Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цветковых растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Среди аноновых есть, однако, дерево, которое ценится не плодами, а именно цветками. О плодах его не упоминают. Может быть, потому, что, обрывая цветки, не дают плодам образоваться. Называют дерево иланг-илангом или, по-русски, цветком цветков. Из иланг-иланга делают венки, которые преподносят в торжественных случаях. Из лепестков выпаривают эфирное масло и изготовляют духи с запахом фиалок, гвоздики, ландыша. Во времена И. Тургенева появились духи «иланг-иланг». Писателю они так понравились, что он упомянул о них в романе «Новь». По ходу повествования героиня романа держит в руках платок, раздушенный «иланг-илангом».
Самый малоизвестный из семейства аноновых — кеппен. Кеппен — невысокое дерево. Сочные плоды висят прямо на стволе, а не на ветвях. Плодов образуется неимоверное количество. Даже коры за ними не видно. Все, кому удавалось отведать плоды кеппена, единодушно уверяют, что они не хуже апельсина. Лишь одно неприятное свойство есть у плодов. Человек, вкусивший сочную мякоть, начинает пахнуть фиалками, словно пропитался ими насквозь. В стародавние времена в гаремах на острове Ява и в Индонезии, где санитария стояла не на высоте, обязательно сажали кеппен. Гаремные «сантехники» считали, что это самый дешевый способ избавиться от нежелательных ароматов.
Азимина
В наших суровых краях из семейства аноновых удается разводить только азимину, и то на крайнем юге. Родом азимина из Северной Америки. Это дерево с трехлопастными кожистыми листьями. Цветки коричневые, размером как у мака. Распускаются еще до появления листьев. Плоды крупнее сливы, овальные. Американцы собирают их в лесах, как мы черемуху или рябину. Вкус плодов — на любителя, хотя мякоть сочная и сладкая. У нее особый привкус, который нравится не всем.
Для прославленных анон умеренный климат слишком прохладен. Между тем в Африке есть местные виды аноны, гораздо более морозоустойчивые, чем сметанные или сахарные яблоки. В верховьях реки Замбези в горной саванне растет анона низкая, которая выдерживает морозы до минус семи градусов! Это полутрава, полудерево. В сухой сезон надземная часть отмирает, как у нашей малины зимой. В период дождей снова отрастает и дает плоды по размеру и вкусу как абрикосы, только с более сильным ароматом. Пожалуй, для наших субтропиков эта анона вполне годится.
Коричники и аллигаторовы груши
В прежние года туриста, прибывающего в столицу Шри Ланки — город Коломбо, окружала ватага мальчишек с палками в руках. Испуганный иностранец шарахался в сторону, но мальчишки устремлялись за ним, предлагая палки в качестве сувенира. Чтобы отделаться от них, турист приобретал несколько палок, за что впоследствии не раз в душе благодарил мальчишек. Палки пахли корицей. Не купи он сувенир, может быть, и не обратил бы внимания на коричник, с которого срезаны эти палки и который повсюду растет в Коломбо.
Первыми узнали о коричном дереве португальцы. Добравшись до «острова вечного лета», они увидели, что коричник здесь так же обычен, как в Европе сосна или береза. И заставили сингалезских королей выплачивать дань корой — корицей. Через пятьдесят лет португальцев сменили голландцы, а в конце XVIII века островом завладели англичане.
Коричный бум продолжался долго. Леса уже не удовлетворяли растущий спрос на корицу. Появились плантации. Они росли и ширились. Дважды в году снимали урожай коры. Срезали однолетние хлысты — побеги в палец толщиной. Чтобы легче снималась кора, постукивали побеги колотушкой, так у нас, чтобы сделать свистульку, постукивают ивовую палочку. Обдирали листья. Снимали трубку коры. Грубый наружный слой соскабливали, оставляя нежный луб. Трубки вставляли одна в другую и сушили в тени. Они становились коричневыми. Затем нашлись более выгодные предметы торговли. Корицу сменил кофе. Плантации коричника пришли в запустение. Разрастающаяся столица поглотила их.
Только французам не достался коричник. Им пришлось действовать тайно. Окольными путями по личному распоряжению Людовика XVI коричник был доставлен на остров Маврикий, а оттуда на Сейшельские острова. Руководил операцией бывший арестант П. Пуавр по прозвищу Перец. Пуавр отбывал наказание в заморских владениях Дании и научился там выращивать пряности, за что, видимо, и получил такое странное прозвище. Плантации, которые Пуавр заложил на Сейшелах, обещали вскоре дать хороший доход. Коричник принялся так бурно расти, что грозил в дальнейшем вытеснить всю естественную растительность островов. Однако успеху нового поселенца на Сейшелах помешал один курьезный случай.
В мае 1780 года на рейде города Виктории, столицы Сейшельских островов, показался корабль. На его мачте реял английский флаг. Отношения между французами и англичанами в те времена были не очень дружественными. Поэтому, увидев неприятельский вымпел, французы подняли тревогу. Как поступить в такой ситуации? Отдать с таким трудом созданные плантации врагу? Да пропади они пропадом, пусть лучше сгорят! И Пуавр отдал приказ жечь коричные сады. Их засыпали сухим пальмовым листом и подожгли. В течение ночи все превратилось в пепел. К утру остались только кучки золы.
В это время злополучный корабль вошел в гавань Виктории. Представьте себе досаду островитян, когда они увидели, что судно французское. Капитан его, не зная точно, кто владеет Сейшелами, из предосторожности вывесил флаг неприятельской — более сильной — стороны. Впоследствии коричник снова посадили на Сейшельских островах. Но через много лет.
Вскоре после окончания второй мировой войны, когда резко увеличился спрос на ваниль, сейшельские плантаторы бросили заниматься корицей и переключились на более выгодную ваниль. Поскольку ваниль — лиана и ей надо на что-то взбираться, нужны подпорки, плантаторы не нашли ничего более подходящего, как сделать их из коричника. Для этой цели деревья срубили, из стволов сделали колья и вбили в землю. В сыром сейшельском климате коричные колья обзавелись собственными корнями, как нередко бывает и у нас с тополем и ивой.
Ванильные плантации мало-помалу превратились в коричный лес. Расширению границ коричного леса всемерно помогали птицы, растаскивая семена в самые отдаленные углы Сейшельских островов. Под таким напором местная растительность стала быстро отступать и уцелела только на самых вершинах гор или в узких ущельях. Кажется, и там судьба ее предрешена.
Между тем конъюнктура снова изменилась, и коричник оказался нужнее ванили. Теперь уже не только для корицы. Потребовались и листья, из которых выпаривают душистое масло. Каждый приезжающий на Сейшелы сразу чувствует пряничный аромат. Запах коричного масла пропитал все острова. А по вечерам среди пальмовых зарослей можно видеть языки
