Мэтт Ридли - Геном

В 1960-х годах в Америке близнецов-сирот часто разде­ляли с самого рождения и отдавали на воспитание в разные семьи. Обычно так поступали без какого-либо умысла, но известны случаи, когда одержимые ученые заранее плани­ровали и осуществляли такие эксперименты, чтобы про­верить (а точнее, всем доказать), что на развитие ребенка влияет исключительно воспитание и окружающая среда, но никак не гены. Наиболее известный случай произошел в НьюЙорке, когда один психолог-фрейдист с наклонно­стями инквизитора разделил при рождении двух девочек,

Бет (Beth) и Эми (Amy). Эми была отдана на воспитание бедной, страдающей ожирением и комплексами неполно­ценности женщине, не отличавшейся любовью к приемной дочери. Не трудно предугадать, что Эмми, в соответствии с теорией Фрейда, выросла нервной и замкнутой. Однако имелось одно обстоятельство: Бет повторяла свою сестру в мельчайших деталях, несмотря на то, что выросла в се­мье богатой, общительной, любящей и радушной женщи­ны. Не было отмечено никаких существенных отличий в характере и способностях Эми и Бет, когда они вновь вос­соединились через 20 лет. Вместо того чтобы доказать ис­ключительность воспитания в деле развития личности, экс­перимент показал могучую силу инстинктов, заложенных в нас (Wright L. 1997. Twins: genes, environment and the mystery of identity. Weidenfeld and Nicolson, London).

Наблюдения над разделенными близнецами, начатые сто­ронниками детерминизма воспитания и окружающей среды, были продолжены учеными, находящимися по другую сто­рону баррикады, в частности Томасом Боучардом (Thomas Bouchard) в университете Миннесоты. Начиная с 1979 года он разыскивал по всему свету разделенные пары близнецов и сводил их вместе, по ходу дела проводя тестирование IQ. Другие ученые в это же время проводили наблюдение над приемными детьми, сравнивая их IQ с показателями прием­ных родителей и их родных детей. Сведя результаты всех ис­следований и просуммировав данные о десятках тысяч лю­дей, ученые составили таблицу, показанную ниже. Цифры обозначают процент корреляции: 100% — полная идентич­

ность, а 0% — совпадения в пределах случайности.

Повторное тестирование одного и того же человека            87

Однояйцовые близнецы, выросшие вместе                          86

Однояйцовые близнецы, выросшие раздельно                     76

Разнояйцовые близнецы, выросшие вместе                         55

Родные братья и сестры                                                        47

Родители и дети, живущие в одной семье                             40

Родители и дети, живущие раздельно                                   31

Приемные дети, выросшие вместе                                         0

Случайно выбранные люди                                                     0

Неудивительно, что максимальная корреляция обнаруже­на у однояйцовых близнецов, выросших вместе. Поскольку они имеют одни и те же гены, одну утробу и одну семью, их показатели неотличимы от результатов, полученных при повторном тестировании одного и того же человека. Разнояйцовые близнецы, появившиеся из одной утробы, но генетически не более сходные друг с другом, чем обычные братья, уже не показывают такого совпадения в развитии. И все же уровень совпадений выше, чем у братьев и сестер, родившихся в разное время. Это свидетельствует о том, что события, происходящие в первые месяцы жизни, или еще до рождения, когда дети находятся в утробе матери, оказывают влияние на все последующее развитие человека. Не менее впечатляют результаты сравнения уровня развития прием­ных детей, выросших в одной семье, — 0%. Одинаковое вос­питание и обстановка не оказывают никакого влияния на IQ (Scarr S. 1992. Developmental theories for the 1990s: develop­ment and individual differences. Child Development 63:1-19).

Важность внутриутробного развития была признана только недавно. В соответствии с проведенными исследова­ниями 20%-я корреляция в развитии интеллекта близнецов объясняется тем, что они родились из одной утробы, тог­да как у обычных братьев и сестер тот факт, что у них была общая мать, дает только 5%-ю корреляцию в развитии ин­теллекта. Различие объясняется тем, что близнецы в прена- тальный период оказывались под влиянием одних и тех же факторов, которые определили их дальнейшее развитие, т.е. наше развитие до рождения оказалось почти в четыре раза важнее всего последующего воспитания и обучения. Другими словами, даже та часть нашего интеллекта, за раз­витие которой отвечает воспитание, а не природа, всецело зависит от условий, в которых мы находились в утробе ма­тери. Развиваясь, ребенок выполняет программу, заложен­ную в нем природой, но выполнение этой программы идет через воспитание. Именно потому, что ребенок развивает­ся по индивидуальной программе, не следует делать скоро­палительных выводов о его способностях, пока ребенок не вырос (Daniels М. et al. 1997. Of genes and IQ. In Devlin B. et al. (eds). Intelligence, genes and success. Copernicus, New York).

Но все это противоречит здравому смыслу. Неужели наше развитие не зависит от прочитанных книг и отношений в семье и школе? В действительности тут нет явного противо­речия. В конце концов, разве нельзя объяснить наследствен­ностью тот факт, что в одной семье умные родители и дети любят читать книги, вместо того чтобы утверждать, что именно чтение книг сделало их умными. За исключением на­блюдений за развитием родных и приемных детей, пока не проводились никакие дополнительные исследования, кото­рые могли бы четко разграничить наследственное развитие и семейное воспитание. Результаты наблюдений над родны­ми и приемными детьми свидетельствуют в пользу генетиче­ской предрасположенности к умственному труду. Но и здесь возможна ошибка: слишком узок был социальный слой, в котором проводились исследования. В основном это были белые американские семьи среднего класса с очень малой долей бедных и негритянских семей. Но все американские семьи среднего класса почти не отличаются по числу прочи­танных книг, условиям жизни и качеству обучения в школе. Возможно, поэтому влияние книг, учебников и семейного воспитания нивелировалось в этих исследованиях.

Все эти исследования показали, что примерно полови­на нашего интеллекта наследуется, а около 40% находится под влиянием среды обитания, которую мы разделяем с нашими братьями и сестрами, т.е. под влиянием семьи. На остальные 10% приходится пренатальное влияние, школа, хорошие друзья и дурные компании. Но и с этим нельзя полностью согласиться. Как ваш интеллект, так и влияние на него наследственных факторов, могут меняться. По мере того как мы растем и набираемся опыта, влияние ге­нов на наш интеллект тоже растет. Что? Но это же полная чушь! Тем не менее факты показывают, что если развитие ребенка лишь на 50-55% определяется наследственностью, то интеллектуальный уровень взрослого на 75% зависит от врожденных способностей. По мере того как мы взросле­ем, постепенно реализуется наша программа развития, ко­торая сбрасывает с себя, как шелуху, постороннее влияние. Когда мы вырастаем, мы выбираем ту среду обитания, ко­торая больше соответствует нашим внутренним тенденци­ям, вместо того чтобы подстраиваться под существующие реалии, как в детстве. Мы можем сделать следующие выво­ды: наследуется не ум, а способность к развитию, причем внешние факторы не столько влияют на внутреннее разви­тие человека, сколько подталкивают его к поиску места, где бы он находился в гармонии со своим внутренним миром. Наследственность не означает неизменность.

Фрэнсис Гальтон, о котором мы уже говорили в этой гла­ве, приводил одну очень интересную аналогию: «Дети часто забавляются тем, что бросают в небольшие ручейки веточ­ки и наблюдают, как несет их течение. Вот сучок остановил­ся, зацепившись за какое-то препятствие, потом за другое, затем его подхватил поток и стремительно понес вперед. Можно придавать особое значение тому или иному событию и рассуждать о том, какую большую роль в судьбе сучка сы­грали непредвиденные случайности. В это время все сучки будут уноситься ручьем вдаль, и если взять достаточно боль­шой промежуток времени, то их средняя скорость будет со­вершенно одинаковой». Усиленная школьная программа и дополнительные занятия, безусловно, повлияют в лучшую сторону на развитие интеллекта ребенка, но лишь в краткос­рочной перспективе. После завершения школы интеллекту­альные способности будут выравниваться, достигая с возрас­том того уровня, который был установлен природой.

Если вы согласились со справедливостью критики того, что роль наследования интеллекта была преувеличена в экс­периментах, ограниченных одним социальным классом, тог­да вы должны признать, что роль наследственности возрас­тает в современном обществе, где различия между классами постепенно стираются. Действительно, по иронии судьбы в обществе, где успех человека определяется его способно­стями, а не происхождением, именно происхождение, т.е. унаследованный интеллект, начинает играть особо важную роль. В прошлом жизнь впроголодь и тяжелый изнуритель­ный труд приводили к тому, что бедный человек не дости­гал уровня, уготованного ему природой. Сегодня благодаря тому, что в развитых странах решена проблема по обеспече­нию всех слоев общества достаточной и доступной пищей, различия в способностях и достижениях индивидуумов можно объяснить только различиями в наследственности. Другое дело, можно поспорить о том, насколько соответ­ствуют друг другу способности, успех и интеллигентность, на которую как раз и влияют качество школы и семейного воспитания. Общество равных возможностей не делает лю­дей одинаково воспитанными, скорее наоборот. И все же, следует признать правильность парадоксальной идеи: в об­ществе равных возможностей гены играют большую роль.