Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов
Самой Синице больше нравятся не смятые в лепешку черепа, а изящные хвосты динозавров и еще чубчик, торчащий из одного черепа. «Чубчик удивительный. Настоящий ирокез, попался только раз. На других черепах ничего подобного нет. Встает вопрос: чубчик случайно прилип к черепу или нет? Может, наши динозавры были с гребешками, как петухи?» – задумчиво говорит она.
И еще странность: за годы раскопок в «змеиной» Кулинде никто не видел живой змеи. Наталкивались лишь на выползки. Змеи оказались такими же неуловимыми, как и скелеты динозавров.
В 2014 году вышло несколько описаний находок из Кулинды. Они противоречили друг другу и наглядно показывали два подхода к изучению ископаемых остатков.
Противоречия объяснялись фрагментарностью материала. Коллекция из Кулинды напоминает рассыпанный пазл, причем неясно, один он или их несколько. Старый анекдот, что у динозавров был один вид, просто ученые собирают его кости по-разному, вполне воплотился в Кулинде.
Годефруа решил, что все кости принадлежат одному небольшому динозавру. Он хотел назвать его «горынычем» или «синицезавром». Но для «горыныча» динозавр слишком мелкий, а от «синицезавра» отказалась сама Синица. «Спасибо в шапочку, не надо», – сказала она. В итоге динозавр получил имя кулиндадромей (Kulindadromeus), то есть «бегунок из Кулинды» (или «бегающий змей», если перевести с эвенкийского).
Взрослая особь кулиндадромея в длину достигала полутора метров, половина приходилась на традиционно длинный для динозавров хвост. Сверху хвост покрывала плотная крупная чешуя в два ряда. На задних лапах росли мелкие чешуйки, как у курицы, на туловище – тонкие, похожие на волосы перышки.
Владимир Алифанов считал иначе. По его мнению, основная масса остатков, в том числе с перьями, принадлежала двум мелким растительноядным динозаврам. Он назвал их кулиндаптериксом (Kulindapteryx) и даурозавром (Daurosaurus). Чешуйчатый хвост он описал как остатки хищного теропода лепидохейрозавра (Lepidocheirosaurus). Также он полагал, что в Кулинде есть остатки длинношеих завропод.
Подобные сложности – не редкость в палеонтологии. Случались и более курьезные противоречия. В 1838 году петербургский зоолог, геолог и палеонтолог С. С. Куторга описал «двух животных» из пермских отложений Приуралья – бритопуса и ортопуса, каждый по единственному обломку кости. Потом выяснилось, что оба обломка принадлежали одной и той же кости: «бритопус» был нижним концом, «ортопус» верхним.
В случае с Кулиндой правильным считается мнение Годефруа, его поддерживают все специалисты. Скучас говорит, что у костей Кулинды нет принципиальных различий, необходимых для выделения нескольких видов и тем более родов.
Спор о видах и родах не отменяет главного – перьев. Каждый знает, что такое перо. Но это знание носит общий характер и скорее мешает пониманию того, насколько перо невероятная вещь. Это самая необычная покровная структура позвоночных, гораздо более сложная и разнообразная, чем чешуя или волосы.
Когда говорят о перьях, первым делом вспоминают маховые птичьи, но разнообразие ими не исчерпывается. Есть пушистый пух цыплят, жесткая щетина пингвинов, шубка киви, усы козодоев, ресницы страусов – все это тоже перья.
Перьями покрыты только птицы, и на протяжении веков они считались принципиальной особенностью группы. Долгое время оставалось загадкой, когда и как появились перья, и связанный с этим вопрос: от кого произошли птицы.
Загадку не могли решить из-за неполноты геологической летописи. Птицы в ней представлены крайне плохо. Буквально все – строение скелета, экология, поведение – мешает птицам попасть в нее. Кости у них хрупкие и мелкие, часто полые, как трубочка для коктейля, и быстро разрушаются. Легкие трупы птиц долго плавают на поверхности воды и не могут затонуть, чтобы попасть в захоронение, их уничтожают падальщики. Благодаря умению летать птицы без труда избегают гибели во время катастрофических событий – наводнений, оползней, извержений, которые массово уничтожают других наземных животных.
От птиц в летописи почти ничего не осталось, ситуация с изучением их эволюции хуже, чем с маммалиаформами, ведь у птиц нет даже зубов.
Первые остатки ископаемой птицы нашли в 1860-х годах в верхнеюрских отложениях Зольнхофена: сначала перо, потом отпечаток скелета с перьями. Птицу назвали археоптериксом. Биолог Т. Хаксли посчитал ее явным «переходным звеном» между динозаврами и птицами.
Через десять лет американский палеонтолог О. Ч. Марш описал по костям еще двух птиц, уже мелового периода: гесперорниса и ихтиорниса, обе зубастые и по строению близкие динозаврам.
Затем в Зольнхофене добыли еще нескольких археоптериксов (их называли зольнхофенскими грифами), и на этом все закончилось. Других находок не было. Мезозой прозвали «темными веками» в истории птиц.
Нехватка материала открывала широкий простор гипотезам. Близость птиц и динозавров не раз ставили под сомнение.
Палеонтолог Гарри Сили (много лет изучавший птерозавров) полагал, что птицы произошли от птерозавров. Палеонтолог Роберт Брум (долго занимавшийся триасовыми псевдозухиями) был уверен, что птицы и динозавры независимо произошли от псевдозухий.
Огромную роль в изучении эволюции птиц неожиданно сыграл датский художник Герхард Хейльманн. Он не имел никакого образования. В молодости учился на врача, но бросил учебу и посвятил себя рисованию: иллюстрировал книги, рисовал эскизы для фарфоровых чашек, разработал дизайн датских банкнот. В пятьдесят лет он решил написать популярную книгу о происхождении птиц. Хейльманн был уверен, что по этому поводу ученые достигли полного согласия, и без всяких сомнений изложил версию Брума.
Главным доказательством Брума стали ключицы. Они есть у птиц, их нет у динозавров, зато ключицы были у псевдозухий. По «закону необратимости Долло» животные не способны вернуть утраченный признак, то есть птицы с ключицами не могли быть потомками динозавров, они их дальние родственники и независимо произошли от триасовых псевдозухий.
Книга Хейльманна с превосходными иллюстрациями вышла на датском в 1916 году. О ней мало кто слышал за пределами Дании. Случайно о книге узнал американский ученый Роберт Шуфельдт, который был женат на норвежке и умел читать по-датски. Он решил, что работу стоит издать на английском[60]. Перевод был опубликован в 1926 году и стал бестселлером благодаря простому языку и первоклассным иллюстрациям.
Книга дилетанта фактически прекратила научную дискуссию о происхождении птиц. Стало общепринятым, что они произошли от псевдозухий.
Обсуждению вопроса мешало и отсутствие новых материалов. В распоряжении палеонтологов была все та же троица: археоптерикс, ихтиорнис, гесперорнис. Из отложений юрского и мелового периода добывали сотни видов динозавров, птерозавров, рыб, насекомых, растений, маммалиаформ – все, что угодно, кроме
