаешься: а есть ли вообще в мире место для таких вот борцов с ветряными мельницами? Есть в бизнесе ниша для чего-то нового или существовать могут только традиционные, «правильные» проекты? Этот вопрос мучил меня, и я стал всерьёз искать на него ответ. Рассуждал от противного: предположим, такой ниши нет. Это означает, что мир уже совершенен, и никаких изменений в нем не может происходить. В термодинамике такое состояние называется равновесным, энтропия у него максимальна (о, я ещё буду возвращаться на этих страницах к этой термодинамической аналогии, столь она точна! – Н. П.). И возможно оно, пожалуй, только после конца света. Вспомним один из законов Паркинсона: «Совершенство – это завершённость, а завершённость – это смерть». Конец света ещё вроде не наступил, выходит, шансы на успех у нас всё-таки есть.
Не всё вышло так, как задумывалось. Когда мы предлагали рассказать всю историю проекта в журнале главному редактору «Денег», мы рассчитывали, что из этого получится настоящее реалити-шоу – первая из подобных акций в деловом издании. И по законам жанра в этом месте должен быть какой-то если и не «хеппи», то уж по крайней мере «энд». Не получилось. Жизнь не вмещается в две тысячи строк текста, а проект, который длится уже больше года, хеппи-эндом к сроку завершить не удалось. «Ждет ли наших героев успех или им уготована долговая яма?» – ответ на этот вопрос по-прежнему неясен. А вот быть или не быть самогону, тут у меня сомнений никаких нет.
«Косогоров самогон» уже произведён, первая промышленная партия ждет отправки из Прасковеи в Москву. Останавливает этот процесс только одно: необходимость соблюсти последние формальности.
Любой новый напиток, прежде чем оказаться в магазинах, должен быть в обязательном порядке представлен на дегустационную комиссию в Минсельхозе. По самому оптимистичному сценарию попасть на комиссию мы всё-таки успеваем в декабре. В этом случае «Косогоров самогон» может поступить в продажу ещё в этом году.
«В этом» – это, как уже говорилось, в 2003-м. Но надеждам нашим не суждено было сбыться – продажи «Косогорова» стартовали лишь в 2004-м. Таким образом, самая главная и важная часть нашей повести только начинается.
ГЛАВА 6. ЗА НАШУ КАШАСУ!
Профессор Владимир Павлович Нужный. – «Чем чище яд, тем он вреднее». – Аберрация сознания. – Тест на вшивость. – Сравнительные испытания. – Слепая дегустация. – Почётное серебро
Павел Преженцев: Но пока мы не перешли ещё к рассказу о том, что происходило после публикации первых выпусков «Самогонных хроник», остановимся на любопытной информации: что о самогоне рассказывают люди, изучающие его давно и серьёзно, используя при этом сугубо научный подход.
Чем дольше мы занимались проектом по промышленному изготовлению самогона, тем больше об этом продукте узнавали любопытных подробностей. Например, выяснилось, что ещё в 2002 году российским самогоном заинтересовалась ассоциация International Center For Alcohol Policies (ICFAP), изучающая национальные крепкие алкогольные напитки на предмет их продвижения на международных рынках, – к слову сказать, именно по итогам исследований ICFAP в конце 80-х в широкий оборот была выведена мексиканская текила, раньше её потребляли в основном только в Мексике и на прилегающих к ней территориях.
Исследованиям подвергли самогон, произведённый частным образом в Воронежской, Омской и Нижегородской областях, и результаты получили весьма любопытные. Как тогда сообщил изданию «Водка. ру» доктор медицинских наук, профессор Владимир Павлович Нужный, руководивший химико-токсикологической частью исследования, «во всех исследованных образцах отмечено низкое содержание метанола – в пределах 0,48–28,6 мг/л». Для сравнения: в этиловом спирте «Экстра», используемом для производства водки, содержание метанола допускается в пределах 240 мг/л, в бренди и виски – 200–1000 мг/л. «По показателям токсичности образцы практически не отличались от раствора эталонного этилового спирта».
Еще интереснее оказались результаты органолептических исследований, попросту говоря дегустации. Её проводила центральная дегустационная комиссия Минсельхоза РФ, причём «вслепую», то есть образцы – 12 образцов самогона, коньяк Hennessy и виски Cutty Sark (добавленные для сравнения) – были обозначены только номерами. Победу одержал Hennessy – 8,37 балла по десятибалльной шкале. На втором месте оказалась самогонка из Воронежской области – 7,87 балла. На третьем – Cutty Sark: 7,53. Остальные виды самогона отстали от фирменного виски ненамного – получив от 7,32 до 7,45 балла. Владимир Нужный в том же интервью рассказывал: «Ко мне потом несколько раз американцы подходили, вопрос был один: почему в России промышленное производство самогона до сих пор не налажено?»
Алексей Ходорыч: Разыскать неожиданного профессора оказалось несложно, он – ни много ни мало – возглавлял лабораторию токсикологии НИИ наркологии Минздрава, то есть, по сути, был главным токсикологом России.
Интервью, которое мне довелось у него взять, стало для меня настоящим откровением, так как в корне расходилось с тем знанием, которое государство навязывало населению десятками лет. «Самогон – это яд», – всегда говорили государство и производители водки, заинтересованные в ликвидации своего основного конкурента. «Чем чище яд, тем он вреднее!» – возражает Нужный. Интервью с ним, позже опубликованное в журнале «Коммерсантъ. Деньги»,[14] и правда стало сенсационным. Даже сегодня, зная, в чём там соль, я частенько перечитываю его с большим удовольствием.
– Сколько лет вы занимаетесь исследованиями в области токсикологии?
– Изучением токсических свойств алкоголя я вместе с сотрудниками лаборатории занимаюсь уже 20 лет. А изучением токсикологических свойств различных алкогольных напитков наша лаборатория плотно занялась в середине 90-х, для того чтобы проанализировать причины и факторы резкого роста случаев смертельных отравлений алкоголем. Одновременно аналогичные исследования проводили Институт токсикологии в Санкт-Петербурге и Институт теоретической и экспериментальной биофизики РАН в городе Пущино на Оке. Оказалось, что собственно самогон не имеет к росту смертности никакого отношения. Напиток, изготовленный путем дистилляции браги с соблюдением традиционных народных приёмов, по определению не может быть токсичным. Эти исследования подтверждаются и динамикой смертельных отравлений. В середине-конце 80-х – в разгар антиалкогольной кампании, когда самогоноварение достигло своего расцвета – смертность не превысила 6,9 смертельных случаев на 100 тыс. населения в год.
