За порогом вражды - Вадим Иванович Назаров
Муравьев на земле около 15 тысяч видов. По сравнению с жуками это не так много, зато какая у них высокая численность! Естественно, что представители разных видов муравьев каждодневно сталкиваются друг с другом, и эти столкновения очень часто для кого-то оказываются роковыми. С самыми воинственными среди муравьев легионерами и опустошителями, не уступающими саранче, нам еще предстоит познакомиться, а пока коснемся проявлений истинной взаимопомощи, способствующих сохранению и процветанию муравьиного рода.
Случается, что в гнезде одного из видов наших лесных муравьев (например, темно-бурого) по той или иной причине погибает плодущая самка — «царица». Тогда семье грозит вымирание. В то же время где-то поблизости растерянно мечется молодая царица другого вида (например, рыжего лесного муравья), готовая к основанию нового гнезда. Покинув материнский дом и не найдя в округе своих сородичей, она наконец решается войти в покои чужого племени. И что же? Ее принимают как самую желанную гостью, о ней заботятся так же, как некогда заботились о собственной матке. Из яиц, отложенных приемной царицей, родятся одни рыжие муравьи, которые вскоре, естественно, вытесняют своих добрых хозяев. Так мирным путем гнездо переходит к другому виду.
Бывает, что муравьи принимают чужую самку и в присутствии своей собственной. В этом случае возникает смешанная колония, в которой муравьи разных видов продолжают жить в полном согласии.
В природе узами подобной взаимной выручки связаны не два, не три, а десятки видов, да и живут они часто общими колониями. Это один из тех уникальных примеров, когда вопреки всем законам биологии особи одного вида, вместо того чтобы соперничать с родственными видами, живут исключительно для их блага. Биологический смысл такой взаимопомощи понятен при одном условии: если она действительно взаимна.
Ну, а можно ли отнести к обоюдополезному симбиозу, то «сообщество», которое возникает после насильственного захвата расплода у соседнего вида? В литературу эта операция вошла под названием «захват рабов».
Так называемые муравьи-амазонки вида полиергус руфесценс специализируются на ограблении гнезд других видов (например, лесных муравьев рода формака). В поход они отправляются колоннами. Совершив внезапное нападение на чужое гнездо, амазонки стремятся захватить куколок и быстрее возвратиться домой. Муравьи, подвергшиеся нападению, отчаянно сопротивляются, пытаясь отбить свое потомство, но победа остается за тем, кто сильнее. Так или иначе часть награбленных куколок попадает в гнездо амазонок, где из них выводятся рабочие муравьи соответствующего вида.
Едва обсохнув, они принимаются за обычную работу, которую выполняли бы в родном гнезде. В чужой семье она оказывается особенно необходимой. Дело в том, что амазонки, столь способные в ратных делах, в собственном доме совершенно беспомощны. Они не могут даже самостоятельно питаться. Сколько бы вокруг ни было пищи, они, оставаясь в одиночестве, обречены на голодную смерть. В кормлении амазонок и заключается главная функция захваченных ими чужих муравьев. Выполняют они ее без какого бы то ни было принуждения и пользуются равными правами со всеми остальными обитателями гнезда. Так что сравнение пленников с рабами не выдерживает никакой критики.
Что же все-таки перед нами — паразитизм или своеобразная форма симбиоза? Мнения по этому поводу расходятся. Склоняясь больше ко второй точке зрения, мы полагаем, что в конечном счете похищение куколок полезно и для безвинно пострадавшего вида, так как убыль населения в гнездах побуждает мирных муравьев быстрее плодиться и, следовательно, увеличивать свою численность, что всегда свидетельствуете процветании.
На второе место после муравьев по числу разнообразных сожителей надо поставить термитов. В их свите сейчас зарегистрировано примерно 700–800 видов. Впрочем, по сравнению с муравьями видовое разнообразие самих термитов раз в шесть меньше.
Если муравьи распространены повсеместно, то термиты, будучи от природы неженками, по-настоящему процветают лишь в тропиках. В нашей стране встречается всего несколько видов, обосновавшихся в Средней Азии.
Большинство термитов обитает в подземелье. Многие создают при этом обширные подземные колонии, а снаружи возводят высокие сооружения — термитники. В них поддерживается удивительно постоянный микроклимат, словно там стоят кондиционеры. Даже в засушливый сезон, когда вокруг выгорает вся растительность, влажность в термитнике никогда не падает ниже 96,2 процента; температура же колеблется в пределах нескольких градусов вокруг оптимума в плюс 30 градусов. Ясно, что столь комфортные условия не могут не привлекать в жилища термитов многих сожителей.
Термитники в форме гриба
В центре колонии расположены покои громадной царицы с непомерно раздутым брюшком. Здесь же рядом живет её крошечный супруг. А вокруг них суетится многочисленная свита, призванная обслуживать царскую чету. В составе свиты непременную группу составляют гости, среди которых особенно много разных мелких жучков из семейств коротконадкрылых, пластинчатоусых, жужелиц и риссопасид; встречаются также бескрылые мухи, комары, гусеницы молей, цикады, паучки, клещи и многие другие.
В отличие от муравьиных сожителей почти вся эта пестрая толпа постояльцев стремится своей внешностью во что бы то ни стало подражать царице. Многие преуспели в этом отношении настолько, что долго вводили в заблуждение самых опытных энтомологов. Так было, например, с термитной мухой, производящей всего одно крупное яйцо или даже сразу рождающей взрослое насекомое. Ученые долго не могли раскрыть ее мушиную природу. Так было и с рядом жуков. Самое интересное, что гости уподобились пузатой царице не спроста. Благодаря сходству они получают от рабочих термитов царскую пищу, предназначенную для основателей рода. Возможно, впрочем, дело обстоит и наоборот. Может быть, имитаторы приобрели сходство с царской особой как раз в резуль-тате обильного кормления. У всех у них брюшко непомерно разду-васмся, и они принимают страшно уродливый вид.
Питая гостей и ухаживая за ними, термиты в свою очередь слизывают с них питательные выделения, содержащие вещества, необходимые для нормального развития.
О способностях муравьев и термитов к «приручению» других насекомых, о проявлениях дружбы внутри муравьиного племени, о том, как ведутся наблюдения за жизнью этих удивительных созданий, можно говорить бесконечно. (Тем, кто заинтересуется этими вопросами специально, мы настоятельно рекомендуем книги 11. И. Мариковского и И. А. Халифмана.) Впрочем, с муравьями и термитами мы еще не раз встретимся по другому поводу.
Для полноты обзора не мешало бы снова вернуться к пернатым и вспомнить о грандиозных птичьих базарах Арктики, где отношения между совместно гнездящимися птицами разных видов тоже полны сложных противоречий. Но, к сожалению, мы не можем долго задерживаться на аналогичных примерах. Нам пора
