Путешествие в окружающие миры животных и людей. Теория значения - Якоб фон Икскюль
В продолжение разговора об уже знакомом нам примере — примере дуба — мы построили схему, в которой раскрывается проблема композиции, которую дуб образует вместе с одним из своих факторов значения — дождем.
Листва дуба оказывает механическое воздействие на распределение дождевых капель, в то время как правило образования дождевых капель вторгается в композицию мелодии живого колокольного звона, который исполняют клетки дуба.
Если мы обратимся к животным и попытаемся исследовать отдельные круги значений, то в круге, связанном со средой, мы увидим те же отношения, с которыми мы уже сталкивались при рассмотрении дуба и дождя.
В качестве первого примера возьмем осьминога как субъект в его отношении к морской воде как носителю значения, и мы сразу натолкнемся на контрапунктные связи. Несжимаемость воды является предпосылкой для образования мышц мантийной полости, обеспечивающих передвижение осьминога. Ее сокращение оказывает механическое влияние на несжимаемую воду, и животное плывет назад. Особенности строения морской воды композиционно вмешиваются в живую колокольную игру протоплазменных клеток осьминога, навязывая мелодии развития контрапункта, которые соответствуют свойствам воды; речь идет в первую очередь о появлении органа, мускульные стенки которого вбирают и выталкивают несжимаемую воду. Осьминог плывет благодаря правилу значения, соединяющему точку и контрапункт.
Такое же правило значения в многочисленных вариациях господствует над развитием всех плавающих животных. Как бы они ни плавали — вперед, назад или в стороны, как бы ни перемещались в воде — благодаря волнообразным движениям хвоста, или плавникам, или лапам, — соотношение свойств организма со свойствами воды останется аналогичным соотношению точки и контрапункта. Повсюду мы обнаружим композицию, нацеленную на общее значение.
То же самое мы можем сказать и о всем разнообразии функциональных кругов, связанных со средой, и при этом неважно, где обитают животные — в воде, на земле или в воздухе. Повсюду эффекторные органы для бега, прыжков, карабканья, порхания, полета или плавания контрапунктно подстроены под свойства той или иной среды. Действительно, мы можем наблюдать, как у многих насекомых, проводящих ранний период в воде, а зрелость — в воздухе, во второй личиночной стадии структурное правило новой среды с легкостью устраняет прежние органы и формирует новые.
О том же говорит и исследование рецепторных отношений между субъектом и средой. Препятствию, которое может помешать субъекту, всегда соответствует контрапунктно устроенный орган чувств. На свету это глаза, в темноте — органы осязания или слуха.
Вспомогательные средства летучей мыши, которые изначально позволяют ей воспринимать препятствия на траектории своего полета, отличаются от тех, что имеются у ласточки.
Нам могут возразить, что всё это просто банально. Конечно же, это обыденные наблюдения, которые можно сделать где угодно. Однако почему мы должны упускать шанс сделать на основе этих наблюдений единственный возможный вывод о том, что в природе ничего не оставлено на волю случая, напротив, между животным и его средой всегда существует тонкая связь, которую обеспечивает правило значения, объединяющее их в дуэт, где благодаря контрапункту свойства обоих партнеров образуют общую композицию?
Лишь тот, кто упорствует в отрицании такого природного фактора, как значение, никогда не признает, что в половом функциональном круге композицию, в которой участвуют самец и самка, определяет именно значение, и будет доказывать, что в основе возникновения брачного дуэта, который в тысячах вариаций пронизывает весь живой мир, нет никакого плана.
У людей и животных в брачном дуэте друг другу противостоят два равноценных партнера, каждый из которых доминирует в своем окружающем мире как субъект и адресат значений, в то время как другому в нем отводится роль носителя значения.
И органы восприятия, и органы действия обоих партнеров соединены друг с другом по принципу контрапункта.
Первое условие, которое указывает на удачно сложившуюся природную композицию, состоит в том, что носитель значения должен отчетливо выделяться в окружающем мире адресата значения. Чтобы это произошло, в силу могут вступать самые разные признаки.
Согласно описаниям Фабра, самка ночного павлиньего глаза (сатурния) делает пружинящие движения своим брюшком, прижимая к земле свою пахучую железу. Запах, поднимающийся вверх от земли, имеет такое мощное воздействие в окружающем мире самцов, что они слетаются отовсюду на его источник, и на пути к нему их не могут отвлечь никакие иные запахи — все они остаются за порогом восприятия самцов павлиноглазки.
Притягательность этого обонятельного признака столь велика, что даже вид самки, находящейся под стеклянным колпаком таким образом, что ее запах не слышен вовне, не препятствует стремлению самцов достигнуть места, отмеченного запахом и служащего носителем значения.
К сожалению, пока еще не были проведены аналогичные опыты с суками в период течки. Можно лишь предположить, что кобели будут вести себя так же, как и самцы сатурнии.
Вильгельм Вундер[67] рассказал о еще одном интересном примере, в котором половой партнер не является непосредственным носителем значения, так как в половой функциональный круг вводится второй носитель значения.
Самец горчака — маленькой пресноводной рыбки — на время спаривания обзаводится сияющим свадебным нарядом. Но это происходит не при встрече с самкой, а при встрече с пресноводным моллюском, а точнее, при контакте рыбки со струйками воды, которые проходят сквозь раковину моллюска, когда он дышит.
Этот же раздражитель побуждает самку выпустить свой длинный яйцеклад. Самец выпускает свою сперму в воду, а в это время самка откладывает оплодотворенное яйцо на мантийной полости раковины, где маленькие личинки смогут спокойно вырасти посреди изобилия пищи, защищенные от всех опасностей. Значение свадебного наряда самца адресовано, конечно же, не моллюску, но заключается в том, чтобы отпугивать других самцов горчака.
О том, что именно значение дает нам правильный ключ для понимания брачных композиций в природе, свидетельствуют такие примеры, когда носитель значения ничуть не меняется и, несмотря на это, попадает в поле активности субъекта, так как тот перестроился на восприятие другого значения.
Из описания Фабра нам известны подробности образа жизни коричневой жужелицы. Вначале самец и самка вместе выходят на охоту, но потом у
