Евгений Панов - Бегство от одиночества
Американский зоолог Р. Эликсендер предположил, что общины того типа, что существую!1 у термитов, могли бы возникнуть у некоего гипотетического вида млекопитающих, если бы этот вид существовал в определенных специфических условиях. А самое главное условие — это осуществляемый тем или иным способом запрет на систематическую свободную эмиграцию индивидов из растущего коллектива. Иными словами, должны существовать какие-то внешние преграды на пути стремления молодежи покидать группировку, где они выросли, и искать счастья на стороне. Мы помним, что именно эмиграция молодняка — это один из главных факторов, сдерживающих поступательный рост численности коммун, кланов, прайдов и прочих семейных общин у всех известных нам птиц и млекопитающих. Коль скоро такая эмиграция будет прекращена или, по крайней мере, очень сильно ограничена, община станет не только многочисленной, но и «уплотненной» в социальном смысле.
Понятно, что возможность появления самых надежных — физических преград, способных воспрепятствовать выселению части особей, проще всего ожидать, если семья с самого начала обосновывается в неком замкнутом пространстве, например, в подземном убежище. Таким образом, как полагал Р. Эликсендер, возможного кандидата на роль млекопитающего с замашками термита следовало бы искать среди обитателей подземелий. Но при этом необходимо было иметь в виду еще два немаловажных обстоятельства. Во-первых, наши гипотетические животные могли бы существовать лишь при устойчивом изобилии корма, достаточного, чтобы гарантировать безбедное существование множества этих существ, объединенных в составе сплоченной общины. И во-вторых, речь могла идти лишь о таких запасах пропитания, которые были бы компактными, сконцентрированными на малой площади и доступными членам группировки, плененным в своем замкнутом подземном мирке.
Мы уже знаем, что от опасностей бескормицы достаточно надежно защищены растительноядные животные, кормовые ресурсы которых всегда более обильны, чем у тех, что живут охотничьим промыслом. Имея в виду эту общую закономерность, Эликсендер знал к тому же, что в тропиках существуют растения с гигантскими подземными клубнями, которые в принципе могли бы предоставить достаточные запасы корма нашему гипотетическому претенденту на роль «термита» в царстве млекопитающих.
Читатель, вероятно, уже догадался, что существо, отвечающее всем этим требованиям, было-таки найдено. Вернее, о его существовании знали давно, но скрытный образ жизни этого поистине поразительного создания не позволял ученым познакомиться с его удивительным образом жизни вплоть до конца 70-х годов XIX века. Именно тогда южноафриканская исследовательница Дж. Джарнис задалась целью изучить это животное основательно. А загадок здесь накопилось к тому времени более чем достаточно.
Сам облик этого зверька, известного зоологам под неожиданным названием «голый землекоп», в высшей степени необычен (рис. 11. 6). Величиной он лишь ненамного крупнее нашей обычной домовой мыши, но практически полностью лишен шерсти. На голой рыжевато-песочной шкурке, которая словно бы «велика» на два-три размера этому миниатюрному зверьку и потому собрана в многочисленные подвижные складки, тут и там разбросаны отдельные, длинные и жесткие волоски наподобие обрезанных кошачьих усов. Они, разумеется, ни в какой мере не могут защитить нагое тельце землекопа от перепадов температуры, но выполняют, подобно усам (а точнее, вибриссам) кошки роль своеобразных органов осязания. Для нашего зверька это один из главных инструментов для ориентации в лабиринтах подземелья, ибо голый землекоп абсолютно слеп, а его зачаточные слуховые проходы, равно как и полное отсутствие ушных раковин, свидетельствуют об очень слабо развитом слухе. Ржавого цвета кожа с разбросанными по ней немногочисленными вибриссами выглядит так, словно животное подверглось действию огня. Недаром латинское название голого землекопа, которое дал зверьку описавший его в 1842 году зоолог Рюппель, в буквальном переводе означает «опаленный». Экзотический облик животного усугубляется двумя большими, торчащими вперед верхними резцами, которыми зверек прокладывает дорогу под землей, используя их при случае и как эффективное оружие защиты и нападения.
Рис. 11.6. Так выглядит голый землекоп.
Распространен голый землекоп в жарких пустынях Восточной Экваториальной Африки: в Кении, Эфиопии и Сомали. Грунт здесь большую часть года тверд как камень, так что лабиринт подземных туннелей, которые наши землекопы прокладывают в поисках пропитания, практически недоступен с поверхности для тех, кто хотел бы поживиться мясом этих зверьков. Лишь змея может проникнуть в тот или иной из немногочисленных узких проходов, связывающих обиталище землекопов с внешним миром При этом, однако, бесцеремонный пришелец получает жестокий отпор от тех членов общины, которые выполняют в ней роль сторожей и солдат. Так что жилище коммуны землекопов и их подземные коммуникации почти в такой же степени обособлены со всех сторон от внешнего мира, как и неприступные снаружи твердокаменные замки термитов. Неудивительно, что обитатели этой подземной крепости обычно и не делают попыток покинуть ее по собственному почину, тем более что слепому голому зверьку далеко небезопасно появляться на поверхности, а чтобы найти другое поселение себе подобных, перемещаясь под землей, ему пришлось бы буквально прогрызать километры твердого как цемент грунта.
Коль скоро при всех этих условиях молодежь в большинстве случаев остается жить под сенью отчего крова, община разрастается очень быстро, достигая численности в 100 и даже в 300 особей. Тесное сосуществование порождает, как и следовало ожидать, острую конкуренцию за право быть не просто «винтиками» в машине социального организма, но и пользоваться всеми радостями личной жизни.
Добиться этого, однако, в коммуне землекопов удается лишь очень немногим. Среди самок, например, полный успех сопутствует здесь лишь одной-единственной, которая, узурпировав однажды все привилегии α-особи, или царицы, продолжает пользоваться ими до самой смерти, лет эдак до 10–15. Только она обладает правом рожать детенышей и соответственно кормить их молоком. Царица поглощена этим на протяжении всего года, принося с промежутками в 3–6 месяцев один выводок за другим. Ежегодно она дает жизнь не менее чем 20–30 юным землекопам, и хотя часть из них гибнет по тем или иным причинам, число членов общины неуклонно растет. Большинству из них, особенно если иметь в виду особей слабого пола, пожизненно суждено оставаться на положении бесплодных рабочих.
Впрочем, обязанностей обслуживающего персонала в пору отрочества не избежит никто. Перспективы самцов, правда, несколько более радужны: с возрастом некоторые из них (не более двух-трех одновременно) могут дослужиться до положения супругов царицы. Поскольку срок жизни такого самца сравнительно короток (он быстро «сгорает», занимаясь любовью с экспансивной самкой-матроной), другим молодым кавалерам есть на что рассчитывать, и они поджидают своей очереди стать фаворитами царицы, до времени принимая на себя роль гвардии быстрого реагирования в случае угрозы вторжения змей. Пока же все спокойно, они часами дремлют, сбившись в плотную кучку в центральной камере поселения, которая является также резиденцией царицы.
Все эти и многие другие сведения об удивительных повадках голого землекопа ученым удалось получить, помещая зверьков в искусственно созданные системы «подземных туннелей» и наблюдая за жизнью сообщества в неволе. Подобные лабораторные поселения землекопов существуют сейчас в США, Англии и ЮАР. Известной уже нам Дж. Джарвис посчастливилось даже выловить однажды почти поголовно членов одной из природных коммун, взаимоотношения которых она затем изучала в Кейптауне на протяжении трех лет. Эти наблюдения позволили выяснить более детально, как именно члены группировки распределяют между собой домашние обязанности и что лежит в основе столь высокоразвитого разделения труда у этих жителей подземелий.
Оказалось, в частности, что особи, не принимающие участия в размножении, подразделяются как бы на три касты, принадлежность к которым определяется возрастом зверьков, скоростью их роста и соответственно размерами того или иного индивида. Юные землекопы включаются в трудовые будни поселения, когда минуют возрастной рубеж порядка трех месяцев. Эти самые мелкие в коллективе зверьки выполняют роль так называемых постоянных работяг, деятельность которых создает саму основу повседневного благополучия разросшейся семейной общины. В поисках пропитания для себя и для очередного поколения детенышей они удлиняют уже существующие туннели, очищают от завалов и хлама подземные коммуникации и гнездовую камеру, где самка приносит потомство, а также доставляют детенышам большую часть их пропитания из отдаленных участков подземной цитадели.
