Десмонд Моррис - Людской зверинец
Общеизвестно, что влияние религии как социальной силы за последние годы ослабло. Произошло это по двум причинам. Во-первых, выполнять функцию объединяющего элемента религия уже не способна. По мере роста и уплотнения населения древние империи становились всё более неуправляемыми и распадались на группы по национальному признаку. Вновь образованные суперплемена старались изо всех сил добиться самобытности и использовали для этого все возможные средства. Тем не менее, многие из них сейчас исповедуют одну и ту же веру. Это означает, что для них религия, оставаясь могучей силой, объединяющей представителей одной нации, перестала выполнять другую роль, а именно — ослаблять связи между народами. Компромисс был найден путём образования различных религиозных сект внутри основной религии, и, хотя сектантство отбрасывает назад некоторые достижения политики изоляции и способствует возвращению к племенному (или местному) обособлению религиозных традиций, это решает проблему только наполовину.
Второй причиной ослабления влияния религии был растущий уровень образования, получающего всё большее распространение, наряду с утверждающимся мнением, что индивид должен задавать вопросы, а не слепо следовать существующим догмам. Устоям христианской религии, в частности, был нанесён ощутимый удар: развивающееся логическое мышление представителя западного суперплемени не могло не заметить в некоторых её аспектах полное отсутствие логики. Возможно, самое значительное из них — это бросающееся в глаза несоответствие между проповедованием кротости и покорности, с одной стороны, и роскошью, помпезностью и могуществомцерковных лидеров — с другой.
Кроме законов, обычаев, языков и религии, есть ещё одна, более жестокая форма связующей силы, объединяющей членов суперплемени, — война. Не боясь показаться циником, можно смело утверждать, что нет лучшего подспорья правителю, чем удачная война. Она предоставляет ему великолепный шанс быть тираном, которого ещё и любят. Он может внедрять самые суровые формы контроля, посылать тысячи своих подданных на верную смерть и всё же быть почитаемым как великий защитник народа. Ничто так не укрепляет внутриплеменные связи, как внешняяугроза.
Тот факт, что внутренние конфликты стихают перед лицом общего врага, не был обойдён вниманием правителей как прошлого, так и настоящего. Если переполненное суперплемя начинает "трещать по швам", швы можно быстро подлатать, когда появляются они — могущественные враждебные силы, благодаря которым мы превращаемся в единое целое. Трудно сказать, как часто правители, учитывая это, умело манипулируют внутренними конфликтами в своих государствах, но независимо от того, сознательно они это делают или нет, эффекта объединения они почти всегда достигают. Нужно быть абсолютно никудышным вождём, чтобы упустить такой шанс. Естественно, врага необходимо представить в самом отвратительном свете, иначе неприятностей не избежать. Страшные ужасы войны превращаются в славные боевые победы только тогда, когда внешняя угроза действительно серьёзна или, по крайней мере, может быть представлена таковой.
Несмотря на привлекательность для любого жестокого диктатора, война имеет один очевидный недостаток: одна из противоборствующих сторон, скорее всего, будет разбита в пух и прах, и жертвой может оказаться именно диктатор. Членам суперплемени следует сказать «спасибо» этому печальному факту.
Таковы в целом связующие силы, оказывающие влияние на жизнь крупных городских сообществ. Благодаря их разнообразию появились типы лидеров, соответствующие каждой из них: руководящие работники, судьи, политики, общественные лидеры, верховные жрецы, генералы. Во времена, когда жизнь была попроще, все они находили воплощение в одном человеке — всемогущем императоре или короле, который был способен справиться со всеми возложенными на него обязанностями вождя. Но шли века, племена росли, истинные лидерские качества стали проявляться в разных сферах в зависимости от того, в какой из них появлялся наиболее незаурядный индивид.
Не так давно народу стали позволять высказывать своё мнение на выборах нового правителя. Такой политический ход сам по себе является мощной связующей силой, дающей членам суперплемени ощущение «принадлежности» к своей группе и возможности влиять на её жизнь. Как только новый руководитель выбран, становится понятно, что влияние народа вовсе не такое весомое, как представлялось раньше, но во время выборов ощутимый ветерок социальной исключительности всё-таки освежает просторы общества.
Чтобы помочь этому процессу, для управления отдельными территориями были назначены местные псевдолидеры. В некоторых странах это превратилось не более чем в ритуал, поскольку «местные» представители власти являются не кем иным, как заезжими профессиональными политиками, однако в таком сложном обществе как современное суперплемя подобноеизвращение неизбежно.
Цель политики руководства с помощью избранных представителей власти ясна и понятна даже с учётом того, что такое руководство сложно осуществить на практике. Она основывается на частичном возврате к принципам первоначальной системы племенной организации, когда все члены племени (или хотя бы взрослые мужчины) имели право голоса в вопросах решения общих проблем. Все они были в каком-то смысле «коммунистами», делили всё поровну, и никто не отстаивал своё неотъемлемое право на частную собственность. Собственностью было всё, что можно было себе присвоить, но, как я уже говорил, племена были маленькие, и все друг-друга знали. Индивидуальная собственность приветствовалась, но двери и замки были ещё делом будущего. Как только племя превратилось в безликое суперплемя, заполненное незнакомыми людьми, бдительная охрана собственности стала необходимостью и начала играть в жизни общества роль, намного более важную. Любое политическое действие, игнорирующее этот факт, встречало резкое противодействие. Современные коммунисты, наконец, начали это понимать и уже корректируют свою политику соответствующим образом.
Корректировка была необходима и во всех случаях, когда целью являлся возврат к прежним охотничье- племенным принципам вроде "власть народа — для народа". Просто суперплемена были слишком большими, а проблемы распределения власти слишком сложными, слишком специфическими. Ситуация требовала введения системы назначения представителей на местах, и для этого были нужны специалисты-профессионалы. Насколько эта система далека от принципа "власть народа", наглядно продемонстрировано недавно в Англии, когда было выдвинуто предложение транслировать парламентские дебаты по телевидению, чтобы народ (спасибо современной науке!) мог наконец-то принимать непосредственное участие в делах государства. Но это предложение противоречило особому духу профессионализма, поэтому встретило жёсткое противодействие и было отклонено. На этом власть народа закончилась, да это и неудивительно: управлять суперплеменем — всё равно, что заставлять слона ходить по канату. Всё, чего можно достичь при любой современной политической системе, — это осуществление политики левой оппозиции правыми методами (что, собственно говоря, и делается сегодня как на Западе, так и на Востоке). Фокус этот непростой и требует большого профессионализма, не говоря уж об искусстве лицемерить и пускать пыль в глаза. Если современные политики нередко становятся объектами насмешек и иронических издёвок, то лишь благодаря тому, что слишком много людей часто замечают обман, но, учитывая размеры сегодняшних суперплемён, альтернативы, скорее всего, нет.
Поскольку современные суперплемена зачастую оказываются неуправляемыми, существует устойчивая тенденция деления их на части. Я уже говорил о выделении в составе основного племени отдельных псевдоплемён по социальным, классовым, профессиональным, академическим и другим признакам, а также по интересам, благодаря чему городские жители в той или иной форме ощущают собственную исключительность. Таких групп внутри сообщества немало, но зачастую происходит и раскол, ещё более ощутимый: империи распадаются на независимые государства, те — на сектора самоуправления, так что, несмотря на укрепление взаимоотношений, на развивающуюся политику взаимопомощи и общие интересы, раскол всё же имеет место. Война как объединяющий фактор может способствовать быстрому образованию союзнических альянсов, но в мирное время вопрос об отделении и обособлении всегда стоит на повестке дня. Если отдельные группы лезут из кожи вон, пытаясь доказать собственную самобытность, значит, связующие силы внутри суперплемени, к которому они принадлежат, оказались недостаточно мощными или стимулирующими, чтобы сдержать их порывы.
Мечта о едином спокойном суперплемени каждый раз разбивается вдребезги. Такое впечатление, что только нашествие инопланетян из других миров сможет стать той силой, которая объединит общество, да и то ненадолго. Остаётся надеяться, что когда-нибудь в будущем изобретательность человека приведёт к изменениям в социальной жизни, которые смогут эту проблему решить. На сегодняшний день этопредставляется маловероятным.
