Мы – животные: новая история человечества - Мелани Челленджер
Следует признать, что некоторые из рассуждающих о «самообмане» на самом деле спорят против «я-идеи» как чего-то, что мыслит отдельно от нас. Это справедливо. Ощущение, что мы – это «нечто», живущее в теле, не является биологическим фактом. Разумные люди ничем не отличаются от известных им животных. Но похвальные усилия, направленные на развенчание этой точки зрения, сводятся на нет популярными заявлениями, что индивидуальность и свобода воли – это иллюзии. Подобные люди заканчивают тем, что приводят один абсурдный аргумент ради того, чтобы разрушить другой.
Настоящая проблема такой реакции на доказательства Либета заключается в представлении, что бессознательное – встроенный механизм познания – представляет собой угрозу самостоятельности. Идея о том, что животное поведение иллюзорно, проистекает из ошибочного убеждения, что между инстинктом и рациональным выбором существует какая-то четкая граница. Тем, кто надеется, что лучшее в человеке – это осознанно обрабатывать информацию и обладать мыслями, а не быть животным, которое чувствует, трогает или рожает, ничего не стоит обменять то, чем мы являемся, на бессмертную форму. Кроме того, мы сможем записать себя в искусственные формы, свободные от всего, что нам не нравится в живом существе. Если все это – огромная иллюзия, нам не стоит волноваться по поводу ее действия в каком-то другом месте. Нет никого, чью подлинность мы могли бы нарушить. И если это мираж, почему бы нам не перейти к иллюзии, которая длится вечно?
Конечно же, мы пока не знаем, сможем ли мы разобрать мозг на части и найти те, из которых сделаны наши осознанные мысли. Наше сознание может быть дикой загадкой, где есть только путь вверх, но нет пути вниз. Немногие из тех, кого завораживают исследования мозга, останавливаются и задумываются, насколько странная это идея – что можно извлечь иллюзию. Похоже на сцену из «Питера Пэна», когда его тень, случайно отрезанная закрывшимся окном, через которое он вылез, подобно отрезу ткани хранится в ящике комода, ожидая, когда ее пришьют обратно. Если «я» – это тень, появляющаяся при свете опыта, то что же будет вшито в ткани машины?
Все, что сделали наши эксперименты, – показали нам, что мы являемся существом, насквозь пронизанным великолепием инстинкта. Наблюдая за его работой, мы оступаемся лишь в том случае, если забываем, что наш сознательный опыт – это особенность нашего тела. Когда мы поглощаем слишком много литературы о том, что люди – не животные, мы впоследствии можем удивиться тому, что сознание, или индивидуальность, или рациональность – это физические составляющие наших жизней. То, что наше субъективное сознание – физическое явление, работу которого может нарушить все что угодно, от диеты и заболевания до депрессии, лишь подтверждает, что мы – живой организм. Боль тоже можно предотвратить введением химических веществ или воздействием сигналов на мозг, но мы не говорим солдату, потерявшему ногу под обстрелом, что его опыт – иллюзия.
Достаточно бегло изучить себя, чтобы понять, что осмысление каждого процесса или действия, которое необходимо совершить телу, парализует нас. Сознание, помимо всего прочего, заведомо экономно. От осознания цепочки действий, запускающей инстинкт, оно не становится иллюзией, как не становится иллюзией и само тело. Также наше сознание не становится от этого дисфункциональным или недееспособным. Скорее, наше ощущение себя – это целенаправленное расширение потребностей нашего тела.
Современные ангеловеды
Величайшие умы средневековой Европы когда-то потратили немало времени, пытаясь понять ангелов. Как мог ангел, эфемерное создание без глаз и ушей, узнать мать Иисуса – Марию – среди всех прочих женщин Галилеи? Фома Аквинский считал, что дело было в способности ангельского сознания выделять уникальную сигнатуру человеческих мыслей. Фома Аквинский не брал во внимание тот незначительный факт, что ангелы могли быть плодом человеческого воображения. Ангелы могли сказать о животной жизни то, чему сложно было противостоять. Если такие бестелесные создания, как ангелы, по рангу стояли выше людей, это означало, что интеллекту не нужно тело. И переход на ступень выше лежит через отказ от плоти.
Сегодня у нас есть собственные ангеловеды. Робототехник Ханс Моравек видит будущее «эксов» – то есть экс-людей – в постбиологическом мире. «Физическая активность – говорит нам Моравек, – постепенно трансформируется в сеть все более чистой мысли, где каждое незначительное взаимодействие будет представлять собой осмысленный расчет». Сейчас подобных отрицателей плоти можно встретить повсюду. Футуролог Джулио Приско считает, что великие космические рубежи «будут колонизировать не мягкие, хрупкие и недолговечные люди из плоти и крови… Это предстоит детям нашего постбиологического разума». Наше просвещение, утверждают эти люди, заключается в освобождении от наших животных тел.
Сегодня подобные взгляды мотивируют целые исследовательские программы и коммерческие организации, посвященные идее человеческого существования без нашей животной природы. Критикуемый всеми швейцарский многомиллиардный исследовательский проект «Человеческий мозг», финансируемый Евросоюзом и «Хьюлетт-Паккард», был задуман для создания полноценной симуляции человеческого мозга в суперкомпьютере. «Конечная цель должна заключаться в моделировании уникальных способностей, которые отличают людей от животных». Примерно в то же время русский медиамагнат Дмитрий Ицков основал «Стратегическое общественное движение «Россия 2045», цель которого – продление жизни человека в форме компьютерных аватаров. Оно стремится «создать технологии, позволяющие перенести личность человека в более продвинутый небиологический носитель».
Не желая отставать, Ларри Пейдж из Google запустил проект по продлению жизни Calico, а технический директор Google Рэй Курцвейл несколько лет назад объявил, что «инъекции, наполненные нанороботами, однажды позволят нам копировать в тончайших деталях наши знания, навыки и личности в файлы и хранить их на компьютере». Даже физик Стивен Хокинг[55] заявил, что «теоретически возможно скопировать мозг в компьютер и таким образом создать форму жизни после смерти». Как человека, которого предало собственное тело, мы вряд ли можем его за это винить.
Постгуманисты – это интеллектуальные наследники древних дуалистических идей о том, что наши тела не имеют отношения к тому, кем мы являемся. Будучи ответвлением гуманизма, постгуманизм считает человеческое состояние не более чем технической проблемой, которую мы пока не смогли решить. Сегодня постгуманисты убеждены, что человек – это нечто среднее, «ни то ни се», пока в нем присутствует личное сознание. Подобные Ицкову и Приско люди говорят: «К черту тело. Мы можем перегрузить личность в бессмертную форму или спроецировать ее в космос, словно человеческая мысль стала беспроводной связью». Они считают, что
