Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва
Эта модель до сих пор существует, и почти наверняка неверна. Она предполагает, что прямохождение развилось в условиях саванны, чтобы освободить руки для ношения оружия. Таким образом, предполагается, что люди изначально склонны к насилию. В конечном счете эти идеи восходят к трудам Дарвина.
Изданная в 1859 г. работа Чарльза Дарвина «Происхождение видов» – одна из самых значимых в истории человечества. Дарвин не открыл эволюцию: натуралисты к тому времени уже несколько десятилетий обсуждали вопрос изменчивости видов. Его огромный вклад заключался в том, что он предложил проверяемый механизм того, как популяции менялись и продолжают меняться с течением времени. Он назвал этот механизм «естественным отбором», но большинству из нас больше знакома формулировка «выживание наиболее приспособленных». И теперь, спустя 150 с лишним лет, у нас имеется достаточно доказательств того, что естественный отбор является мощной движущей силой эволюционных изменений.
Почти сразу после появления труда Дарвина скептики ополчились на его предположение, что люди произошли от обезьян{19}, однако в «Происхождении видов» Дарвин почти ничего не говорил об эволюции своего собственного вида. Он лишь отметил на предпоследней странице книги, что «будет пролит свет на происхождение человека и его историю»{20}.
Тем не менее о людях Дарвин все-таки размышлял. Двенадцать лет спустя в своем труде «Происхождение человека» (1871) он выдвинул гипотезу, что люди обладают рядом взаимосвязанных признаков. По его мнению, мы единственные человекообразные обезьяны, использующие орудия. Теперь мы знаем, что он ошибался, но до наблюдений Джейн Гудолл, доказавшей, что шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим в Танзании изготавливают и используют орудия, оставалось еще 90 лет. Однако Дарвин верно отметил, что человек – единственная в полной мере двуногая обезьяна и что у нас необычайно маленькие клыки.
С точки зрения Дарвина, эти три признака человека – использование орудий, прямохождение и маленькие клыки – взаимосвязаны. Согласно его представлению, особи, передвигавшиеся на двух ногах, смогли освободить руки для применения орудий. Благодаря использованию орудий им больше не нужны были большие клыки для конкуренции с соперниками. Он полагал, что в конечном счете этот комплекс изменений привел к увеличению головного мозга.
Дарвин разрабатывал свою теорию, не располагая достаточной информацией. У него не было возможности прочитать отчеты о непосредственных наблюдениях за поведением диких человекообразных обезьян, такие данные начали появляться лишь столетие спустя. Более того, в 1871 г. еще не было найдено ни единой окаменелости первых людей с Африканского континента – места возникновения нашего вида, как по современным представлениям, так и согласно предсказаниям Дарвина, сделанным полтора столетия назад{21}. Единственными окаменелыми остатками древнего человека, известными Дарвину, были несколько костей неандертальцев из Германии, ошибочно принятые некоторыми учеными того времени за деформированные в результате болезни кости Homo sapiens{22}.
Не имея в своем арсенале таких полезных сведений, как палеонтологическая летопись гоминин и детальные наблюдения за поведением наших ближайших живых родственников, человекообразных обезьян, Дарвин сделал все, что мог, предложив проверяемую научную гипотезу прямохождения человека.
Данные, необходимые для проверки его идеи, начали появляться в 1924 г., когда молодой австралийский анатом и палеонтолог профессор Университета Витватерсранда (ЮАР, Йоханнесбург) Раймонд Дарт, специализирующийся на изучении головного мозга, получил ящик с камнями из шахты возле города Таунга, расположенного в 480 км к юго-западу от Йоханнесбурга{23}. Открыв ящик, он увидел, что один из камней включает окаменелый череп молодого примата. С помощью вязальных спиц своей жены Дарт извлек череп из окружающей известняковой породы и понял, что он принадлежит весьма необычному примату. Начать с того, что у «ребенка из Таунга», как эту находку впоследствии стали называть, были крошечные клыки, совершенно непохожие на клыки павианов и человекообразных обезьян. Однако самые красноречивые подсказки таились в окаменелом головном мозге этого ребенка.
Основной предмет моего научного интереса – кости ног наших предков, но, конечно, с исторической и эстетической точки зрения никакие окаменелости не могут сравниться с черепом «ребенка из Таунга». В 2007 г. я специально ездил в Йоханнесбург, чтобы его изучить. Куратором коллекции окаменелостей там является мой друг Бернхард Ципфель, бывший ортопед, ставший палеоантропологом, когда ему «надоело лечить косточки на ногах». Однажды утром он достал из хранилища маленький деревянный ящик{24}. Это был тот самый ящик, в который Раймонд Дарт уложил бесценный таунгский череп почти столетием раньше. Ципфель осторожно вынул окаменелый мозг и вложил мне в руки.
После смерти этого маленького гоминина его головной мозг разложился, и череп заполнила глина. За тысячелетия осадочные отложения затвердели, превратившись в эндокаст – внутренний слепок мозга. Окаменелость в точности воспроизвела его размеры и форму, прекрасно сохранились даже такие анатомические детали, как борозды, извилины и кровеносные сосуды. Я осторожно перевернул окаменелый мозг и увидел толстый слой поблескивающего кальцита. Свет отражался от него, словно это была жеода, а не останки древнего человека. Я и не подозревал, что таунгский череп настолько красив.
То, что борозды и извилины сохранились так хорошо, оказалось несомненной удачей, поскольку Дарт знал анатомию головного мозга как никто в мире. В конце концов, он был нейроанатомом. Его исследования показали, что мозг «ребенка из Таунга» был примерно такой же величины, что у взрослой человекообразной обезьяны, но по структуре лобных долей больше напоминал человеческий.
Эндокаст идеально, словно деталь пазла, совпадал с внутренней поверхностью таунгского черепа. Я медленно повернул череп, чтобы всмотреться в глазницы этого ребенка возрастом 2,5 млн лет{25}, – невозможно представить более близкой встречи лицом к лицу с древним гоминином. Перевернув череп, чтобы рассмотреть внутреннюю сторону, я увидел то же, что и Дарт в 1924 г. Большое затылочное отверстие, через которое проходит спинной мозг, находилось точно в центре основания черепа, как и у людей. При жизни голова малыша из Таунга располагалась на верхнем конце вертикального позвоночника.
Иными словами, «ребенок из Таунга» был прямоходящим. В 1925 г. Дарт объявил, что окаменелый череп принадлежит неизвестному науке виду. Он назвал его Australopithecus africanus{26}, что значит, «южная человекообразная обезьяна из Африки», в соответствии с традиционным способом научной классификации и наименования животных по роду и виду. Например, все домашние собаки относятся к одному виду, но входят в более обширную группу, или род, родственных животных, включающую также волков, койотов и шакалов. Все его представители являются частью еще более крупной группы более дальних родственников, или семейства, в которое входят дикие собаки, лисы и многие вымершие виды волкообразных хищников.
Подобная классификация распространяется также на человека и его предков. Все современные люди относятся к одному виду, но мы также являемся единственными выжившими представителями рода, некогда
