Мифология насекомых - Леонид Александрович Машинский

То там, где грязная посуда,

Его я вижу – что ж, едой

Могу я муравью помочь.

Но почему он здесь один?

Где остальные? Где царица?

Огромной чёрной головой

Вращает он – лицом солдат.

Зачем проснулся он зимой?

И в темноте ему не спится -

Как будто он решил со мной

Делить томление как брат.

Вся эта жизнь внутри, внутри

Совсем, совсем чужого дома,

В надежде смутной обрести

Семью, друзей, тепло, простор…

Но нет, наверное ему

Надежда вовсе незнакома -

Он просто ищет на полу

И на столе съедобный сор.

А я? Как знать, какое быть

Должно всамделишное лето?

И те, с кем мне по естеству

Пристало быть, – каков их град?

Никак я не пробьюсь сквозь тьму -

Лишь на краю сознанья где-то

Мерцает белой полосой

Не то рассвет, не то закат.

15.03.13

Шиш и зоб

Давайте на досуге, не спеша,

Поговорим о сущности шиша.

Шиш незаметно прячется, как гном,

В каком-нибудь наросте дровяном.

Но он не гном, не старичок лесной,

Который просыпается весной

И вылетает вместе с роем мух.

Шиш не имеет плоти, это дух.

К тому же, что о нём ни говори,

Шиш не снаружи, а всегда внутри.

Он – в чаге, в капе и в трутовике -

Как будто в шляпе или же в венке.

Хоть спрятан он в объёме небольшом,

Но быть не тесно там ему шишом.

Он в естестве таится, словно мышь,

При всём при том – огромен этот шиш.

Но шиш – не глист, не вирус, не микроб -

Ему как основанье нужен зоб.

С шишом знакомство сводит марабу,

Когда першит от радости в зобу.

Шиш в том из нас безжалостно живёт,

Кто мало с детства потребляет йод.

И, если в нос вы пустите осу,

Шиш может поселиться и в носу.

Но не в болезнях плотских суть шиша,

Шиш – это квинтэссенция, душа,

Начало форм, из струпьев и корост

Неведомо зачем идущих в рост.

Вопрос "Зачем?" курсивом я пишу,

"Зачем?" – вот объяснение шишу.

Тому, кто зобом пуст и головой,

Послужит шиш начинкой смысловой.

Шиш прорастает как духовный кедр

Из темных безнадёжных зобных недр.

И, если ты сидишь на гашише,

Встревожься и подумай о шише.

17.03.13

Сверхчеловек

Ни дон Кихота, ни Робинзона.

Споткнулось время, прервался век.

Сплошное пекло, сплошная зона.

Над всеми правит сверхчеловек.

Он появился плодом на ветке,

А мы на древе – увы, сучки,

В каком-то смысле, конечно, предки,

Но наши больше не в счёт очки.

Теперь всё ново, всё по-другому,

Совсем инакий раскрылся взгляд.

Прощайте, люди! Уйдя из дому,

Мы не вернёмся уже назад.

В просторный новый нас селят улей,

Печать на длани и на челе.

Мы по приказу летаем пулей,

И уваженье к нам, как к пчеле.

Что' не бунтуем? Да жить охота.

Раздавят пальцем и скажут "жаль".

У нас есть пища и есть работа.

Да будет радость! Долой печаль!

30.03.13

Серп и молот

За компьютером сидящий,

Человек, вперёд смотрящий,

Что ты видишь в том окошке?

Что увидишь – в том и знак.

Эта вот смешная штучка,

Красненькая закорючка,

Вдруг поднимется на ножки

И пойдёт, задравши флаг.

Я взглянул, напившись браги:

Что за хрень на этом стяге?

Это маленькая лодка

Вместе с парусом над ней.

В этой лодке человечки

По подземной тёмной речке

С гордым видом проплывают

Мимо стенок и камней.

Кто там водится во мраке?

Всё какие-то собаки

Или кошки или птицы -

В общем, множество зверей.

Все они меня встречают,

Мне бессмертие вручают

И ключи'ще золотое

От неведомых дверей.

Кем же я отныне стану,

Провалившись в бездну спьяну?

То ли молотом разящим,

То ли режущим серпом…

Лучше стать бы мне букашкой,

C долей ми'зерной и тяжкой,

Пусть лядащей, но летящей

По-над травкой с ветерком!

17.04.13

Прощание с весной

Догорает сирень на корявых кустах,

Стаи бронзовок сходят в могилу.

Так вся жизнь происходит на старых костях,

Прорастает сквозь труп через силу.

И пустая печаль мне царапает глаз,

Но держу за ошейник стенанье,

Потому что, бесспорно, любое сейчас

Превращается в воспоминанье.

Хорошо, что слова как объятья тесны,

Бедность рифм – справедлива как вето.

Не успеешь подумать о смерти весны,

Как уже начинается лето.

13.05.13

***

Сладострастные тёплые ночи,

Запах тёмной листвы и сирени.

Жук в берёзовых прядях хлопочет,

В рощах шепчутся лунные тени.

Наконец ты попалась мне в руки,

И под пальцами – гладкие щёки

И ушей хрящеватых излуки,

Под которыми тонкие токи.

Я хотел этой маленькой встречи,

Я леплю твоё тело как глину.

И ладони стекают на плечи,

И ладони стекают на спину.

Капля радости в скользкой ложбинке…

Ты не бойся, мне много не надо…

На виске выступают росинки,

Соловьиного пульса прохлада.

16.05.13

Вечер

Огромная зелёная страна,

Лежит окрест, куда мы взгляд ни кинем,

Лиловые и жёлтые тона,

Поющие псалмы под небом синим.

В разгаре пир, все яства – на столе,

И страсти допотопные – в разгаре.

Вся тварь взахлёб купается в тепле

И в ласковом, дурманящем нектаре.

Вкус праздника – в коричневой земле

И в маслянистом срезе чернозёма.

Пред тем, как потерять себя во мгле,

Едва гудит цветочная истома.

Всё медленней шеве'лятся шмели,

Сереют тонких трав архипелаги.

Ну вот и всё. Мы взяли, что смогли.

Присядем и изложим на бумаге.

27.06.13

Лес трезвости

Хмель испарился. Пламенная резвость

Сменилась сном. Затем и сон исчез.

И гулкая, пугающая трезвость

Внутри раскрылась, словно зимний лес.

Не видно солнца, но светло от снега,

И где-то далеко – дерев стволы.

И эту пустоту не взять с разбега -

Шажки мои до страшного малы.

Я весь в воронке, я теряю эго,

И словно взрыв замедленный – мой вздох.

Я – чёрный клоп на белом поле снега

И жду, когда меня раздавит Бог.

Хоть глаз не поднимаю – вижу, знаю -

Повинной шеи стебелёк трещит.

Вцепляюсь в грунт, но скатываюсь к краю,

Как жук навозный, поднятый на щит.

И это – трезвость? Что' же в ней так странно?

Так страшно? Потому что