Альфред Брэм - Жизнь животных, Том III, Пресмыкающиеся. Земноводные. Рыбы
Упомянем еще великолепно окрашенную рыбку – морского юнкера, или радужника (Corisjulis), длина около 18 см. Спина этой рыбки зеленовато-синяя, вдоль тела идет полоса оранжевого цвета, бока серебристые с фиолетовыми полосками, голова желтовато-бурая с серебристым отливом; в общем рыбка эта отливает всеми цветами радуги. В Средиземном море, в Атлантическом океане, а также в Красном море рыбки эти играют целыми роями на поверхности моря, представляя для наблюдателя удивительно красивое зрелище.
В Греческом архипелаге, а также и в других частях Средиземного моря в изобилии водится не менее красивая попугай-рыба (Scarus cretensis). Спина у нее пурпурового цвета, бока розовые с фиолетовыми пятнами и полосками, грудные и брюшные плавники оранжевые с фиолетово-голубыми линиями, на хвосте белая кайма.
Отряд III. – Мягкоперые, или бесколючие (Anacanthini)
Рыбы эти сходны с колючеперыми отсутствием сообщения между пищеводом и плавательным пузырем, но в плавниках их есть только мягкие лучи; нижнеглоточные кости разъединены. Многие рыбы этого отряда представляют предмет очень важного промысла. Из них мы остановимся прежде всего на сем. тресковых (Gadoidei),. которые характеризуются удлиненным телом, покрытым мелкими зубчатыми чешуйками. Челюсти, конец сошника, а иногда и небные кости вооружены гребенчатыми зубами; желудок обширный, со многими придатками, кишечник длинный, плавательный пузырь с толстыми стенками.
Обыкновенная треска (Gadus morchua) имеет настолько важное значение в рыболовстве, что почти все народы дали ей специальные названия. У португальцев она называется бакалао, у скандинавских народов бабелау, у датчан, кроме того, торск, у итальянцев бакаларе, у англичан и американцев код. Длина этой рыбы 1-1,5 метра; вес до 4 кг; окраска серая с небольшими желтоватыми пятнами, по бокам две продольные белые линии, брюхо светлое.
Треска водится в северной части Атлантического океана и в соседних областях Ледовитого, но ловится главным образом между 50 и 75° с. ш. Излюбленным ее местопребыванием является глубина 120 саж., но для метания икры она целыми массами подходит к берегам. Норвежцы употребляют для ловли трески преимущественно сети, но рыбаки других стран предпочитают пользоваться для этого удочками и так называемыми «ярусами». Ярус представляет длинную веревку около 2000 м длиной, на которой укреплено около 200 лес с крючками. Ярус забрасывается в море и часов через 6 вытаскивается обратно; пойманную рыбу снимают, насаживают новую наживку и опять забрасывают. Треска обыкновенно подходит в таком огромном количестве, что даже рыбак, ловящий удочкой из реки, может наловить в день 300-400 штук.
Пойманную рыбу немедленно начинают приготовлять впрок. Прежде всего, у рыб отрезаются головы и бросаются в особые бочки или чаны, затем рыба потрошится и быстрым, ловко направленным движением ножа распластывается вплоть до хвоста на две половины; более крупные экземпляры рассекаются и на четыре части. Печенка поступает в особые бочки, икра также собирается отдельно. Остальные внутренности тотчас же разрезаются и употребляются как наживка или тут же, или по мере надобности. В самый разгар ловли на берегу устанавливаются жерди, на которые вешаются для просушки распластанные рыбы. К месту лова беспрестанно подходят суда, нагруженные такими жердями и подпорками. Такая высушенная рыба называется «стокфиш», просоленная и высушенная на камнях зовется «клипфиш», а посоленная в бочках треска называется «лабардан».
Лабиринт фиордов, островков и шхер, которые тянутся непрерывным рядом вдоль скалистых норвежских берегов, и летом, при лучах полуночного солнца, и зимой, погруженные в вечный мрак, представляет малопривлекательное зрелище. Здесь нет ни яркой зелени лесов, ни опрятных поселков, ни шумных городов, которые раскинулись по другим, более гостеприимным берегам моря. Непривлекательную и даже дикую для непривычного глаза южанина картину представляют также разбросанные кое-где на этих пустынных островках небольшие норвежские поселения, состоящие из бревенчатых построек, облицованных досками и покрытых дерном. Кроваво-красный цвет этих построек резко выделяется на сером фоне этих унылых скал и гор, увенчанных голубоватыми глетчерами. При таких поселках, которые у норвежцев называются «дворами», не видно ни деревца, ни кустика, ни обычных хозяйственных построек… Кругом только угрюмые скалы, обточенные водой валуны и груды щебня, выбрасываемого бурным, вечно неспокойным морем. Неблагодарная торфяная и песчано-галечная почва, под этим унылым небом скудно согреваемая косыми лучами полярного солнца, не в состоянии вознаградить труда земледельца. Тем не менее неопытный южанин с удивлением видит признаки довольства и благосостояния у обитателей этих мрачных лачуг. Для него непонятным кажется, каким образом эти обездоленные люди могут снискивать себе пропитание в столь скудно одаренной Богом стране.
Загадка эта, однако, просто разрешается, и иностранец с удивлением узнает, что плодоносной нивой является не земля, а море, с которого собирают здесь обильную жатву не летом, под благотворными лучами солнца, а зимой, во мраке полугодовой полярной ночи, при неровном свете луны и при волшебном зареве северного сияния. Летом эти берега, заливы и островки совершенно пустынны, тогда здесь безраздельно царствуют миллионы птиц, которые унизывают бесчисленными стаями прибрежные скалы. Но с наступлением зимы эти берега оживляются. Со всех концов стекаются сюда рыбаки и промышленники, закипает работа на целые месяцы, так что вышеуказанные «дворы» не в состоянии вместить всех приезжающих, и многие из них вынуждены жить на судах или в грубо сложенных, временных хижинах и даже в землянках. Бухты и рейд переполняются судами всевозможных типов и разной величины. Большая часть населения, впрочем, почти все время проводит на море, где у всех одна цель – как можно больше выловить из воды несметными стаями подступивших к берегу из недр глубокого моря, влекомых неудержимым инстинктом рыб. Деятельность других поглощается обработкой продукта, в изобилии доставляемого морем. В разгар кипучей деятельности приходят сюда, кроме работников, и купец, и промышленник; местные обитатели делают запасы на весь год. Но лишь только на юге снова появляется надолго исчезнувшее лучезарное светило, означая конец нескончаемой полярной ночи, треска, окончив с метанием икры, стая за стаей удаляется обратно в морские глубины. Наступает конец оживленной деятельности, и снова понемногу пустеют скалистые фиорды. Одно за другим снимаются с якоря нагруженные от киля до палубы суда, распускают паруса и с попутным ветром плывут восвояси. Снова на семь или восемь месяцев пустеют Лофоденские острова, куда на смену людям прилетают шумными стаями птицы и на теплое время года водворяют здесь свое господство.
В 1861 году на Лофоденских островах находилось более 20 000 чел., и на рейде стояло 5000 судов, выловлено было более 10 000 000 штук трески, а в 1878 году улов превысил 52 000 000 штук.
На Ньюфаундлендской мели улов производится еще в более грандиозных размерах. С наступлением зимы сюда спешат со всех сторон корабли, которые привозят десятками тысяч рыбаков и промышленников различных наций: сюда едут англичане, американцы, французы, бельгийцы, голландцы. Здесь вылавливают ежегодно более 300 000 000 шт. трески, да около 100 000 000 в широкой губе реки Св. Лаврентия.
Треска принадлежит к тем рыбам, которые легко акклиматизируются и привыкают жить в искусственных водоемах с соленой водой. Это навело на мысль развести треску в таких водах, где она не бывает, и с этой целью в Северо-Американских Соединенных Штатах образована была специальная комиссия.
Пикша, или пикшуй (Gadus aeglefmus), значительно меньше обыкновенной трески, достигает всего 50-60 см, а по весу 6-8 кг. Обитает приблизительно в тех же морях. Пикша также собирается огромными стадами и ловится массами. Для ловли ее в Гренландском море употребляют особый прием: делают во льду проруби, в которые рыба бросается массами, почуяв более свежую воду, богатую кислородом.
Самый мелкий вид трески – малая треска (Gadus minutus), имеющая в длину 15-18 см, а по весу около 0,2 кг. Рыба эта очень обыкновенна в Средиземном море, где держится на глубине около 150 саж. и ловится круглый год.
В Белом море промысловое значение имеет навага (Gadus navaga) длиной около 30 см, принадлежащая также к тресковым рыбам. Мясо ее очень вкусно, и потому навага привозится в большом количестве в Петербург.
Настоящий мерлан (Gadus merlangus) – представитель безусых тресковых рыб, водится во всех европейских морях, длина его 30-40 см, вес около 3 кг. Лов производится посредством ярусов и считается очень прибыльным, так как мясо этой рыбы очень вкусно.
Очень близок к мерлану, но значительно превосходит его по величине угольщик, называемый в Северной России сайдой (Gadus virens). Она ловится в огромном количестве, так что 4 рыбака в несколько часов могут наловить более 1000 кг. Мясо их, впрочем, мало ценится. К неволе сайда привыкает еще легче трески.
