Мир растений: Рассказы о соснах и можжевельниках, орляке и кукушкином льне, сморчках, опенках, мухоморах, морской капусте, пепельнике и многих других редких и широко известных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Впрочем, сваливать всю вину за разгром капустных лугов на одних ежей было бы несправедливо. Есть нарушители и кроме них. В особенности моллюски.
Прелестное голубое блюдечко — моллюск по имени патина, с яркими голубыми лучами на раковинах — кормится морской капустой, а другой, не менее привлекательный — лима обосновывается среди капустных зарослей капитально, устраивая гнездо у подошвы водоросли.
Иногда, правда, несчастье помогает ламинариям освободиться от нахлебников на некоторое время.
Бывает, что разольется нефть с танкеров. Морские ежи и другие обитатели гибнут. Морская капуста пользуется передышкой и разрастается обильно и широко.
Как ни прочны узы, связывающие ламинарию с грунтом, они обрываются, когда шторм становится невыносимым.
Даже в обычной природной обстановке эта водоросль ведет себя не совсем обычно. Летом, в самое теплое время года, когда другие северные растения торопятся расти и дают максимум продукции, морская капуста ведет себя как раз наоборот: тормозит или вообще прекращает рост. Пальчаторассеченная начинает расти в сентябре — октябре, когда наземные травы готовятся к зиме. В Южной Норвегии самый быстрый рост ее в феврале, когда травы спят под снегом. Зато летом, когда температура поднимется до 18 градусов, обстановка идеальная для роста — ламинария как бы замирает. Если же еще ртутный столбик поднимется на два деления, тогда чуть ли не погибает.
Алария
Алария — полная противоположность ламинарии. Капуста от силы пять метров длиной. Алария — 20, а то и все 45! С макроцистисом поспорить может вполне. В наших водах алария — гигант. Рекордсмен. Уникум. У берегов Командорских островов образует настоящие подводные леса. Только в лесах этих пусто. Другое дело на капустных лугах. Там жизнь бьет ключом. Какой только живности нет!
Алария живет одна. Рыбы избегают откладывать икру в ее зарослях. Их косяки обходят фронт аларий стороной. Нет в гигантских лесах ни морских ежей, ни морских звезд. Только изредка появляются мшанки и гидроиды, да и то, пожалуй, случайно.
И все же аларии — существа далеко не бесполезные для животного мира. И для растительного тоже. По крайней мере, ламинарии своим процветанием обязаны им. Об этой связи чуточку позже. А сейчас представим себе портрет аларии. Скроена она в виде длинного ремня с пустотелым ребром посредине. В ребре воздух. Он позволяет водоросли плавать по волнам. Алария заякоривается на камнях так же прочно, как и другие бурые водоросли. Там, где стебель переходит в пластину, у аларии нечто вроде бантика. Розетка маленьких пластин. Когда наступает отлив, плети налегают друг на друга, перекрещиваются, сплетаются. Образуется такая каша, сквозь которую на шлюпке невозможно пробиться.
Во время прилива хаос плавающей зелени напоминает скопище надувных матрацев для отдыхающих. На Командорах их называют капустниками. На капустных матрацах любят понежиться наши знакомые — каланы. Если во время отлива обнажатся камни и на них налипнут, высыхая, алариевые плети, каланы расположатся именно здесь, но не на голом камне. Не кормиться приходят туда, а отдыхать. Кормятся в другом месте. В алариевом лесу есть нечего. Зато отдых превосходный. Во-первых, волнения нет. Алария гасит его не хуже макроцистиса. Во-вторых, убежище и защита от хищных касаток. Поэтому блаженствуют морские выдры на матрацах не только в свободную от еды часть дня, но еще и ночью.
Досадно лишь то, что сезон отдыха у этих симпатичных животных не так уж велик. Во всяком случае, он короче, чем наше время летних отпусков. Уже в середине июля на Командорах начинаются штормы. И как ни прочны якоря у аларий (похожи на гигантские луковицы!), они не выдерживают. Рвутся и стебли. Волны вышвыривают часть оборванных пластин на берег, и они громоздятся там темным коричневым валом. К концу августа все кончено. Капустники исчезают до следующей весны. Беднягам каланам приходится теперь жаться ближе к берегу.
Только в марте начинают вновь отрастать подводные леса аларий. В апреле их станет больше. В мае войдут в полную силу. И тогда снова на воде появятся матрацы для летнего отдыха. Капустники займут свое законное место на мелководьях и банках, окружая Командоры прерывистым кольцом.
Создавая удобства для каланов, аларии обеспечивают умножение их рядов и соответственно уменьшение ежовых легионов, которые выедают морскую капусту. Кроме каланов, на матрацах проводит свой летний отдых и нерпа.
Особый вид придает подводным лесам лессония. Внешне она напоминает одним пальму, другим — деревья каменноугольного периода. Лессония тоже из бурых водорослей. Ствол у нее прямой и толстый. Ветви печально изогнуты, затем повисают, что придает всему растению плакучий вид. Правда, ростом лессония всего метра полтора или два, но в других местах вытягивается и на все 15. Самая крупная лессония чернеющая (нигресценс) встречается у перуанского побережья. Ее крона колышется, как листья пальм во время бури. У нас растет одна из двухметровых — ламинариевидная. Обитает в северной части Охотского моря. На юг, в теплые воды не идет.
Катящаяся по дну
В 1908 году новенький траулер «Федя» вышел на просторы Черного моря. Закинули трал. Он выволок из морской глубины целую гору красной водоросли филлофоры. Ею завалили всю палубу. Вместе с филлофорой прибыла с морского дна и многочисленная свита. Все окрашены в красный цвет, как и их хозяйка. Красные рыбки. Фиолетово-красные черви: мелкие красные портунусы, коричнево-красные идотеи. Даже у червей-нереид и у тех по краю спины шла оранжево-красная полоса. Полная гармония. Вся живность отлично приспособлена к филлофоре и пользуется ее защитой. Оттого и окраска у всех примерно одного тона.
Примерно так рассуждал старший зоолог из Севастополя С. Зернов, будущий академик, изучая красную гору филлофоры. Однако красноцветный зоопарк занимал его ум не больше, чем сама водоросль. Это странное существо принесло с собою массу недоуменных вопросов. Такое обилие на дне, какое встретил «Федя», наблюдалось далеко не всегда, а только в том случае, если судно шло с запада на восток. Если же двигалось с севера на юг, то иной раз за целый час не удавалось выудить ни грамма. Затем неожиданно богатый улов, и снова час хода вхолостую.
Самое замечательное, однако, что филлофора в Черном море разная. Этот багряный ветвистый кустик, который уместится на ладони, выступает как бы в двух лицах. Одна его форма обитает у берегов. Толстой и прочной подошвой прикрепляется ко дну. Другая, очень похожая, живет самостоятельно, наподобие саргасса ягодного. Только не плавает, а лежит на дне. Судя по уловам, запасы ее огромны.
А поскольку филлофора — водоросль
