Айвен Сандерсон - Сокровища животного мира
Из всех отвратительных, дурно пахнущих и коварных тварей на свете западноафриканская землеройка (Crocidura) — самая злобная. Мы приобрели визгливых маленьких фурий по пенни за штуку, поместили их в небольшую клетку, куда положили сильно попахивающее мясо трубкозуба, по окороку на брата. Зверюшки дрались и верещали весь вечер и почти всю ночь напролет. К утру мясо, превышавшее вес обеих землероек, вместе взятых, исчезло, а из землероек в живых осталась одна. В углу клетки валялась вторая, выпотрошенная своей товаркой, с отъеденной головой.
Землеройки-белозубки бросаются в бой с кем угодно, в том числе даже с человеком и с лесной кошкой. Крохотные челюсти, вооруженные двумя рядами острых, как иголки, зубов, и отвратительный запах — их защита от хищных зверей и птиц. Землероек относят к насекомоядным, но они всеяднее самого человека. Я своими глазами видел, как они поедали друг друга, насекомых, улиток, зерно, падаль и даже дохлую змею. Зверюшки обитают в высокой траве на лесных прогалинах, где их чаще всего ловят, как поймали и эту пару, при расчистке земли от леса.
Пока день клонился к вечеру, наш укушенный приятель еще несколько раз возвращался, принося новых землероек и прочую живность, так что весь дом начал пропитываться зловонием. Эту неописуемую вонь невозможно себе представить, пока сам не испытаешь. В Британском музее я только, прикоснулся к большой бутылке, где, плотно закупоренные, хранились в спирту землеройки, и то пришлось дважды мыть руки, чтобы меня не вывернуло наизнанку. Эту вонь ничем не перебьешь, а проникает она повсюду. И все же африканцы знают простой способ превращать неслыханное зловоние в самый изысканный, тонкий и устойчивый аромат из всех, какие я знаю, — он напоминает нечто среднее между запахом сандалового дерева и мандарина. Землероек варят целиком, добавив некоторые листья и пальмовое масло. Всплывающее на поверхность масло снимают, и его чудесный аромат ничем не напоминает отвратительное создание.
Человек, оставивший у нас этих бойцовых землероек, натаскал нам целую кучу разных трофеев, в том числе множество змей. После второго завтрака, в тот особенно тихий час, когда все зверье отдыхает и только человек продолжает выбиваться из сил, в знойном воздухе внезапно прозвучал громкий вопль. Люди, срезавшие траву, кинулись к старому пню. Мы тоже, выскочив из дома, помчались по свежескошенному травянистому склону вниз, к реке.
Перед нами предстало самое загадочное зрелище. Человек двадцать мощных африканцев, вооруженных длинными ножами (несомненно, бирмингемского происхождения: почти полметра длиной и в ладонь шириной, с деревянной рукоятью, как у меча), в полном безмолвии сгрудились вокруг большого пня. Они встали на почтительном расстоянии и замерли. Я попытался было пробраться в середину круга, но главный — верзила с плечами, на которых можно было танцевать, оттащил меня назад. Я задал вопрос обращенным ко мне спинам африканцев.
Вместо ответа я оказался сбитым с ног и погребенным под телами трех свалившихся на меня африканцев. С бешеной поспешностью выбравшись на свежий воздух, я ожидал увидеть по меньшей мере разъяренного леопарда, но ничего оправдывавшего подобное обращение с моей особой не обнаружил. Теперь все наперебой заговорили, и я повторил свой вопрос в повышенном тоне.
Из смешанного потока пиджин-инглиш и неведомых языков нам удалось уяснить, что в пне затаилась змея, которая следит за нами. А змея эта не только кусается, но и плюется ядом. Радиус «обстрела» — около трех метров, но, если вы замрете, она не отличит, что перед ней — живое существо или просто дерево. Она плюнула в человека, который резал траву возле пня, но промахнулась. Остальные подбежали, услышав крик и еще не зная, в чем дело. Они стояли в ожидании, когда змея обнаружит свои намерения и высунет голову, а тут и мы подоспели. Движение, которым предводитель меня остановил, выдало змее живую цель. Она выпалила в меня, а наученные опытом местные жители отскочили кто куда. Никто не пострадал, только на мои фланелевые брюки попало несколько капель коричневой жидкости.
Когда змея расстреляла свои боеприпасы, африканцы налетели на пень, принялись тыкать во все отверстия палками и вскоре выгнали его обитательницу, только не ту, которую ждали. Вместо длинного темно-коричневого тела мы увидели злобную, плоскую золотисто-зеленую голову с двумя рожками на носу. Под аккомпанемент громкого шипения на свет божий появилось короткое толстое туловище. Это оказалась великолепная африканская шумящая гадюка, самая смертоносная из всех африканских змей. Необыкновенно красивое пресмыкающееся, обычно расписанное бежевым, темно-коричневым и зеленым узором, который частенько можно увидеть на дамских сумках; дальше к северу, в пустынях, окраска змей не такая яркая. Хвост составляет всего восьмую часть диаметра тела и смехотворно короток, так что почти не достает до земли и стоит торчком, когда змея ползет.
Довольные и радостные, рассматривали мы неожиданное прибавление к нашей коллекции, не замечая, что попалась и вторая змея. Когда же опомнились, было поздно: африканцы уже искрошили ее на куски, хотя могли бы продать нам за хорошую цену. Может быть, они, как и малайцы, среди которых я как-то жил на Целебесе*, воображали, что по прибытии домой я оживляю животных, заспиртованных на месте, и с понятной осмотрительностью решили сделать это затруднительным, раз уж речь идет о столь смертоносной змее.
* Ныне остров Сулавеси. (Примеч. ред.)
Трава в Мамфе даже после того, как ее срежут, таит в себе серьезную опасность именно из-за змей. На первом месте среди этих опасных тварей, обитающих возле нашей базы, была небольшая коричневая змейка с пурпурно-белым ошейником, которую называют ромбической жабьей гадюкой (Causus rhombeatus). Название очень подходящее, потому что живет она в узких норах и вылезает по ночам на охоту за своей единственной добычей — обычной жабой (Bufo regularis). Это занимательное сочетание: и змея, и жаба встречаются исключительно на лесных прогалинах, и никогда не увидишь их в самом лесу, окружающем вырубку сплошной стеной буйной растительности. Как же они туда попадают, — может быть, мигрируют стаями в детском возрасте? Ни одного животного, кроме этого вида жабы, не нашлось в желудке ромбической жабьей гадюки, хотя в Африке это одна из самых распространенных змей.
В Мамфе и жаб, и змей полным-полно. Как-то ночью мы поймали возле самого дома девять гадюк, и я до сих пор не могу понять, как мы ухитрились ни на одну не наступить — ведь камуфляж у них просто поразительный. Я наткнулся на одну из них среди бела дня у входа на веранду. Она попыталась было удрать, но я заметил ее нору и накрыл небольшим сачком. Тогда змея разъярилась и сделала выпад в мою сторону. Я был начеку и отскочил в сторону. Змеи по природе придурковаты и вовсе не так молниеносно атакуют, как принято думать; стоит только не терять самообладание, и ни одна из них, кроме королевской кобры, не сможет одержать над вами верх, конечно, если не застанет врасплох. Гадюка страшно суетилась, шипела и бросалась во все стороны. Под конец она решила открыть своего рода встречный огонь и отрыгнула одну целую жабу и одну полупереваренную. Затем она настолько обессилела, что я подцепил ее сачком, вбежал в дом и утопил в бутыли со спиртом.
Эту историю я рассказал некоему джентльмену, проездом посетившему Мамфе, что и привело к ее курьезному продолжению. Джентльмен считал подобную смерть завидной участью — по вполне очевидным причинам. В тот вечер все белые обитатели Мамфе собрались у одного немецкого коммерсанта. Всего было десять человек, считая нас и двух приезжих миссионеров. После обеда, когда слуга принес спиртные напитки, наш герой шутки ради снова помянул змеиную смерть. Сидел он спиной к открытому окну, за которым был крутой обрыв. А я сидел напротив него.
Откуда ни возьмись прямо передо мной возникла узкая черная головка — как раз между довольно толстой щекой джентльмена и его воротничком. Она зловеще раскачивалась из стороны в сторону, а глазки-бисеринки так и посверкивали, отражая свет лампы. Припомнив, что со мной было возле старого пня, я наклонился вперед и совершенно спокойно сообщил: «У вас за шиворотом змея». Подобной прыти от этого человека никто не ожидал — змея, которая каким-то образом зацепилась за оконную раму, слетела на пол, словно ее ветром сдуло. Змея оказалась совершенно безобидной, но славный джентльмен больше ни разу — даже в шутку — не поминал о том, как приятно умереть, захлебнувшись в спирте.
Крабы. Их враги. Мангусты. Лягушки и жабы. Крысы. Ящерицы
По-видимому, всем людям случается рано или поздно столкнуться в жизни с чем-то таким, что им кажется не просто странным, а почти невероятным. Для тех, кто с этими явлениями уже сталкивался, они чаще всего становятся обыденными и привычными.
