Вымершие люди: почему неандертальцы погибли, а мы — выжили - Финлейсон Клайв
Никто не знает, когда волки были впервые одомашнены. Первое бесспорное свидетельство о собаках было найдено на стоянке Елисеевичи I в бассейне реки Днепр, в степях современной Украины[385]. Здесь были обнаружены два черепа собак, похожих на сибирских хаски, а также останки шерстистого мамонта, песца и оленя, возраст которых оценивается в 17–13 тысяч лет. Хотя эти видоизменившиеся волки жили значительно позднее, чем граветтийцы 30-тысячелетней давности, они явно находились в сходном экологическом контексте. Если их черепа имеют признаки явного видоизменения, это означает, что превращение волка в собаку началось здесь задолго до того, как позднее 10 тысяч лет назад люди освоили животноводство, следовательно, собака была первым животным, одомашненным предками.
Я подозреваю, что близкие отношения между волками и предками зародились в тундростепи, и вероятно, то были люди граветтской культуры и их современники. Поскольку первые прирученные волки выглядели точно так же, как их дикие родственники, едва ли есть шанс найти след по окаменелостям. Могут ли гены рассказать нам что-нибудь? Могут. Исследование митохондриальной ДНК 162 волков из 27 различных местностей, а также 140 домашних собак 67 пород привело нас к удивительному выводу о том, что самые ранние собаки могли появиться еще 135 тысяч лет назад[386]. Если это верно, то собаки возникли еще во времена неандертальцев. Но даже если датировка ошибочна, она в любом случае поддерживает идею раннего одомашнивания во время ледниковых периодов. Собака стала незаменимым партнером человека, а ее социальное поведение позволяло сформировать тесную связь с людьми. Затем собака стала первым живым орудием и охотничьим оружием, которое люди использовали[387], что, безусловно, было поведенческой вехой за тысячи лет до начала животноводства и сельского хозяйства. Возможно, собак также использовали для защиты деревень от других хищников, в том числе людей.
Встречи с другими группами людей не обязательно были враждебными. Находки, связанные с граветтийцами и их современниками, позволяют предположить, что важную роль в их жизни могла играть торговля[388]. Имеются убедительные доказательства, что на большие расстояния переносили камни, ракушки и другие материалы из отдаленных источников. Это мог быть обмен. Подобная система торговых связей могла сглаживать риски, связанные с непредсказуемостью продовольственного обеспечения, и особенно хорошо функционировать в практически безбарьерном ландшафте равнин. Мы наблюдаем истоки открытых экономических систем, которые выходят за рамки потребностей местных групп. Подобно системам управления торговлей и связанными с ними рисками у аборигенов австралийских равнин[389], эти сети могли функционировать наподобие кланов, где имели место альянсы, существовавшие на больших расстояниях и в течение продолжительных периодов. Не все излишки должны были сохраняться про запас: некоторые могли становиться частью торговых сетей. Искусство и украшения могли служить знаками принадлежности людей, а переносное искусство, вероятно, также служило валютой в торговых сделках. Неудивительно, что производство статуэток в таких местах, как Дольни-Вестонице (см. главу 8), достигало промышленных масштабов.
Благодаря некоторым или сразу всем стратегиям использования дикой тундростепи, предки распространялись по всему ландшафту. Все эти стратегии были явными признаками поведения, с которым мы, несомненно, отождествили бы себя. Они достигли Европы на западе, но также распространились и на восток, к северу от горных барьеров Гималаев и прилегающих горных цепей, по всей Сибири и к северу, в сторону Арктики, где оказались уже 36 тысяч лет назад[390]. Как и в Европе, это могли быть первые набеги, предшествовавшие большому продвижению. Если верить скорости распространения, которую мы рассчитали в начале этой главы, предки, вышедшие из Центральной Азии около 30 тысяч лет назад, должны были быть в районе озера Байкал вскоре после этого (30–29 тысяч лет назад), а в регионе Берингова пролива (в районе ушедшей под воду Берингии) — 28 тысяч лет назад. По сути, именно это мы и наблюдаем, и генетические данные показывают, что эти люди имели общее происхождение с предками граветтийцев[391].
Самые первые набеги на восток могли быть похожи по характеру на прибытие в Европу до граветтской культуры, и, вероятно, эти люди сохранили архаичные особенности телосложения, подобно людям, найденным в Румынии и Чешской Республике (см. главу 6). Из немногих доступных нам примеров лучшим является человек из пещеры Тяньюань в Китае, найденный в 2003 году. Его возраст оценивается в 34–35 тысяч лет[392]. Похоже, эти ранние останки одновременно европейского и азиатского человека, жившего ранее 30 тысяч лет назад, сохранили следы архаичных особенностей, которые истолковывались как свидетельство того, что предки скрещивались с архаичными людьми (например, неандертальцами) по мере их распространения. Все эти окаменелости найдены в пределах пояса средней широты, где местность была холмистой и гористой, что подсказывает мне, что эти люди были первопроходцами из Индии, еще не освоили безлесные ландшафты и придерживались окраинных местообитаний. Возможно, они скрещивались с людьми, которых встречали, однако архаичные особенности можно объяснить и иначе. Эти люди принадлежали к северной ветви более коренастых предков, которые направились в Юго-Восточную Азию и Австралию и еще не утратили всех этих черт. Именно из такой популяции где-то между Европой и Китаем вышли изящные люди равнин[393].
Если мы ненадолго оставим жителей тундростепи и вернемся к югу от Гималаев, то обнаружим, что другие ветви генеалогического древа предков, которые распространялись на восток в направлении Ниах и Австралии (см. главу 4), продвигались на север, вглубь Китая, вдоль рек, но более важное распространение происходило вдоль побережья на север в направлении Кореи и Японии[394]. Из главы 4 мы узнали, что в Юго-Восточной Азии усиливалась тенденция к жизни вдоль рек и побережья, когда дождевые леса перекрыли большую часть внутренних районов, и это могло способствовать распространению с острова на остров, что привело людей в Австралию. Вероятно, некоторые из этих людей продолжили расселение на север вдоль побережья западной части Тихого океана и со временем прошли весь путь мимо Японии до Берингии. Обе родословные людей, как степные, так и береговые, произошли от одной семьи где-то в Индии около 25 или более тысяч лет назад, и теперь они оказались в том же районе, однако мы не знаем, произошла ли между ними встреча.
Эта возможная встреча двух отдельных родов предков напоминает встречу между людьми степи и редколесья в поясе средних широт между Францией и Китаем, о которой мы уже говорили. Если эта точка зрения верна, то именно предки-первопроходцы, а не люди равнин вступили в контакт с архаичными группами: в Евразии именно они могли встретить неандертальцев, однако они и вымерли вместе с ними во многих местах, оставив совсем немного генов. В Юго-Восточной и Восточной Азии они могли встретиться с остальными популяциями Homo erectus. Так или иначе, предки тундростепи едва ли могли встретить архаичных людей, поскольку те уже исчезли к моменту их прибытия. Вместо этого они встретили представителей более ранней версии своего собственного рода. Похоже, что в конечном счете они их подавили. Возможно, их поведенческая стратегия, которая позволяла добиваться быстрого репродуктивного результата, просто превратила соревнование в лотерею. Ирония в том, что если это действительно произошло, то предки пересилили или вытеснили сородичей не из-за своего превосходства, в том числе умственного, а просто потому, что обстоятельства позволили им увеличивать свою численность. Позже история повторится, когда во многих частях света земледельцы аналогичным образом пересилят охотников-собирателей.
