Скандальная правда о сексуальной жизни растений (СИ) - Аллаби Майкл
Действительно ли дети играли на этих цветочных лугах или это наша память играет с нами злые шутки? Может быть, мы просто проецируем себя в образы, собранные из фильмов и старых фотографий? Правда ли, что в сельской местности еще есть такие уголки? И действительно ли летние школьные каникулы были наполнены долгими, теплыми солнечными днями, необходимыми для «правильного» и полезного времяпрепровождения? Или мы на самом деле проводили гораздо больше времени, наблюдая за стекающими по стеклу каплями дождя и пытаясь придумать себе занятие?
Все изменилось после войны. Это было время, когда по всей Европе свирепствовал голод и существовал серьезный риск пандемий, которым ослабленное население с трудом смогло бы противостоять, а медицинские услуги были слишком недоступны. Эпидемиологи упоминают грипп, который последовал за Первой мировой войной и унес больше жертв, чем боевые действия. Так что продовольствие приходилось направлять самым нуждающимся, и в Британии некоторые моменты распределения стали еще более жесткими. Теперь пастбища должны были стать более продуктивными, а для этого их нужно было вспахать, установить дренаж, удобрить и засеять их ограниченным количеством быстрорастущих, питательных видов трав. Трава стала выращиваемой культурой. Старые постоянные пастбища в низинах исчезли, а вместе с ними и большая часть луговых трав, низведенных до состояния сорняков, потому что они загрязняли сено и портили новомодный силос. Последующая аграрная политика ускорила этот процесс. К 1984 году площадь неосвоенных равнин, постоянных пастбищ и лугов в Англии и Уэльсе составляла всего девять процентов от площади, занимаемой ими в 1932 году. Квартал красных фонарей был близок к исчезновению.
Сегодня мы оплакиваем потерю всех этих диких трав. Конечно, они не исчезли совсем, но если вы хотите их увидеть, то должны знать, где искать. На цветочных лугах, скорее всего, есть охранные зоны, и топтать траву запрещено. Смотрите, но не трогайте — и главное, не наступайте на растения.
В наши дни заботы о сохранении природы мы могли бы испытывать шок от того, как небрежно взрослые в те времена позволяли своим отпрыскам неограниченный доступ ко всему этому непринужденному сексуальному буйству лугов. Так оно и было — ни больше ни меньше. Сплошной секс от одного конца луга до другого.
Это тоже яркий и красочный секс. На большей территории страны луговая камнеломка одной из первых раскрывает свои четыре больших белых лепестка с зеленоватыми линиями. Она появляется в апреле. Сразу следом за ней, в мае, начинает цвести погремок малый. Его цветки образуют кистевидные соцветия на стеблях высотой до пятидесяти сантиметров и при первом взгляде кажутся безвредными. Однако это растение коварно: под землей его корни крадут питательные вещества у соседей. Такая паразитическая несправедливость менее предосудительна, чем может показаться, потому что она сдерживает рост некоторых агрессивных растений, позволяя более мелким и слабым процветать и тем самым поддерживая биоразнообразие — число видов на лугу. Семена погремка содержатся в своеобразной коробочке свободно, поэтому они гремят, когда дует ветер, — отсюда и название растения.
Погремок малый, или желтый (Rhinanthus minor), названный по оттенку его цветков и гремящих внутри коробочек семян, паразитирует на других растениях. Своим присутствием на лугу он поддерживает биоразнообразие, подавляя более агрессивные травы
Как и большинство луговых трав, погремок малый научился извлекать пользу из традиционного способа заготовки сена. Траву косили, потом ворошилка подбрасывала и поворачивала ее, чтобы проветрить, оставляя сохнуть в длинных валках.
Позже рабочие граблями переворачивали траву для ее равномерного высыхания. Сенокос очень эффективно разбрасывал семена трав, скрывая их от голодных птиц и обеспечивая таким образом возникновение следующего поколения.
Чина луговая появляется примерно в то же время, что и малый погремок. Ее желтые цветки напоминают цветки гороха и фасоли, что неудивительно, потому что она относится к семейству Бобовых, и иногда ее называют луговым горохом. Ее черные семена формируются в бобах, вытянутый стебель растения позволяет ему взбираться по другим травам, а его цветы привлекают пчел и ос.
Ладанник, или каменный розан, — еще одно растение, являющее миру свои желтые цветы в мае. Цветки имеют пять лепестков, пять чашелистиков и ярко-оранжевые тычинки, и хотя каждый отдельный цветок существует очень недолго, растение производит их друг за другом до сентября. Они привлекают бабочек и мотыльков и действительно немного похожи на розы.
Июнь — это самое что ни на есть лето, даже если погода все еще играет в весну, и классическим летним цветком является нивяник обыкновенный со стеблем почти метровой высоты. Его капитул, или корзинка, — около пяти сантиметров в диаметре, с примерно двадцатью белыми язычковыми цветочками, окружающими желтые трубчатые цветки. Люди культивируют это растение, но в некоторых уголках мира оно считается сорняком. Американцы, страдающие от его нашествия на газоны, жалуются, что каждый цветок производит до двухсот семян, а каждое растение может произвести до сорока цветоносных стеблей. Получается восемь тысяч семян с одного растения! Это может стать серьезной неприятностью — иногда мне кажется удивительным тот факт, что американцы не живут в мире нивяника. Кстати, его нераспустившиеся бутоны, похожие на каперсы, съедобны.
Водосбор, или аквилегия, иногда называемый орликом, — это еще одна группа летних растений, шестьдесят или семьдесят видов которых достаточно широко распространены. Расположение их лепестков отдаленно напоминает орлиные когти, а латинское название орла — «aquila» объясняет наименование растения. Характерные отростки водосбора — с различной длиной — хранят нектар, для получения которого насекомые или птицы должны иметь язык, клюв или другой орган нужной длины. Когда голова насекомого или птицы погружается в отросток для получения нектара, части ее тела вступают в контакт с расположенными выше пыльниками, и таким образом пыльца переносится на другие растения для перекрестного опыления.
Луговой клевер цветет с мая по октябрь. Клевер — это бобовое растение, чьи корни имеют клубеньки, служащие домом для колоний бактерий, преобразующих газообразный азот в растворимый аммиак. Корни растения могут поглощать аммиак, а в обмен растение снабжает бактерии частью питательных веществ, которые оно синтезирует. Когда клевер отмирает, он оставляет почву, обогащенную азотом, поэтому фермеры выращивают его как своего рода живое удобрение, зеленый «навоз». Некоторые исследования показали, что опыление медоносными пчелами может значительно увеличить урожайность сельскохозяйственных культур. Любой, кто задумывается об этом, должен знать, что красный клевер в основном опыляется медоносными пчелами с длинным хоботком, потому что короткохоботковые виды не могут достичь нектара, хотя они иногда обманывают растения и «грабят» их, прокусывая лепестки. Красный клевер очень питателен. Крупный рогатый скот и овцы любят его, но фермеры заботятся о том, чтобы они не слишком им увлекались, ведь это чревато вздутием живота. Древесные мыши также едят его (но, вероятно, не страдают от этого газами), а шмели питаются его нектаром. Это всесторонне полезное растение, широко использующееся в медицине.
Мак-самосейка, также называемый полевым маком, может окрашивать луг в ярко-красный цвет бóльшую часть лета и немного осени. В то время как большинство других луговых растений исчезло с возделанных лугов и пастбищ, маки выжили, возвращаясь из года в год, чтобы насмехаться над фермерами. На верхушках мохнатых стеблей высотой до семидесяти сантиметров находятся четырехлепестковые цветки с черным центром — сами по себе они не представляют ничего особенного. Примечательны семена этого растения, которые могут оставаться спящими в почве до сорока лет, прорастая всякий раз, когда целостность почвенного покрова нарушается. Именно из-за этого появились маки на полях сражений во Фландрии, увековеченные канадским подполковником Джоном Маккреем в одном из самых известных стихотворений Первой мировой войны «В полях Фландрии»:
