Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов
В 1970-х годах на карьер наведывались экскурсии местного пединститута и собирали обломки костей. Их никак не обрабатывали, и кости в коллекции постепенно рассыпались в труху.
Летом 1981 года на заброшенный карьер поехал Болотский. От конечной остановки он поднялся по склону сопки вверх и, еще не дойдя до места, заметил первую кость. «Посреди тропинки, прямо поперек, лежала большая белая кость, вся разбитая трещинами, а вокруг ее обломки», – вспоминает Болотский.
В последующие дни он еще несколько раз ездил за костями, нашел хвостовой позвонок, фрагмент челюсти с зубами. Рассказал о находке местным геологам, но они отмахнулись: местонахождение – давно известная ерунда, коренное захоронение динозавров разрушилось совсем недавно, в четвертичное время, и кости были перезахоронены в современной глине. «Ничего толкового там нет», – говорили геологи.
Поверить в ценность местонахождения им мешала традиция. В Приамурье мезозойские породы в основном представлены плотными и твердыми, как железо, песчаниками. А тут кости в обычных глинах. «Геологи вздыхали: ну какой это мел? Мел – это когда зубилом и кувалдой не разобьешь, а тут глина, ничего интересного в ней быть не может», – рассказывает Болотский.
Он отправился в Москву, но результат оставался прежним: никто не верил в ценность местонахождения. «Над Благовещенском витал приговор Рождественского», – вздыхает Болотский.
И тогда он решил разрабатывать местонахождение своими силами. Кости залегали в глине, и было их превеликое множество. «Даже искать не надо. Сами перли: позвонки, конечности, черепные куски хорошей сохранности», – говорит Болотский. Но в основном в глине залегал сплошной костяной бурелом, все разломанное и перемешанное. Каждый квадратный метр расчистки вскрывал двадцать – тридцать костей. Например, бедро, сплошь переложенное ребрами.
Болотский забросил аммонитов, перешел на работу в Амурский комплексный научно-исследовательский институт и начал многолетние раскопки: «Вообще, я думал, что за пару месяцев справлюсь, а оказалось – жизни не хватит».
В карьер он приезжал с большой армейской палаткой, растягивал ее над местом раскопки и привлекал к работе местную детвору. В награду разрешал жечь костры, варить в котелках кашу. «Это были совершенно несчастные дети, никто из них ни разу в палатке не жил», – рассказывает Болотский. По вечерам за лучшую находку он выдавал банку сгущенки, которую в те времена нельзя было купить в магазине. Академические учреждения получали сгущенку по квоте.
Дети искали зубы и мелкие кости. Болотский объяснял, что камень, похожий на кость, надо лизнуть: остатки динозавров прилипнут к языку. Кости шли сотнями. «Море конечностей! Легионы позвонков!» – восхищается Болотский.
Иногда мешала погода. От дождей кости размокали, на ощупь становились как мокрый хлеб и сминались в руках, можно было пальцем проткнуть насквозь какую-нибудь бедренную кость. Болотский просушивал их на раскопе паяльной лампой.
Находки он приносил в актовый зал института, раскладывал на сцене. Директор обещал, что это временное решение, и скоро он выделит под находки отдельное помещение. Месяцы шли, помещения не давали. Наконец Болотский просто отгородил фанерой сцену от зала и устроил препараторскую. С тех пор он в шутку называет себя работником сцены.
Через пару лет раскопок подоспела неприятность. На сопке решили строить гаражи. Болотскому с трудом удалось отстоять место раскопок, но часть местонахождения все же ушла под гаражное строительство. Чтобы никто не покушался на раскоп, Болотский окружил его бетонным забором, поставил железные ворота. Их немедленно украли, но бросили неподалеку: видимо, не смогли дотащить такую тяжесть до пункта приема металла.
С годами Болотский построил на раскопе сарай и дом, который выглядит как салун Дикого Запада, здесь есть даже барная стойка. Для охраны нанял сторожей и завел собак.
За десять лет раскопки охватили двести квадратных метров. «Это только первые проценты местонахождения», – признается Болотский. Местонахождение огромно. Болотский пробил керны за километр от основного раскопа и на глубине шести – восьми метров каждый керн втыкался в кость.
Границы Благовещенского местонахождения попросту неизвестны. Оно может охватывать десяток или сотню квадратных километров и быть переполненным костями. По словам палеонтолога Е. Н. Курочкина, костей здесь больше, чем в бедлендах США и в пустыне Гоби. Уникальное место.
Рождественский и местные геологи ошибались. Кости здесь в коренном захоронении, и далеко не все они разрозненные. Есть и черепа, и сочлененные остатки.
Больше всего Болотскому запомнилась челюсть гадрозавра с полной зубной батареей. В Благовещенске она одна, хотя челюстей с отломленными батареями – десятки. Ее нашла супруга Болотского и, когда заметила, с удивлением воскликнула: «Надо же, это волосатая кость…» Зубы в батарее в самом деле выглядели как волосы. Скорее всего, к челюсти когда-то прилагался весь череп, но его разрушил ковш карьерного экскаватора, а потом эрозия.
Был и полный скелет, вскрытый бульдозерами во время наводнения 1972 года. От него Болотский нашел несколько фрагментов. Но на старых фотографиях видно, что скелет объемный: из глины, как обручи бочки, выступали ребра.
Пока добыть полный скелет в Благовещенске не получилось. Это дело будущего. Скелет наверняка будет от гадрозавра. «У нас все тайное рано или поздно становится гадрозавром», – шутит Болотский.
Из местонахождения описано уже два рода: амурозавр (Amurosaurus riabinini) и керберозавр (Kerberosaurus manakini). Оба описаны по фрагментам. Голотипом амурозавра стали верхняя и нижняя челюсти. Керберозавра – тоже разрозненные кости.
Амурозавр – шлемоголовый гадрозавр, керберозавр – плоскоголовый. Амурозавры преобладают, на них приходится 90 % находок, остальные 10 % – на керберозавров.
Всего, по примерному подсчету, в Благовещенске добыты остатки сорока гадрозавров, в основном молодых. На каждого взрослого приходится три подростка[90].
Кроме гадрозавров, есть редкие зубы тираннозавроидов и крокодилиформ (близких к крокодилам, но не крокодилов). Есть три зуба завропода-титанозавра – единственного в верхнем мелу Азии.
Раскопки в Благовещенске были в самом разгаре, когда пришло известие о новом местонахождении.
В 1990 году при строительстве автодороги «Амур» (Чита – Хабаровск) в трехстах километрах от Благовещенска, у поселка Кундур бульдозеры вывернули из земли большие кости. Строители решили, что это кости медведей, и выбросили на обочину. По счастью, там их заметил хабаровский геолог В. А. Нагорный, искавший выходы
