Евгений Панов - Бегство от одиночества
«Неужели, однако, тетерки — продолжает Л. П. Сабанеев, — не внимают этим страстным звукам, не слышат шума драки, не обращают внимания на ожесточенные битвы своих будущих, хотя и случайных супругов? Нет!.. Они уже давно сидят поодаль на деревьях или кустах; здесь и там — всюду слышатся их сначала тихое и нежное клокотанье, еще более подзадоривающее токующих самцов. Вылетев на рассвете с ночлегов, тетерки сначала лениво пощипывали надувшиеся почки березы и сережки осины, охорашивались и перебирали клювами перья, вытянув шею, прислушивались к отчетливо доносящемуся бормотанью своих черных краснобровых кавалеров и, наконец, сначала робко, а затем смелее откликаются на их зов. Перелетая с дерева на дерево, как бы притягиваемые невидимой силой, все ближе подлетают они к месту драки».
После того как орнитологи научились метить птиц индивидуально, отлавливая их и надевая на лапки каждой разноцветные кольца, появилась возможность выяснить определенно, что же именно происходит на турнирных аренах тетеревов и некоторых других птиц, у которых самцы скликают самок на свои боевые ристалища. Уже давно было известно, что тетеревиный ток, — если человек с ружьем не посещает его слишком часто, — может существовать в одном и том же урочище годами, а то и десятилетиями. Открытым, однако, оставался вопрос, как именно поддерживается такое постоянство места свиданий. Индивидуальное мечение тетеревов показало, что традицию верности однажды избранному месту хранят старые самцы, которые уже не одну весну обольщали здесь самок. Это так называемые центральные косачи, которых на большом току, объединяющем до полутора-двух десятков самцов, бывает никак не больше 2–3 (именно такого центрального петуха Л. П. Сабанеев называет «токовиком»). Уже по их названию понятно, что эти косачи занимают центр токовища, где им принадлежат маленькие, около 10 метров в диаметре, индивидуальные участки (территории), границы которых их хозяева охраняют от всех прочих участников тока. Чтобы такая центральная территория, наиболее привлекательная для самцов (позже мы узнаем почему), не оказалась захваченной кем-либо из соперников, ее хозяин вынужден подтверждать свое присутствие каждые сутки в период любви и время от времени — в другие сезоны года, иногда даже в погожие зимние дни.
Более молодые самцы устанавливают свои территории, также охраняемые ото всех прочих, вокруг центральных владений косачей-ветеранов. Чем дальше от центра токовища — тем крупнее эти территории, и тем, очевидно, труднее защищать их границы. По наружному краю токовища размещены обширные, не имеющие четких рубежей участки самых молодых и неопытных петухов. Сейчас у них нет практически никаких перспектив соблазнить самку, и, постоянно оказываясь ни с чем, они не столь усердно, как их более зрелые соперники, посещают ристалище. Однако если такой начинающий рыцарь будет регулярно прилетать на одно и то же токовище, у него есть шанс на следующий год захватить оказавшуюся вакантной территорию ближе к центру, а пару лет спустя поднять свой статус еще выше — и даже оказаться в привилегированной группе центральных самцов (рис. 7.2).
Рис. 7.2. Схема процесса повышения статуса самцов полынного тетерева по мере увеличения их возраста. В первый год (А) 25 молодых самцов, в число которых входят особи 1, 2 и 3, заняли индивидуальные территории (показаны светло-серым цветом) на периферии тока. Срединную часть его (вокруг черной метки, обозначающей центр) занимают меньшие по размерам территории матерых петухов, закрашенные темно-серым. К следующей весне (Б) большая часть самцов обоих возрастных групп гибнет, территории выживших молодых самцов переместились ближе к середине тока. В третью весну (В) в живых остались только шесть самцов из числа присутствовавших здесь в позапрошлом году: только один из старшей возрастной группы и пять, занимавших периферию тока в первый год. Самцы 1, 2 и 3 стали теперь «центральными» токовиками. Вокруг их участков располагаются многочисленные территории петухов-новобранцев.
Пестрые как курочка-ряба тетерки, живущие в окрестностях тока, из своего прошлого опыта хорошо знают место его расположения. Что касается молодых самок, родившихся в прошлом году, то они с пробуждением инстинкта размножения бывают привлечены сюда бормотанием самцов и прилетают на место турнира в обществе более опытных тетерок. Небольшие группы самок, включающие обычно двух-четырех особей, приземляются на токовище и пешком пересекают индивидуальные владения самцов. Петухи же в этот ответственный момент приходят в полное неистовство, стараясь показать себя самыми страстными любовниками, но при этом ни один не покидает пределов принадлежащего ему клочка земли. Драки возникают лишь в тот момент, когда оба соседа, переполняемые любовным экстазом, оказываются у общей границы своих территорий.
Но не тот имеет успех, кто наиболее ожесточенно дерется с соседом, а тот, кто достаточно хладнокровно следит за перемещениями самок, чтобы в нужный момент продемонстрировать им красоту своего черно-белого наряда, контраст которого подчеркивается карминно-красным цветом налитых кровью бровей, и выполнить ритуальные движения эффектного брачного танца (рис. в начале главы).
Такими дальновидными и галантными кавалерами примерно в девяноста случаях из ста оказываются как раз центральные самцы, которым подавляющее большинство тетерок и отвечает своей взаимностью. По наблюдениям финского орнитолога И. Коивисто, из 57 совокуплений, которые ему удалось видеть на 9 находившихся под его наблюдением тетеревиных токах, 56 были осуществлены центральными петухами-ветеранами; и только в одном случае тетерку смог обольстить косач, территория которого располагалась за пределами центральной зоны токовища.
Во время посещения тока каждая тетерка спаривается только однажды с приглянувшимся ей на этот раз косачом. Но в последующие дни самка продолжает посещать сборища самцов и при этом нередко выбирает другого кавалера. Как удалось установить голландским орнитологам Дж. Крюиту, Г. де Восу и Л. Боссеме, лишь четверть из числа наблюдавшихся ими тетерок в течение весны остаются верными одному и тому же току. Большинство же самок в разные дни посещают два или три разных тока, расположенных на расстоянии нескольких километров друг от друга. Иными словами, как самцам, так и самкам тетерева свойствен промискуитет. А это значит, что все заботы о птенцах падают на плечи самки. Будучи оплодотворенной на току, она строит гнездо где-нибудь в окрестном лесу и, отложив за неделю полдюжины или больше яиц, приступает к их насиживанию. А косачи в это время продолжают турнирные выступления на токах, ничуть не задумываясь о судьбе своего будущего потомства.
Фавориты и неудачники
То, что нам пришлось увидеть на тетеревином току, — явление сравнительно редкое среди птиц. Сегодня ученым известно всего лишь 80–90 их видов, у которых самцы собираются на подобные представления. Среди более чем 8 тысяч видов пернатых, населяющих нашу планету, это всего лишь около одного процента. В пеструю компанию любителей турнирных состязаний входят столь несходные друг с другом создания, как внушительного вида дрофа, крупные самцы которой достигают веса 11–15 кг, и крошечные колибри; новозеландские и австралийские райские птицы, щеголяющие в своей мужской компании фантастически раскрашенными хохлами, плюмажами и удлиненными хвостовыми перьями самой причудливой формы; южноамериканские котинги размерами от дрозда до грача, изысканностью и великолепием своего оперения уступающие разве что райским птицам; обитающие бок о бок с котингами небольшие, величиной с воробья, контрастно окрашенные манакины.
Нет смысла продолжать этот перечень далее. Для нас сейчас гораздо важнее то, что у всех тех птиц, которым свойственна система токов, мы видим примерно одну и ту же картину: лишь очень немногие кавалеры упиваются своим неизменным успехом у дам, тогда как прочие, ассистирующие им самцы либо довольствуются жалкими крохами с барского стола, либо вообще остаются ни с чем. Как сообщает американский ученый Р. Уайли, на току полынного тетерева, где присутствовали 34 самца, за время его наблюдений два центральных петуха спарились с самками 19 и 17 раз, один самец из их окружения — 3 раза, и еще три — всего лишь по одному разу. Прочие же 28 самцов не имели никакого успеха у разборчивых самок.
Торжествуют центральные самцы и на ночных токах дупеля. Эти кулики величиной с крупного дрозда выдают свое присутствие на заболоченном лугу странными трелями, напоминающими треск гребенки, когда проводишь по ней ногтем. На одном из токов, находившихся под наблюдением шведского натуралиста Я. Хеглунда, поздней весной с наступлением сумерек собирались для участия в турнире 13 самцов. Взаимностью самок пользовались однако лишь два центральных токовика: один из них смог обольстить 9 самок, другой — 7. Всем прочим 11 самцам оставалось только следить за любовными победами своих преуспевающих соперников.
