Величайшее Шоу на Земле: свидетельства эволюции. - Докинз Ричард

Мы вернёмся к конвергентной эволюции позже, после того как поймем естественной отбор как следует. Здесь, в этой главе, цветы соблазняют нас, затягивают нас, шаг за шагом, выстраивая наш путь к пониманию. Глаза колибри, глаза бражника, глаза бабочки, глаза журчалки, глаза пчелы критически взирают на дикорастущие цветы, поколение за поколением изменяя их форму и цвет, поднимая их, нанося на них узоры — почти так же, как человеческие глаза позже поступили с садовыми цветами и с собаками, коровами, капустой и пшеницей.

Для цветка опыление насекомыми представляет огромный прогресс в экономике в сравнении с расточительным дробовым ружьем опыления ветром. Даже если пчела посещает цветы без разбора, перелетая с лютика на василёк, с мака на чистотел, крупинка пыльцы имеет намного больший шанс попасть в цель — второй цветок того же вида, чем если бы она летела по воле ветра. Немного лучше были бы пчёлы, предпочитающие определённый цвет, например голубой. Или пчёлы, не имеющие каких-либо долгосрочных цветовых предпочтений, но формирующие цветовые привычки, таким образом выбирающие один цвет в течении некоторого времени.Ещё лучше были бы насекомые, посещающие цветы лишь одного вида. И есть цветы, такие как мадагаскарская орхидея, вдохновившая предсказание Дарвина/Уоллеса, чей нектар доступен только определённым насекомым, специализирующимся на этих цветах и выигрывающих от своей монополии на него. Те Мадагаскарские бабочки — идеальные волшебные пули.

С точки зрения мотылька, цветы, которые гарантированно предоставляют нектар, подобны послушной, дойной корове. С точки зрения цветов, мотыльки, которые надёжно переносят их пыльцу другим цветкам того же вида, подобны службе доставки Федерал-Экспресс или хорошо тренированным почтовым голубям. Каждая из сторон, можно сказать, одомашнила другую, выборочно разводя на получение более хорошо справляюшихся с работой, чем предшественники. Люди-селекционеры, вырастившие прекрасные розы, оказали на цветы почти такое же воздействие, что и насекомые — лишь чуть их превзойдя. Насекомые выводили цветы, чтобы те были яркими и броскими. Садовники сделали их еще более яркими и еще более эффектными. Насекомые сделали розы приятно ароматными. Появились мы и сделали их еще более ароматными. Впрочем, то, что ароматы, предпочитаемые пчёлами и бабочками, приятны и для нас — лишь счастливое совпадение. Цветы, такие как «Зловонный Бенджамин» (Trillium erectum) или «трупный цветок» (Amorphophallus titanum), которые используют мух или жуков падальщиков как опылителей, часто вызывают отвращение у нас, потому что они имитируют запах разлагающихся мяса. Полагаю, запах таких цветов не был усилен человеческими селекционерами.

Конечно, отношения между насекомыми и цветами — двухсторонняя улица, и мы не должны забывать смотреть в обоих направлениях. Насекомые «разводят» цветы, делая их более красивыми, но не потому, что наслаждаются красотой. Скорее, цветы выигрывают от того, что насекомые находят их привлекательными. Насекомые, выбирая наиболее привлекательные цветы, невольно способствуют их отбору по красоте. В то же время цветы «разводят» насекомых, исходя из их способности к опылению. С другой стороны, я подразумевал, что насекомые селекционируют цветы на высокий выход нектара, как молочники выводя Фризскую породу коров с громадным выменем. Но в интересах цветов — дозировать свой нектар. Объевшееся насекомое не имеет стимула искать второй цветок — дурная новость для первого цветка, для которого второе посещение, визит опыления, является целью всего предприятия. С точки зрения цветов, надо поддерживать тонкий баланс между предоставлением слишком большого количества нектара (нет смысла лететь ко второму цветку) и слишком малого (нет смысла посещать первый).

Насекомые доили нектар с цветов, и разводили их на увеличение надоев, вероятно, сталкиваясь с сопротивлением со стороны цветов, как мы только что видели. Разводят ли пчеловоды (или садоводы с интересами пчеловодов на уме), цветы на еще большую продуктивность нектара, как фермеры разводят породы коров Фриз или Джерси? Я заинтригован узнать ответ. Между тем, нет сомнений в тесной параллели между садоводами, в качестве селекционеров симпатичных и ароматных цветов, и пчелами и бабочками, колибри и нектарницами, делающими то же самое.

Есть ли другие примеры селективного разведения нечеловеческими глазами? О, да. Подумайте о скучном, камуфляжном оперении самки фазана в сравнении с великолепнейшим самцом того же вида. Едва ли могут быть сомнения в том, что если бы единственным значащим фактором было личное выживание, золотистые фазаны-самцы «предпочли бы» выглядеть как самки, или как подросшая версия самих себя, когда они были ещё цыплятами. Самки и птенцы определённо хорошо камуфлированы, и если бы приоритетом было индивидуальное выживание, самцы выглядели бы так же. То же самое верно для других фазанов, таких как алмазный фазан и известный фазан с полоской вокруг шеи. Самцы выглядят яркими и опасно привлекательными для хищников, но у каждого вида совсем по-разному. Самки — блеклого маскировочной цвета, у всех видов примерно одинакового. Что здесь происходит?

Один из способов выразить это — способ Дарвина: «половой отбор». Но другой способ — и тот, который лучше подходит для моего «Примулового пути» — это «селекция самками самцов». Яркие цвета действительно могут привлекать хищников, но они привлекают и самок. Поколения самок фазана спаривались с яркими, красивыми самцами, а не со скучными серыми существами, которыми самцы наверняка остались бы, если бы не «селекция», проводимая самками. То же самое произошла с селекцией павами павлинов, самками райской птицы самцов, и множеством подобных примеров среди птиц, млекопитающих, рыб, амфибий, рептилий и насекомых, где самка (обычно это именно самка, по причинам, в которые нам нет нужды углубляться) выбирает из нескольких соперничающих самцов.

Как с садовыми цветами, селекционеры фазанов улучшили ручную работу по отбору самками фазанов, которая им предшествовала, производя, например, захватывающие разновидности золотого фазана, хотя больше, выбирая одну или две крупные мутации, а не постепенно формируя птицу путем поколений разведения. Люди также селективно вывели некоторые удивительные породы голубей (о чем Дарвин знал на собственном опыте), и кур, произошедших от дальневосточной птицы, банкивской джунглевой курицы, Gallus gallus.

Эта глава в основном об отборе глазами, но и другие чувства могут сделать то же самое. Селекционеры разводили канареек ради их песен, равно как и ради внешнего вида. Дикая канарейка — это желтовато-коричневая птичка, внешне совсем не примечательная. Люди-селекционеры взяли полученную в результате случайных генетических вариаций палитру цветов и создали цвет достаточно примечательный, чтобы быть названым в честь птицы: канареечно-жёлтый. Между прочим, эта птица была названа в честь островов, а не наоборот, как в случае с Галапагосскими островами, название которых происходит от испанского «черепаха». Но канарейки более известны за своё пение — и оно тоже оттачивалось и обогащалось селекционерами. Было произведено много певчих птиц, включая Роллеров, способных петь с закрытым клювом, Уотерслэджеров, звучащих как кипящая вода, и Тимбрадо, издающих металлические, колоколо-подобные звуки, также как и похожую на звуки кастаньет трескотню, что подобает их испанскому происхождению. Выведенное в домашних условиях пение дольше, громче и более частое, чем у дикого типа. Но все эти высоко ценимые песни состоят из элементов, которые встречаются у диких канареек, так же, как привычки и уловки различных пород собак восходят к элементам, имеющимся в поведенческом репертуаре волков.

И снова, селекционеры надстраивали на более ранних усилиях по селективному разведению самок птиц. Из поколения в поколение дикие самки канарейки способствовали отбору самцов на их умение петь, спариваясь с теми самцами, чьё пение было особенно привлекательно. Так получилось, что в случае канареек мы знаем немного больше. Канарейки (и барберийские голуби) были любимыми объектами при исследовании гормонов и репродуктивного поведения. Известно, что у обоих видов звук пения самца (даже его запись) вызывает увеличение яичников у самок и выделение ими гормона, который приводит их в репродуктивное состояние и подготавливает к спариванию. Можно сказать, что самцы канареек манипулируют самками с помощь пения. Оно имеет почти тот же эффект, как инъекции гормонов. Можно сказать, что самки способствуют тому, чтобы самцы становились всё лучшими и лучшими певцами. Эти два взгляда на процесс — две стороны одной монеты. Как и с другими видами птиц, тут, однако, есть осложнение — пение не только привлекает самок, но и служит для устрашения самцов-соперников — но я не буду углубляться в подробности.