Бернард Симен - Река жизни
Запрет в отношении женщин в период менструации был широко распространен в древнем Вавилоне, а также в Древней Греции и Иудее. Почти всюду считалось, что любое общение с ними оскверняет. Библия даже предписывала наказание смертью за сознательное половое сношение с женщиной в период месячных: «И к жене во время очищения нечистот ее не приближайся… Ибо… души делающих это истреблены будут из народа своего» (Левит, гл. 18: 29). В талмуде, своде гражданских и канонических законов Древней Иудеи, говорится, что если женщина в начале менструального периода пройдет между двумя мужчинами, то тем самым она обрекает на смерть одного из них.
В австралийских племенах женщине в менструальный период под страхом смерти запрещалось дотрагиваться до утвари, которой пользовались мужчины, ходить по тем дорогам, где они могли ей повстречаться, и даже глядеть на них. Не только ее прикосновение и взгляд, но даже само ее присутствие считалось для мужчины смертельным.
Аналогичные табу соблюдались индейцами Северной и Южной Америки. У некоторых племен взгляд женщины при наступлении у нее менструаций считался настолько опасным для мужчин, что ей предписывалось носить специальное покрывало на лице. Южноафриканские бушмены верили, будто от одного взгляда женщины, у которой наступила менструация, мужчина превращается в дерево. А лапландцы, те и вовсе запрещали женщинам на это время появляться на берегу, откуда рыбаки уходили в море.
В африканских племенах, занимающихся скотоводством, женщинам в период месячных не давали молока, опасаясь, как бы от этого не пала корова. Если кровь женщины, считали они, прольется на землю, по которой затем пройдет скот, то непременно произойдет падеж скота. По этой же причине женщинам нередко запрещалось ходить по тем тропинкам и дорогам, по которым прогоняли скот. В деревнях и за околицей им разрешалось ходить лишь по тропкам на задворках.
Аборигены Австралии подвергали рожениц изоляции. Женщины не могли вернуться к нормальной жизни племени, пока над ними не совершался обряд очищения. Одежду и утварь, которой они пользовались в заточении, закапывали или сжигали.
В некоторых индейских племенах, населявших Аляску, женщин перед родами помещали в тростниковые хижины, где они должны были находиться в течение двадцати дней после родов. В этот период женщина считалась настолько оскверненной и опасной, что до нее нельзя было не только дотрагиваться, но и приближаться. Пищу в хижину ей подавали на конце длинного шеста.
Интересно отметить, что и по сей день в Англии и Соединенных Штатах Америки период разрешения женщины от бремени называется «confinement», то есть заключением. Во многих странах, по укоренившемуся обычаю, мужчин не допускают к роженицам и выгоняют из дома, когда начинаются роды.
В Иудее очищение женщины после родов было одним из серьезнейших обрядов. Если рождался мальчик, то роженица считалась неприкасаемой в течение семи дней, после чего очистительный обряд длился еще 33 дня. В этот период ей запрещалось посещать храмы и дотрагиваться до священных предметов. Рождение девочки было сопряжено с еще более сложным очистительным обрядом. В течение двух недель мать новорожденной считалась неприкасаемой, а затем еще шестьдесят шесть дней продолжалось «в крови ее очищение» (Левит, гл. 12).
Еще более вредной, чем кровь рожениц, считалась кровь, пролитая при выкидыше. Если же женщина скрывала выкидыш, то ее кровь приобретала якобы такую вредоносную силу, что, например, люди племени банту приписывали ей вспышки страшнейших эпидемий. Смерть грозила не только мужу женщины, утаившей выкидыш. Вся земля вокруг и даже небо подвергались опасности: могла произойти засуха, почве грозило бесплодие, хлеба могли больше не произрастать и земля превратилась бы в пустыню.
Но хотя страх первобытных людей перед менструальной кровью и кровью рожениц был велик, самой вредоносной считалась все же кровь девушки, достигшей половой зрелости. Впервые наружу вырывались демонические силы, поэтому они казались наиболее опасными, и на них были наложены самые строгие табу.
Ужас, который внушала кровь первой менструации, был всеобщим. Можно без преувеличений сказать, что он отразился на образе жизни многих первобытных народов и в известной степени сохранился до наших дней. Табу, связанные с достижением девушкой периода половой зрелости, практически одинаковы во всех странах мира. Помимо обязательной изоляции, соблюдались еще два основных правила: девушка не должна была дотрагиваться до земли и смотреть на солнце. Злой дух, находящийся в ее крови, был настолько могуч, что девушку следовало помещать между небом и землей, дабы оградить их от скверны.
На о-ве Борнео в некоторых племенах девушек держали в заточении около семи лет в тесных клетушках, которые были приподняты над землей и не имели доступа солнечного света. Индейцы Северной Америки помещали девушек в крошечные клетки, наглухо закрытые от дневного света и пламени костра. Южноамериканские индейцы зашивали девушек, достигающих половой зрелости, в гамаки, не пропускавшие солнечного света, и подвешивали их над землей.
Аналогичные табу были распространены в Азии. В Индии, например, девушек, достигающих половой зрелости, на несколько дней запирали в темной комнате и не позволяли им смотреть на солнце. В Камбодже о девушках в период первой менструации говорили, что они «вступают в тень». В течение ста дней их держали в постели под покровом москитной сетки.
Среди зулусов и других народностей Южной Африки распространен такой обычай: как только у девушки впервые начинаются месячные, она должна прятаться в камышах у ближайшей реки, чтобы не попадаться на глаза мужчинам. Голову ей надлежит тщательно закутывать в одеяло, чтобы на нее не попадали лучи солнца. С наступлением темноты ее запирают в темной хижине, где запрещается разводить огонь. Пол хижины тщательно устилается листьями, дабы ступни девушки не касались земли.
На о-ве Новая Ирландия, в южном уголке Тихого океана, девушек, достигших половой зрелости, запирали в маленьких клетушках, лишенных света и приподнятых над землей, сроком до пяти лет.
Великий римский натуралист Плиний в своей «Естественной истории» перечисляет опасности, якобы таящиеся в менструальной крови женщин. Этот перечень намного превосходит все когда-либо придуманное так называемыми дикарями. Согласно Плинию, прикосновение женщины в период менструации не только превращает вино в уксус и потравляет посевы, но из-за него тускнеет зеркало, ржавеет железо, тупятся ножи и острые предметы, у домашних животных бывают выкидыши и т. д.
Великий швейцарский врач Парацельс (полное имя Парацельса — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм), живший в XVI веке, завоевал бессмертие своим неоценимым вкладом в возрождение западной медицины. И это тот самый Парацельс, который был убежден, что дьявол создал блох, пауков и прочих насекомых из менструальной крови женщин!
От многих из этих предрассудков, словно от липкой паутины, наша цивилизация не может избавиться вплоть до сегодняшнего дня. Ведь верят же некоторые до сих пор, что в присутствии менструирующих женщин скисает молоко, портится пиво или вино! Многие женщины в этот период не дотрагиваются до цветов, опасаясь, как бы те не завяли от их прикосновения. И до сих пор многие женщины по-прежнему считают менструации «проклятьем».
Еще продолжает бытовать нелепый предрассудок, будто бы женщина в период менструации представляет опасность для больных, и поэтому ее не следует к ним подпускать. В некоторых больницах медицинским сестрам хирургических отделений в этот период не разрешают ухаживать за больными.
Проникая сквозь эпохи и континенты, страх человека перед запретной кровью был столь же велик, как и его вера в чудодейственную силу крови. Этот страх не только придал некоторые особенности обрядам и нашел свое отражение в этическом кодексе человека и его религиях, но и повлиял на общественную структуру общества, на всю историю человечества и попытки человека разумно осмыслить мир, в котором он жил.
Сейчас вряд ли удалось бы реально оценить степень отрицательного влияния этих темных представлений. Но независимо от нашей оценки и нашего суждения их трудно преуменьшить. В конце концов, человек находился во власти страха, невежества и всевозможных предрассудков неизмеримо дольше, чем под воздействием рациональной науки.
Глава III
Обвиняющая кровь
Для тех, кто верил, будто бы кровь семьи или племени обладала неповторимыми чудодейственными свойствами, вполне естественно было оберегать эту кровь с религиозной фанатичностью. И здесь мы сталкиваемся с истоками кровавой вражды, вины и мести. По обычаю, когда проливалась кровь, члены семьи жертвы обязаны были умиротворять дух крови актом мщения.
