Ричард Докинз - Величайшее Шоу на Земле: свидетельства эволюции

Величайшее Шоу на Земле: свидетельства эволюции

От переводчиков

Когда мы только начали ПЕРВЫЙ перевод на русский язык этой книги сразу возник вопрос: «Как все-таки правильно передать смысл ее названия?»Многообразие вариантов — величайшее зрелище, представление, шоу — вносило определенную сумятицу. Ну не мог серьезный ученый использовать в названии научной книги слово «шоу».Одним из ярких аргументов в совместной дискуссии был следующий: «Докинз представляет Землю как некий театр, на котором Природа разыгрывает грандиозный спектакль. Слово «представление» все-таки не несет той эмоциональной оценки, которую автор хочет дать этому явлению. В русский язык слово «шоу» вошло как раз как носитель такой яркой оценки».Но окончательным и самым убедительным авторитетным аргументом в нашей дискуссии стал сам Докинз, который в Предисловии описал историю возникновения названия книги и закончил свою мысль в последней фразе своей книги «Шоу».О качество перевода скажет читатель. но фраз, которыми изобилует перевод канала Дискавери типа: «беременная самка выкармливает детеныша молоком» здесь нет.

Предисловие

Свидетельства эволюции множатся с каждым днем и никогда не были столь сильны.В то же самое время, как это ни парадоксально, неосведомленная оппозиция также более сильна, чем я могу припомнить.Эта книга — моя личная подборка свидетельств того, что «теория» эволюции на самом деле факт, такой же неоспоримый факт, как любой в науке.Это не первая книга, которую я написал об эволюции, и мне следует пояснить, что же в ней особенного.Она может быть описана как мое недостающее звено.«Эгоистичный Ген» и «Расширенный Фенотип» предложили незнакомое видение знакомой теории естественного отбора, но в них не обсуждались свидетельства самой эволюции.Следующие три моих книги, каждая по-своему, ставили перед целью определить и ликвидировать главные преграды к пониманию.Эти книги — «Слепой Часовщик», «Река Из Эдема» и (моя самая любимая из трех) «Восхождение на Пик невероятности» — отвечали на вопросы типа: «Какая польза от половины глаза?» «Какая польза от половины крыла?» «Как естественный отбор может работать, учитывая, что большинство мутаций имеют отрицательные эффекты?» Однако, повторюсь, три эти книги, хотя и убирали камни преткновения, не представляли фактических свидетельств того, что эволюция является фактом.Моя самая большая книга, «Рассказ Предка», изложила полный курс истории жизни как своего рода Чосеровское паломничество в поисках предка, идущее назад во времени, но это снова предполагало, что эволюция истинна.Оценивая сегодня те книги, я понял, что свидетельства самой эволюции нигде явно не изложены, и что это серьезное упущение, которое я должен был заполнить.2009 год показался мне удачным моментом, приходящимся на 200-летие рождения Дарвина и 150-летие «Происхождения видов».Не удивительно, что та же самая мысль пришла в голову другим, и год увидел несколько превосходных произведений, в первую очередь «Почему эволюция истинна» Джерри Койна.Мой очень благосклонный обзор его книги в Литературном приложении «Таймс» воспроизведен в http://richarddawkins.net/article,35 94, «Heat-the-Horne», Ричард Докинз.Рабочее название, под которым мой литературный агент, дальновидный и неутомимый Джон Брокман, предложил мою книгу издателям, было «Всего лишь теория».Позже оказалось, что Кеннет Миллер уже застолбил это название для своего ответа в книжном формате на одно из тех замечательных судебных разбирательств, в которых иногда решается судьба научных программ (разбирательство, в котором он сыграл героическую роль).В любом случае, я всегда сомневался в том, что это название подходит для моей книги, и уже готов был отложить этот вопрос, когда обнаружил, что превосходное название все это время таилось рядом.Несколько лет назад анонимный доброжелатель прислал мне футболку с нанесенным слоганом в стиле цирка Барнума: «Эволюция, Величайшее Шоу на Земле, Единственное Представление в Городе».Время от времени я надевал эту футболку на лекции под таким названием, и внезапно я понял, что это идеальное заглавие для книги, пусть даже в полном объеме оно слишком длинное.Я укоротил его до «Величайшего Шоу на Земле.»«Всего лишь Теория», с вопросительным знаком предосторожности, чтобы принять меры против креационистского коверканья цитат, прекрасно подошло бы как заголовок к Главе 1.Мне различными способами помогало много людей, включая Майкла Юдкина, Ричарда Ленского, Джорджа Остера, Кэролайн Понд, Анри Д.Гриссино-Майера, Джонатана Ходгкина, Мэтта Ридли, Питера Холлэнда, Уолтера Джойса, Яна Вонга, Уилла Аткинсона, Лата Менона, Кристофера Грэма, Паулу Кирби, Лайзу Бауэр, Оуэна Селли, Виктора Флинна, Карэн Оуэнс, Джона Эндлера, Иэна Дуглас-Гамильтона, Шейлу Ли, Бога Фила, Кристин Деблэз и Рэнда Рассела.Салли Гэминара и Хилари Редмон, и их команды (соответственно) в Великобритании и Америке проявили чудеса поддержки и предприимчивости.Трижды, в то время как книга проходила заключительные этапы подготовки, о захватывающих новых открытиях сообщали в научной литературе.Каждый раз я застенчиво спрашивал, могут ли быть нарушены методичные и сложные процедуры публикации, дабы встроить эту новую находку.Во всех трех случаях, остановленные в шаге от финальных фанфар Салли и Хилари не только не ворчали (что следовало ожидать от любого нормального издателя), а наоборот приветствовали мои предложения с неподдельным энтузиазмом, сворачивая горы для их осуществленияТакой же энергичной и полезной была Джиллиан Сомерскэйлс, которая редактировала и выверяла книгу с грамотной смышлёностью и чувствительностью.Моя жена Лалла Уорд вновь поддерживала меня неизменным поощрением, полезными критическими замечаниями по стилистике и характерными элегантными предложениями.Я задумал и начал писать книгу в мои последние месяцы в профессуре, носящей имя Чарльза Симони, и закончил ее уже после моей отставки.После ухода с поста профессора Симони, прошедших четырнадцати лет и написанных семи книг после памятной первой встречи, я хотел бы еще раз выразить мою глубокую признательность Чарльзу.Лалла присоединяется ко мне в надежде, что наша дружба будет продолжаться и дальше.Эта книга посвящена Джошу Тимонену, с благодарностью к нему и малочисленной и преданной группе, которая первоначально работала с ним, чтобы создать RichardDawkins.net.Сеть знает Джоша как вдохновленного дизайнера сайта, но это только верхушка удивительного айсберга.Творческий талант Джоша залегает глубоко, но образ айсберга не вмещает ни универсальной широты его вклада в наши совместные усилия, ни теплого хорошего настроения, с которым он это делает.

ГЛАВА 1. Только лишь теория?

ПРЕДСТАВЬТЕ, что вы преподаватель Римской истории и Латинского языка, стремящийся передать свою увлеченность древним миром — элегиями Овидия и одами Горация, ораторским мастерством Цицерона, стратегическими находками полководцев пунических войн, талантом руководителя Юлия Цезаря и неумеренной роскошью позднейших императоров.Это большое дело, и оно требует времени, концентрации, самоотверженности.И вот вы обнаруживаете, что ваше время беспрестанно расхищается, а внимание вашего класса отвлекается сворой кидающихся с лаем игнорамусов [лат. ignoramus — невежда] (как латинист вы бы сказали ignorami), которые при серьёзной политической и особенно финансовой поддержке без устали суетятся, пытаясь убедить ваших несчастных учеников, что римляне никогда не существовали.Что Римской империи никогда не было.Что весь мир появился на свет только на памяти живущих.Испанский, итальянский, французский, португальский, каталонский, окситанский, ретророманский: все эти языки и их диалекты возникли спонтанно и раздельно, и у них нет общего языка-предшественника, такого как латинской.Вместо того, чтобы полностью посвятить себя благородному занятию исследователя и учителя классики, вы вынуждены тратить свои время и энергию на защиту тылов тезиса о самом существовании римлян: защиту от проявления невежественных предубеждений, которая бы заставила вас рыдать, если бы вы не были слишком заняты борьбой с ней.Если мои фантазии о преподавателе латыни выглядят слишком буйными, есть более реалистичные примеры.Представьте, что вы учитель более современной истории, и ваши уроки по Европе 20 века бойкотируются, прерываются агрессивными репликами или даже срываются хорошо организованными, хорошо финансируемыми и политически крепкими группами, не признающими Холокост.В отличие от моих гипотетических отрицателей Рима, отрицатели Холокоста существуют на самом деле.Они красноречивы, внешне правдоподобны и умеют казаться учеными.Их поддерживает президент, по крайней мере, одного в настоящее время сильного государства, и среди них есть по крайней мере один епископ Римско-католической церкви.Представьте себе, что, как преподаватель европейской истории, вы непрерывно сталкиваетесь с воинственными требованиями «преподавать противоречия», и дать «равное время» «альтернативной теории», что не было Холокоста, что он был придуман кучкой сионистских фабрикантов.Тут в разговор вступают сторонники толерантности, утверждая, что не существует абсолютной истины: был ли холокост или не был — это дело личных убеждений; все точки зрения одинаково справедливы и должны одинаково «уважаться».Положение многих преподавателей естественных наук сейчас не менее тяжелое.Когда они пытаются излагать центральные и направляющие принципы биологии, когда они честно помещают живой мир в исторический контекст, который подразумевает эволюцию; когда они рассматривают и объясняют природу самой жизни, они подвергаются нападениям и блокируются, натыкаются на преграды и угрозы, даже угрозу потери работы.И уж как минимум, на каждом шагу им приходится зря тратить время.Как правило, они получают письма с угрозами от родителей, ловят саркастические усмешки детей с промытыми мозгами, которые смотрят на них с пренебрежением.Им поставляют утвержденные государственные учебники, в которых слово «эволюция» систематически вычеркивается или заменяется эвфемизмом «изменения с течением времени».Когда-то мы готовы были посмеяться над этим подходом, как над особым американским феноменом.Теперь учителя Британии и Европы сталкиваются с теми же проблемами, частично из-за веяний, доносящихся из Америки, но в большей мере из-за растущего присутствия в классах мусульман — и это поддерживается официальной политикой «многокультурности» и страхом прослыть расистом.Часто, и справедливо говорится, что высшее духовенство и теологи не видят проблемы в эволюции, и во многих случаях активно поддерживают в этом отношении ученых.Зачастую так и происходит, как мне известно, из приятного опыта сотрудничества с епископом Оксфордским, ныне лордом Харрисом, в двух разных случаях.В 2004 году мы написали совместную статью в Санди Таймс, которая завершалась словами: «В наши дни нет повода для споров.Эволюция — это факт, и с точки зрения христианства, это одно из величайших деяний Бога».Последняя фраза была написана Ричардом Харрисом, но по остальному содержанию статьи у нас не возникло разногласий.Двумя годами ранее мы с епископом Харрисом выступили инициаторами совместного письма к премьер-министру Тони Блэру, которое гласило следующее:

«Уважаемый Премьер-Министр!Мы, группа ученых и епископов, обращаемся к Вам, чтобы выразить наше отношение к преподаванию наук в городском технологическом колледже Эммануель в Гейтсхэде.Эволюция — это научная теория огромной силы, способная объяснить широкий спектр явлений в различных дисциплинах.Она может уточняться, подтверждаться и даже полностью изменяться с появлением новых доказательств.Она не является, как считают представители колледжа, «вопросом веры», каковым является библейский рассказ о сотворении, который имеет совершенно другую функцию и цель.Проблема гораздо глубже чем то, что именно в настоящее время преподается в одном университете.Растет беспокойство по поводу того, что будет преподаваться и как оно будет преподаваться в новом поколении предлагаемых религиозных школ.Мы полагаем, что учебные программы в таких школах, так же как и в Городском Технологическом Колледже Эммануэля, необходимо строго контролировать, чтобы соответствующие дисциплины науки и религиоведения должным образом уважались.Искренне ваши:Его преосвященство Ричард Хэррис, Епископ Оксфорда; Сэр Дэвид Аттенборо; Его преосвященство Кристофер Герберт, Епископ Сент-Олбанса; Лорд Оксфорда Мэй, Президент Королевского Общества; Профессор Джон Эндерби, секретарь Королевского Общества по физике; Его преосвященство Джон Оливер, Епископ Херефорда; Его преосвященство Марк Сантер, Епископ Бирмингема; Нил Чалмерс, Директор Музея Естественной Истории; Его преосвященство Томас Батлер, Епископ Саутворка; Сэр Мартин Рис, Королевский Астроном; Его преосвященство Кеннет Стивенсон, Епископ Портсмута; Профессор Патрик Бэйтсон, секретарь королевского общества по биологии; Его преосвященство Криспиан Холлис, римско-католический Епископ Портсмута; Сэр Ричард Соузвуд; Сэр Фрэнсис Грэхам-Смит, бывший секретарь Королевского общества; Профессор Ричард Докинс.»

Епископ Хэррис и я подготовили это письмо в спешке.Насколько я помню, подписавшиеся под письмом составили 100 процентов от тех, к кому мы обращались.Не было никаких возражений ни от ученых, ни от епископов.Архиепископ Кентерберийский не имеет никаких проблем с эволюцией, и Папа Римский (не беря во внимание колебания по точному палеонтологическому моменту введения в человека души), а также образованные священники и профессора богословия.Эта книга о реальных доказательствах того, что эволюция является фактом.Она не предназначена в качестве антирелигиозной книги.Я уже сделал это, а это — другая футболка, и это не место, чтобы носить ее снова.Епископы и богословы, которые проявили внимание к доказательствам эволюции, отказались от борьбы с этим.Некоторые, вероятно, сделали это неохотно, некоторые, такие как Ричард Харрис, с энтузиазмом, но все, за исключением крайне неосведомленных, вынуждены признать факт эволюции.Они могут думать, что Бог приложил руку при запуске процесса, и возможно не оставил своей руки в руководстве над ее дальнейшим прогрессом.Они, вероятно, думают, что в первую очередь, Бог завел вселенную и праздновал ее рождение с гармоничным набором законов и физических констант, вычисленных, чтобы выполнить некоторую непостижимую цель, в которой мы должны были в конечном счете играть роль.Но, в некоторых случаях — скрепя сердце, в других — с удовольствием, разумные и вдумчивые члены церкви, мужчины и женщины, принимают очевидность эволюции.Но из того, что образованное духовенство и епископы принимает эволюцию, не следует, что так же поступают все общины, которыми они руководят.Увы, как описано в Дополнении, имеется достаточно данных социологических опросов, которые говорят об обратном.Более 40 процентов американцев, отрицают, что люди эволюционировали из других животных, и думают, что мы, и, как следствие, все живое, были созданы Богом в течение последних 10000 лет.Этот процент не так высок в Великобритании, но он все же, достаточно большой, чтобы вызывать тревогу.И это должно столь же волновать церковь, как и ученых.Эта книга необходима.Я буду использовать термин «Отрицатели истории» для тех людей, которые отрицают эволюцию: кто верит, что возраст мира измеряется в тысячах лет, а не тысячами миллионов лет, и которые верят, что люди прогуливались с динозаврами.Повторюсь, они составляют более чем 40 процентов американского населения.Аналогичный показатель выше в некоторых странах, ниже в других, но 40 процентов хорошее среднее число, и я буду время от времени именовать отрицателей истории «40-процентщиками».Возвращаясь к просвещенным епископам и богословам, было бы хорошо, если бы они прилагали немного больше усилий в борьбе с антинаучной ерундой, о которой они сожалеют.Слишком много проповедников, согласившись с тем, что эволюция истинна и Адама и Евы никогда не существовало, затем беспечно идут на кафедру и читают в своих проповедях различные моральные или богословские высказывания об Адаме и Еве, ни разу не упомянув, что, конечно, Адама и Евы никогда не существовало! Если спросить об этом, они возразят, что эта история имеет только символический смысл, вероятно, как-то связанный с «первородным грехом» и добродетелью непорочности.Они могут добавить свысока, что, очевидно, никто не будет настолько глуп, чтобы принимать их слова буквально.Но знают ли это их общины? Откуда человек на церковной скамье, или на молитвенном коврике, должен знать, какие части священного писания понимать буквально, а какие символически? Так ли уж легко простому прихожанину церкви догадаться об этом? Очень часто это очень трудно, и всякому простительно, если он почувствует, что запутался во всем этом.Если вы мне не верите, посмотрите в приложение.Подумайте об этом, епископ.Будьте осторожны, священник.Вы играете с огнем, дразня неправильное понимание, которое ждет случая, — можно даже сказать, почти неизбежно произойдет, если его не упредить.Не должны ли вы проявить большую осторожность, говоря публично, чтобы ваше да было Да, а ваше нет было Нет? Дабы вам не подвергнуться осуждению, разве не должны вы стараться изо всех сил возражать этому уже очень широко распространенному непониманию и оказывать активную и энергичную поддержку ученым и учителям естественных наук?Отрицатели истории среди тех, к кому я пытаюсь дотянуться в этой книге.Но возможно, что еще более важно, я стремлюсь вооружить тех, кто не отрицает историю, но знает некоторых — возможно, членов их собственной семьи или церкви — и оказываются недостаточно подготовленными, чтобы спорить об этом.Эволюция это факт.Это бесспорно, без серьезных сомнений, без здорового, информированного, разумного сомнения эволюция — это факт.Свидетельства эволюции, по крайней мере, столь же убедительны, как свидетельства о холокосте, даже если есть живые свидетели холокоста.Это простая истина, что мы кузены шимпанзе, чуть более отдаленные кузены обезьян, еще более дальние кузены морской коровы и трубкозуба, еще более дальние кузены бананов и репы…продолжайте этот список сколь угодно долго.Это не обязано было быть так.Это не самоочевидно, не само собой разумеется, и было время, когда большинство людей, даже образованных, думали, что это не так.Это не обязано было быть так, но это так.Мы знаем это, потому что растущий поток доказательств подтверждает это.Эволюция — это факт, и эта книга продемонстрирует это.Ни один уважаемый ученый не спорит с этим, и ни один непредубежденный читатель не закроет книгу, сомневаясь в этом.Но почему тогда мы говорим о «дарвиновской теории эволюции», Кажется, тем самым мы даем ложную надежду креационистам — отрицателям истории, 40 %-ным, которые думают, что слово «теория» означает уступку, даря им тем самым победу?

Всего лишь теория? Давайте посмотрим, что значит «теория»?Оксфордский словарь английского языка дает два толкования слова «теория» (на самом деле больше, но здесь имеют значение эти два).Теория (Смысл 1): Схема или система идей или утверждений, являющихся объяснением группы фактов или явлений; гипотеза, которая подтверждена наблюдениями и экспериментами, и принята как объяснение известных фактов; утверждение, которое считается утверждением об общих законах, принципах или причинах чего-то известного или наблюдаемого.Теория (Смысл 2): Гипотеза, любое умозаключение, предлагаемое для объяснения; простая гипотеза, спекуляция, догадка; идея или совокупность идей; индивидуальная точка зрения.Очевидно, что эти два значения совершенно различны.Вкратце, если меня спросите насчет теории эволюции, ученые о ней говорят в первом смысле, а креационисты — во втором, возможно искренне, а возможно, они лукавят.Хороший пример первого смысла — гелиоцентрическая теория солнечной системы, теория, что Земля и другие планеты обращаются вокруг Солнца.Эволюция идеально соответствует первому смыслу слова.Теория эволюции Дарвина — действительно «схема или система идей».Она объясняет большую «группу фактов или явлений».Это гипотеза, которая «подтверждена наблюдением и экспериментом» и, по информированному согласию, является «утверждением об общих законах, принципах или причинах чего-то известного или наблюдаемого».Она определенно очень далека от «простой гипотезы, спекуляции, догадки».Ученые и креационисты понимают слово «теория» в двух различных смыслах.Эволюция — такая же теория, как и гелиоцентризм.Ни в том ни в другом случае слово «только» не может быть применено, как в «только лишь теория».Что касается утверждения, что эволюция никогда не была «доказана», то доказательство — это понятие, к которому ученые научены относиться с опаской.Влиятельные философы говорят нам, что мы ничего не можем доказать в науке.Математики могут что-то доказать, согласно строгому взгляду, они — единственные кто это может, а наибольшее, что могут ученые, это не смочь опровергнуть теорию, указав как тщательно они пытались это сделать.Даже неоспоримая теория о том, что Луна меньше Солнца, к радости некоторых философов, не может быть доказана математически так, как доказана, например, теорема Пифагора.Но массовые нарастания свидетельств поддерживают ее настолько сильно, что, лишение ее статуса «факта» кажется смешным для всех, кроме педантов.То же самое верно и для эволюции.Эволюция — точно такой же факт, как и то, что Париж находится в Северном полушарии.«Хоть миром правят педанты», некоторые теории находятся вне всяких разумных сомнений, и мы называем их фактами.Чем энергичней и тщательней вы пытаетесь опровергнуть теорию, если она выдержит осаду, тем более она приближается к тому, что здравый смысл охотно называет фактом.Я мог бы продолжить использовать термины «Смысл теории 1 и «Смысл Теории 2», но числа незапоминаемы.Я нуждаюсь в словах-заменителях.У нас уже есть хорошая замена «теории во втором смысле».Это слово «гипотеза».Все понимают, что гипотеза — предположение, ждущее подтверждения (или опровержения), но этот предполагаемый характер эволюции теперь уже устранен, хотя во времена Дарвина он существовал.С «Теорией в 1-ом смысле» сложнее.Лучше просто продолжать использовать «теория», как если бы «второго смысла» не существовало.Действительно, было бы неплохо если бы Смысла 2 не существовало вообще, так как он запутывает и не нужен, учитывая, что мы имеем слово «гипотеза».К сожалению, второй смысл слова общеупотребим, и мы не можем декретом его отменить.Я поэтому собираюсь воспользоваться значительной, но заслуживающее прощения, свободой и позаимствовать из математики слово «теорема» для Смысла 1.Это — фактически неправильное заимствование, как мы увидим, но я думаю, что выгоды перевешивают риск возникновения путаницы.В качестве жеста умиротворения в адрес оскорбленных математиков, я собираюсь изменить написание на «теорума».Для начала, позвольте мне объяснить строго математическое использование теоремы, и в то же время уточнить мое предыдущие заявление, что, строго говоря, только математикам позволено доказать что-либо (адвокаты не могут, несмотря на хорошо оплачиваемые притязания).Для математика доказательство — это логический вывод того, что заключение теоремы неизбежно следует из принятых аксиом.Теорема Пифагора верна, если мы принимаем в качестве основы аксиомы Евклида, одна из которых утверждает, что параллельные прямые не пересекаются.Вы будете напрасно терять время, проверяя тысячи прямоугольных треугольников, чтобы найти тот, который опровергнет теорему Пифагора.Пифагор доказал ее, каждый может проверить доказательство, она просто истинна и с этим ничего не сделаешь.Математики используют идею доказательства для различения между «догадкой» и «теоремой», что внешне напоминает различия ОАС между двумя смыслами слова «теория».Догадка — это правдоподобное предположение, которое еще не доказано.Когда она будет доказана, то превратится в теорему.Известный пример — догадка Гольдбаха, которая утверждает, что любое четное число можно представить как сумму двух простых.Математики проверили все четные числа вплоть до 300 тысяч миллионов миллионов миллионов, и согласно здравому смыслу — догадка Гольдбаха является фактом.Тем не менее это утверждение не доказано, несмотря на щедрые призы, которые предлагают за доказательство, и его отказываются возводить на пьедестал, предназначенный для теорем.Если кто-нибудь когда-нибудь найдет доказательство, она получит повышение до теоремы Гольдбаха, или теоремы Х, где Х — умница-математик, доказавший ее.Карл Саган с сарказмом использовал Догадку Гольдбаха отвечая людям, которые утверждают, что были похищены инопланетянами.«Иногда я получаю письмо от кого-то, кто находится «в контакте» с инопланетянами.Меня приглашали, чтобы «спросить их, о чем-нибудь».С течением времени я приготовил для них вопросник.Помните, инопланетяне очень развиты.Поэтому я прошу их дать короткое доказательство Последней теоремы Ферма.Или догадки Гольдбаха…Ответа я никогда не получал.С другой стороны, когда я спрашивал «Должны ли мы быть добрыми?», то всегда получал ответ.Эти пришельцы всегда были рады ответить на любой расплывчатый вопрос, особенно о традиционной морали.Но ни на один конкретный, где есть возможность выяснить, знают ли они на самом деле что-нибудь вне того, что знает большинство людей, только молчание.»Великая теорема Ферма, как и догадка Гольдбаха — это предположение относительно чисел, исключение из которого никто не нашел.Для математиков ее доказательство было святым Граалем с 1637 года, когда Пьер Ферма написал на полях сочинения Диофанта: «Я нашел этому поистине чудесное доказательство,но поля книги слишком узки для него.»Ее, наконец, доказал английский математик Эндрю Уайлс в 1995.До того математики считали ее предположением.Принимая во внимание всю сложность доказательства Уайлса, и использование продвинутых методов и знаний математики двадцатого века, многие математики думают, что Ферма (искренне) ошибался, когда написал, что смог доказать ее.Я рассказываю историю только, чтобы проиллюстрировать различие между гипотезой и теоремой.Как я уже говорил, я собираюсь заимствовать термин математиков «теорема», но я произношу «теорума», чтобы отличить его от математической теоремы.Научные теоремы, такие, как эволюция или гелиоцентризм, являются теориями, которые соответствуют в Оксфордском словаре «Смыслу 1».[Это] было подтверждено или установлено наблюдением или экспериментом, и представлено или принято как объяснение известных фактов; [это] заявление того, что, как считается, является общими законами, принципами, или причинами чего-то известного или наблюдаемого.Научная теорума не была — не может быть — доказана в том смысле, в котором доказывается математическая теорема.Но здравый смысл воспринимает это как факт, в том же смысле, как «Теория» что Земля круглая, а не плоская, является фактом, и теория, что зеленые растения получают энергию от солнца является фактом.Все научные теорумы: подтверждаются огромными количествами доказательств, принимаемыми всеми информированными наблюдателями, бесспорными фактами в обычном смысле этого слова.Как со всеми фактами, если мы собираемся быть педантичными, бесспорно возможно, что наши измерительные приборы и органы восприятия, которыми мы считываем с них, являются жертвами массового обмана.Как сказал Бертран Рассел: «Мы, возможно, все появились пять минут назад, обеспеченные готовыми воспоминаниями, с дырами в наших носках и волосами, которые нуждаются в стрижке».При доступных сейчас свидетельствах, чтобы эволюция не была фактом, потребовалось бы от Творца такое мошенничество, в какое немногие теисты захотели бы поверить.Пришло время исследовать словарное определение «факт».Вот то, что говорит Оксфордский словарь (опять же существует несколько определений, но это — соответствующее):Факт: Нечто, что действительно произошло или фактически имеет место; что-то, наверняка известное, чтобы иметь такой характер; следовательно, частная истина, известная благодаря фактическому наблюдению или заслуживающему доверия свидетельству, в противоположность тому, что лишь выведено умозаключением, или гипотеза или выдумка; данные опыта, в отличие от выводов, которые могут на нем основываться.Заметьте, что, как и у теоремы, у факта в этом смысле нет того строгого статуса доказанной математической теоремы, которая неизбежно следует из ряда принятых аксиом.Кроме того «фактическое наблюдение или заслуживающее доверия свидетельство» могут быть ужасно склонными ошибаться, и переоценены в судах, действующих по нормам общего права.Психологические эксперименты дали нам некоторые ошеломляющие демонстрации, которые должны беспокоить любого юриста, склонного придавать больший вес свидетельствам «очевидцев».Известный пример был подготовлен профессором Даниэлем Дж. Симонсом в Университете Иллинойса.Полдюжины молодых людей, стоящих в кругу, были засняты в течение 25 секунд перекидыванием друг другу пары баскетбольных мячей, а мы, участники эксперимента, смотрим фильм.Игроки хаотично движутся в кругу и меняются местами, они делают передачи и заставляют мячи отскакивать, таким образом, сцена довольно интенсивно усложняется.Перед показом фильма, нам говорят, что перед нами стоит задача проверить наши возможности наблюдения.Мы должны подсчитать общее число передач мяча от человека к человеку.В конце теста количество бросков записывается, но аудитория не знает, что это не реальный тест!После показа фильма и сбора данных, экспериментатор сбрасывает свою бомбу.«И сколько из Вас видело гориллу?» Большинство аудитории выглядит сбитым с толку: пауза.Экспериментатор тогда перематывает фильм, но на сей раз говорит аудитории расслаблено посмотреть, не пытаясь посчитать что-либо.Удивительно, но девять секунд в фильме, человек в костюме гориллы небрежно прогуливается к центру круга игроков, делает паузу, чтобы постоять перед камерой, бьет кулаком в грудь как будто в воинственном презрении к свидетельствам очевидца, и затем уходит прочь с той же самой беззаботностью как прежде (см. цвет стр. 8).Он находится там на всеобщем обозрении в течение целых девяти секунд — больше чем одной трети фильма — и все же большинство очевидцев вовсе его не видят.Они дали бы клятву в суде, действующем по нормам общего права, что ни один человек в костюме гориллы не присутствовал, и они поклянутся, что они наблюдали с более, чем обычно, острой концентрацией в течение целых 25 секунд, именно потому, что они считали передачи мяча.Многие эксперименты в этом направлении были выполнены, с аналогичными результатами, а также с аналогичными реакциями ошеломленного недоверия, когда аудитории наконец открывают правду.Показание свидетеля, «фактическое наблюдение», «данные опыта» — всё является — или, по крайней мере, может быть — совершенно ненадежным.Это, конечно, именно та ненадежность среди наблюдателей, которая используются фокусниками на сцене с их техникой преднамеренного отвлечения внимания.Словарное определение факта упоминает «фактические наблюдения или заслуживающее доверия свидетельство, в отличие от того, что лишь выведено умозаключением» (курсив наш).Подразумеваемое уничижительное слово «лишь» — несколько дерзко.Тщательный вывод может быть более надежным, чем «фактическое наблюдение», однако сильно наше интуитивное сопротивление против признания этого.Я сам был поражен, когда мне не удалось увидеть гориллу Симонса, и, честно говоря, невероятно то, что она была там на самом деле.Более печальный и более мудрый после моего второго просмотра фильма, я никогда не поддамся желанию автоматически отдавать свидетельским показаниям большее предпочтение, чем косвенному научному выводу.Фильм о горилле, или что-нибудь подобное, надо показывать всем присяжным перед тем, как они удалятся для вынесения вердикта.И всем судьям.Следует признать, что вывод, в конечном счете, должен быть основан на наблюдении нашими органами чувств.Например, мы используем свои глаза, чтобы наблюдать распечатку машины секвенирования ДНК, или Большого Адронного Коллайдера.Но — вопреки интуиции — непосредственное наблюдение предполагаемого события (такого как убийство), как это происходит фактически, не обязательно более надежно, чем косвенное наблюдение его последствий (таких как ДНК в пятне крови), пропущенное через тщательно продуманный механизм умозаключения.Ошибочное опознание чаще является результатом прямого свидетельства очевидца, чем косвенных выводов, полученных на основании свидетельств ДНК.И, между прочим, есть мучительно длинный список людей, которые были ошибочно признаны виновными на основании показаний очевидцев и впоследствии освобождены — иногда после многих лет — из-за новых свидетельств, основанных на ДНК.В одном только Техасе реабилитировали тридцать пять осужденных, как только доказательства ДНК стали принимать в судах.И это — только те, кто все еще жив.Учитывая удовольствие, с которым Техас проводит в жизнь смертную казнь (в течение шести лет когда губернаторствовал Джордж Буш он в среднем подписывал смертный приговор раз в две недели), мы должны предположить, что значительное число казненных людей были бы оправданы, если бы образцы ДНК были доступны в их время.Эта книга будет серьезно относиться к умозаключению, не простому умозаключению, а надлежащему научному выводу — и я покажу неоспоримую силу вывода, что эволюция является фактом.Очевидно, что подавляющее большинство эволюционных изменений является невидимым для прямого наблюдения очевидца.Большинство из них произошло прежде, чем мы родились, и в любом случае, как правило, слишком медленно, чтобы увидеть при жизни одного человека.То же самое верно для неустанного дрейфа Африки и Южной Америки, который происходит, как мы увидим в Главе 9, слишком медленно для нас, чтобы его заметить.С эволюцией, как с дрейфом континентов, вывод после события это все, что имеется у нас, по той очевидной причине, что мы тогда не существовали.Но ни на одну наносекунду не позвольте себе недооценивать силу такого вывода.Медленное отдаление друг от друга Южной Америки и Африки в настоящее время является установленным фактом в обычном языковом смысле слова «факт», и таким же фактом является общий предок с дикобразами и гранатовыми деревьями.Мы, как детективы, которые приходят на место происшествия после совершения преступления.Действия убийцы исчезли в прошлом.У детектива нет никакой надежды на наблюдение фактического преступления своими собственными глазами.В любом случае, эксперимент с костюмом гориллы и другие подобного рода научили нас не доверять нашим собственным глазам.Что действительно имеет детектив — это оставшиеся следы, и есть достаточно оснований им доверять.Имеются следы, отпечатки пальцев (и в настоящее время также «отпечатки пальцев» ДНК), пятна крови, письма, дневники.Мир таков, каким должен был быть, если такая-то и такая-то история, но не эдакая и эдакая история, ведут к современности.Различие между двумя словарными значениями «теории» не является непреодолимой пропастью, как показывают многие исторические примеры.В истории науки теорумы часто зарождаются как «простые» гипотезы.Как теория дрейфа континентов, идея может даже начать свою карьеру замаранной насмешками, прежде чем продвинуться болезненными шагами до статуса теорумы или бесспорного факта.Это не сложный вопрос философии.Тот факт, что