Сверкающая бездна. Какие тайны скрывает океан и что угрожает его глубоководным обитателям - Хелен Скейлс
Проведение подобных экспериментов на суше не составило бы большого труда. Достаточно было бы просто разложить разноразмерные куски дерева в определенных местах. Но МакКлейн и Наннелли укладывали и доставали поленья при помощи подводного аппарата, в кромешной тьме и находясь от них на расстоянии более мили. Это была весьма трудоемкая задача, требующая значительных затрат времени.
На экране монитора, находящемся на корабельном камбузе, роботизированные «руки» аппарата выглядели очень по-космически. Когда металлический захват промахивался и ронял кусок древесины, тот медленно опускался на морское дно, словно уровень гравитации там был ниже[18]. Робот-аппарат должен был аккуратно поднимать каждый деревянный фрагмент и укладывать его в мелкосетчатый мешок, чтобы не стряхнуть живность, оказавшуюся на нем; затем мешок нужно было закрыть с помощью рычага и поместить в большую металлическую клетку-лифт, который в конце каждого двенадцатичасового погружения поднимался лебедкой, доставляя на «Пеликан» материал для исследований.
Тем временем я находилась в судовой лаборатории и надписывала миниатюрные этикетки для целой кучи пластиковых банок с винтовыми крышками, готовых принять и сохранить маленьких древесных обитателей. Я была сосредоточена на том, чтобы сделать надписи как можно более убористыми и аккуратными, когда один из членов экипажа просунул голову в дверь и объявил, что по правому борту замечены китовые фонтаны. Я поднялась на мостик и присоединилась к первому помощнику капитана Бреннону Карни, который одолжил мне свой бинокль и указал направление, куда следует смотреть. Когда мои глаза привыкли к яркому солнечному свету, я стала внимательно рассматривать водную гладь, но так ничего и не заметила. Думая, что опоздала, я вдруг увидела густой клуб пара – то было дыхание кита.
Ближе к кораблю взвилось несколько фонтанов, а затем над волнами показались серые тела с коротким бугристым спинным плавником. Еще ближе к кораблю струя пара ударила в одну сторону. По характерному однобокому выдоху можно было определить, что это кашалоты; эти животные дышат через одну ноздрю, расположенную на левой стороне морды.
Затем один из них выпрыгнул из воды, взмыв в небо. Мне удалось рассмотреть его тупую прямоугольную морду и маленькие грудные плавники, прижатые к бокам, как будто это были руки, засунутые в карманы. Судя по небольшой для кашалота длине – всего около шести метров, можно было понять, что это самка. С громким плеском она плюхнулась в воду. Мгновение спустя она снова взмыла вверх, а затем в третий и последний раз мы видели, как взметнулся ее хвостовой плавник и, скользнув вниз, исчез под водой.
Я поспешила обратно в лабораторию, где по видеоканалу было видно, как подводный аппарат поднимает очередной кусок дерева. Я надеялась, что кашалот появится на экране и посмотрит в камеру на глубине 2000 метров, что отнюдь не является невозможной для этих животных глубиной. Кашалот – один из самых глубоководных китов[19]. Взрослые особи регулярно погружаются на час и более в сумеречную и батиальную зоны, чтобы поохотиться, и проводят там более трех четвертей своей жизни. Ареал обитания кашалотов значительно удален от нас, и все же они веками были связующей нитью между человеком и морскими глубинами.
* * *
Китобои первыми осознали, как глубоко могут погружаться кашалоты. Зачастую они наблюдали, как эти загарпуненные животные устремлялись вниз, унося за собой лини колоссальной длины. В XIX веке американские охотники на китов обычно использовали канаты длиной 225 саженей (около 412 метров). Часто им приходилось соединять по три или четыре таких каната вместе, прежде чем кит сдавался. Даже если пытавшиеся скрыться кашалоты не ныряли вниз, длина линя могла достигать мили или даже больше. Английский натуралист Джордж Валлих в 1862 году пересказал правдивую историю капитана Уильяма Скорсби о том, как загарпуненный кит утащил вельбот на такую глубину, что из древесины был выжат весь воздух, и после того, как судно вытащили на поверхность, оно уже не могло держаться на воде и камнем пошло ко дну.
В романе Германа Мелвилла «Моби Дик» капитан Ахав разговаривает с отрезанной головой кашалота, которая свисает с борта китобойного судна «Пекод»:
«Говори же, о громадная и почтенная голова… ‹…› поведай нам сокрытую в тебе тайну. Ты ныряла глубже всех ныряльщиков. Эта голова, на которую светит сейчас солнце с неба, двигалась среди глубинных устоев мира»[20].
В процессе забоя и разделки китобои узнали, что заставляет короля таинственных белых китов заплывать в столь далекие глубины. Вскрытие желудков кашалотов показало, что они питаются различными видами рыб, включая акул, но их излюбленное лакомство – кальмары. Внутри кашалотов скапливается огромное количество твердых неперевариваемых клювов многих видов этих головоногих моллюсков, в том числе двух самых крупных – гигантского и антарктического глубоководного кальмара. Хотя чаще всего встречаются особи среднего размера, не более полутора метров в длину. Все кальмары, которыми питаются кашалоты, большие и маленькие, проводят большую часть времени на глубине.
Отправляясь в батиальную и сумеречную зоны охотиться на кальмаров, кашалоты берут с собой запас кислорода, но не в легких, которые под давлением на глубине 300 метров обратимо схлопываются, чему способствует складная структура их реберной клетки, а в мышцах и крови. Пятую часть веса кашалота составляет огромный объем крови, которая сочится, густая, как патока, по артериям и венам такого размера, что в одну из них вы могли бы легко просунуть руку. Липкость крови обусловлена массой красных кровяных телец, заполненных гемоглобином – белком, связывающим кислород. От другого белка, миоглобина, мышцы кашалота приобретают почти черный цвет. Он тоже связывает кислород и отдает его, когда это необходимо. У китов, а также выдр, тюленей, дельфинов и других ныряющих млекопитающих в мышцах в десять раз больше миоглобина, чем у человека. Его так много, что теоретически он должен был бы слипаться и превращать их тела в отвердевшие блоки. Но все эти пловцы остаются гибкими, потому что у них выработалась форма миоглобина с небольшим положительным зарядом, заставляющим молекулы отталкиваться друг от друга. Так что морские млекопитающие обладают антислипающейся версией миоглобина.
