Новая история денег. От появления до криптовалют - Андрей Всеволодович Остальский
С методологией умных контрактов связана еще одна категория, о которой говорят в связи с этой криптовалютой, это так называемая Rich Statefulness. Подобрать русский эквивалент этому выражению чрезвычайно трудно, но, допустим, назовем это качество структурным богатством. Оно позволяет решать более многомерные задачи, добиваться вещей, на которые Биткоин органически не способен. Например, с помощью такого контракта вы можете запустить краудфандинг (об оборотной стороне такого замечательного свойства чуть ниже). Множество прикрепленных к блокчейну интерфейсов позволяют путешествовать по сети и создавать разнообразные приложения.
Эфириум обладает полнотой по Тьюрингу, то есть своего рода кибернетической универсальностью. Представьте себе человека, владеющего всеми земными языками, живыми и мертвыми, — такой невероятный полиглот обладал бы своего рода человеческим вариантом тьюринговского совершенства. (Термин восходит к Алану Тьюрингу, гениальному британскому ученому и криптографу, фактическому родоначальнику современных представлений об информатике и искусственном интеллекте.)
Для сравнения: Биткоин полнотой по Тьюрингу не обладает, но ему она попросту не нужна. Зато у него есть один простой, но весьма эффективный и вполне себе «неглупый контракт», обеспечивающий надежно проверяемые и защищенные, линейные транзакции без всяких дополнительных загогулин, то есть сложных сопутствующих условий, за выполнением которых надо следить. Как показывает размер капитализации, по которому Эфириум уступает Биткоину в семь с лишним раз, инвесторы пока явно отдают предпочтение более простой, но, судя по всему, более надежной криптовалюте.
Не забыт и кризис, вызванный массовым похищением хакерами огромного количества эфиров (стоимостью в десятки миллионов долларов) в 2016 году, — он как раз наглядно показал, что особые возможности Эфириума чреваты и высокими рисками.
Печальная история The DAO
Это была красивая идея — путем краудфандинга построить на основе эфириумного блокчейна принципиально новую венчурную, инвестиционную организацию, которая должна была стать новым словом в истории мировой экономики — как раз для поддержки смелых новаторских разработок и стартапов виртуальной вселенной. Таких, например, как новые музыкальные приложения, способные конкурировать с iTunes, или сервис совместного пользования автотранспортом по типу Uber. И так далее и тому подобное. Инвесторы покупали бы токены DAO за эфиры; если приложение, которое они поддерживали, зарабатывало деньги, то держатель токена получал бы вознаграждение — пропорциональную долю прибыли. Новое детище получило название The DAO — Децентрализованная Автономная Организация. Создавшие ее энтузиасты рассчитывали собрать эфиров примерно на пять миллионов долларов или около того. Но действительность превзошла все ожидания. Тысячи шифропанков, девелоперов и просто мечтателей ринулись вкладывать в The DAO все, что могли наскрести. Почему? Возможно, нагорело и наболело, в полной мере проявилось страстное желание многих в этой среде стать участниками следующего шага к торжеству криптолибертарианства, найти себе место в движении, заданном Эфириумом.
Небывало высокий спрос на эфиры, необходимые для инвестирования в The DAO, неизбежно подтолкнул и взрывной рост цены на криптовалюту, в итоге, ко всеобщему изумлению, капитализация венчурной организации дошла сначала до 150 миллионов, а вскоре — одномоментно, на высшей точке — и до 250 миллионов долларов.
В полном соответствии с принципами и идеалами Эфириума все участники проекта были равноправны, в нем не было администраторов и руководителей. Но, увы, энтузиасты забыли одно маленькое обстоятельство: такая система управления рассчитана на честность и добросовестность всех действующих лиц, всех византийских генералов. Между тем человеческая жадность никуда не исчезает даже в волшебном новом мире Эфириума (сейчас в моду входит выражение Эфириумвиль, что по-русски должно звучать как Эфириумград).
В изящно выстроенном коде The DAO оказалась «дыра» — по дурацкому совпадению в 666-й строчке (все равно не поверю в «число зверя»!). Она позволяла любому из участников, даже если его вклад в совместный капитал сообщества был не очень значительным, вывести его в отдельное рекурсивное ответвление под видом причитающегося ему вознаграждения. За шесть часов атаки хитроумный партнер успел умыкнуть (или лучше сказать: приделал ноги? Или: скоммуниздил? Слимонил? Как много в русском языке синонимов для подобных действий!) одну треть столь добросовестно, столь любовно собранного криптотрудящимися общака — на сумму примерно в 53 миллиона долларов.
Но в криптомире все не так, как в обычном. По правилам умного контракта The DAO получивший вознаграждение должен был подождать 34 дня, прежде чем мог бы реально забрать электронные монеты. Кто-то остроумно описал возникшую ситуацию так: это все равно как если бы бандит ограбил банк, но ему пришлось бы ждать почти пять недель перед тем, как выйти с награбленным наружу.
Но и вернуть выведенное в ответвление было технологически невозможно. Равно как и выявить и наказать грабителя, который сумел тщательно замести свои цифровые следы. Поэтому сообщество во главе с Виталиком Бутериным приняло трудное решение: осуществить срочный жесткий форк, как бы вернуться в прошлое, к моменту до кражи, и увести блокчейн в новое «русло». И таким образом аннулировать все украденные эфиры. Но решение это не устроило ревнителей чистоты шифропанковского мировоззрения, заявивших, что это — произвол, опасный прецедент, нарушение священного принципа, звучащего так: Code is Law, то есть программный код есть главный и незыблемый закон криптовалютного мира. Его нельзя разворачивать назад. В описании к проекту The DAO, правда, содержался запрет на «нанесение вреда сообществу», но, с точки зрения пуристов, это благое пожелание не имело никакой законной силы, было негодной попыткой привнести правила, методы и нравы «старого мира» — мира правительств, банков, судов, адвокатов и так далее — в чистый новый криптомир. Объединившиеся оппозиционеры смогли продолжить существование прежнего блокчейна, без развилки. При этом они объявили его настоящим, истинным Эфириумом, получившим официальное название Ethereum Classic (ETC). В момент, когда я пишу эти строки, ETC отстает от «нового» Эфириума по капитализации почти в десятки раз. Карлик в сравнении…
Но вот что любопытно: в «Классике» похититель эфиров The DAO сохранил похищенное. В момент разделения блокчейна его добыча оценивалась в 67,4 миллиона долларов, а сейчас, после падения цены монеты в 2,75 раза, — в 24,5 миллиона. Вот уж кто был кровно заинтересован в сохранении прежнего блокчейна и, возможно, громче других кричал о необходимости соблюдения девственной чистоты кодекса чести шифропанков и о том, что «Код есть Закон». Но кто знает, может быть, похититель был не один, возможно, их было несколько, этих предавших идею The DAO хакеров. Он, она или они совершили идеальное преступление без наказания. Добавившее амуниции критикам, говорящим, что существование криптовалют вне государственного регулирования чревато вечными неприятностями такого рода, без
