Голос земли. Легендарный бестселлер десятилетия о сокровенных знаниях индейских племен, научных исследованиях и мистической связи человека с природой - Робин Уолл Киммерер
Мы благополучно добрались до дома наших друзей, живущих в десяти милях от нас, и посреди ночи постучами к ним в дверь, прося убежища. Факел пламени с их заднего крыльца казался уже не таким ярким, но все равно пугающим. Мы уложили детей спать, дав им какао, налили себе виски и включили новости. Оказывается, менее чем в миле от нашей фермы взорвался газопровод. Эвакуация жителей шла полным ходом, работали все экстренные службы.
Несколько дней спустя, когда опасность миновала, мы вернулись домой. Сенокосные угодья превратились в воронку. Две конюшни сгорели дотла. Асфальт расплавился, вместо него под ногами была острое угольное крошево.
Всего на одну ночь я стала климатической беженкой, но мне этого хватило. Волны жары, которые теперь порой накатывают не по сезону, не идут ни в какое сравнение с теми, что потрясли нас в ту ночь. В ту страшную ночь я даже не думала о том, что бы я вынесла из горящего дома, но об этом всем нам придется задуматься в эпоху глобальных климатических изменений. Чем вы дорожите больше всего, что боитесь потерять? Кого и что отнесете в безопасное место?
Сейчас я бы не стала врать своей дочери. Я боюсь. И сегодня боюсь за прекрасный зеленый мир так же, как тогда боялась за своих детей. Мы не должны успокаивать себя, думая, что все обойдется. Нам нужны те котомки с семенами, которые изменят наш взгляд на мир. Мы не сможем спастись, спрятавшись у соседей, и мы не можем позволить себе говорить об этом шепотом.
Моя семья смогла вернуться домой на следующий день. А как быть с городами Аляски, которые целиком поглощают воды поднявшегося Берингова моря? Что делать фермеру из Бангладеша, чьи поля были затоплены? А горящая нефть в Мексиканском заливе! Куда ни глянь, повсюду экологические катастрофы. Коралловые рифы гибнут в теплеющих водах океана. В Амазонии горят тропические леса. Морозная русская тайга превращается в ад, из недр которого вырываются пары углекислого газа, хранившиеся там десять тысяч лет. Все это огни выжженного пути. Только бы они не стали Седьмым огнем. Я молюсь о том, чтобы не оказалось, что мы уже миновали ту развилку на дороге.
Что же значит – быть людьми Седьмого огня? Идти дорогой предков, собирая то, что было утеряно? Но как узнать, что нам следует вернуть, а что таит опасность, что станет истинным лекарством для живой земли, а что опасным наркотическим дурманом? Никто из нас не может распознать каждую деталь, не говоря уже о том, чтобы найти их все. Нам нужна помощь друг друга, чтобы отыскать песню, слово, предание, приспособление, обряд и сложить все это в наши котомки. Не для себя, а для тех, кто еще не родился, ради сохранения наших взаимоотношений с окружающим миром. Сообща мы сформируем из мудрости прошлого видение будущего, мировоззрение, в основу которого будет заложено взаимное благополучие и процветание.
Наши духовные лидеры толкуют это пророчество как выбор между убийственным путем материализма, который представляет угрозу для людей и самой земли, и мягким путем мудрости, уважения и взаимодействия, который был свойственен учениям эпохи Первого огня. Они говорят, что если будет выбрана зеленая дорога, тогда все народы объединятся, чтобы зажечь Восьмой, и последний, огонь мира и братства, выковав великую нацию, появление которой было предсказано давным-давно.
Предположим, мы способны свернуть с пути разрушения и выбрать зеленую дорогу. Но что нужно для того, чтобы зажечь Восьмой огонь? Я этого не знаю, но наш народ уже давно знаком с огнем. Возможно, сейчас нам помогут эти уроки складывания костра, учения, собранные в эпоху Седьмого огня? Костер сам себя не разожжет. Земля обеспечивает нас всем, что для этого нужно, включая законы термодинамики. От человека требуется труд, знания и мудрость, чтобы использовать силу огня во благо. Искра сама по себе – тайна, но мы знаем, что, прежде чем разжечь костер, мы должны все подготовить – трут, а также наши знания и опыт, которые будут питать пламя.
Когда разводишь костер, очень многое зависит от растений: двух кусочков кедра, стержня и податливой дощечки из одного сорта древесины, созданных друг для друга, словно мужчина и женщина, – лучковое веретено. Гибкая, изящно изогнутая палочка из пенсильванского клена, к которой привязана тетива из скрученного волокна кендыря. Петля натянутой тетивы туго охватывает стержень. При пилящих движениях «лука» взад-вперед стержень вращается, самостоятельно направляясь в углубление, которое принимает его со все возрастающим жаром.
Так много зависит от положения тела! Каждый сустав должен быть под правильным углом: левая рука опущена до голени перед коленом, левая нога согнута под прямым углом, спина прямая, плечи зафиксированы. Левое предплечье опущено, а правая рука производит равномерные пилящие движения строго по горизонтали, не нарушая положения голени, стоящей под прямым углом. Тут многое зависит от взаиморасположения частей тела, стабильно устойчивого во всех трех измерениях и плавного – в четвертом.
Так много зависит от правильного положения стержня на дощечке, чтобы его движение стало трением! Жар все нарастает и нарастает, стержень вращается внутри дощечки, прожигая себе путь в ее черное дымящееся пространство так плавно, что давление превращает древесину в мелкий порошок, постепенно нагревающийся и спекающийся до образования угля, который падает под собственным весом через выемку в дощечке прямо на приготовленный трут.
Так много зависит от трута: от разлетающихся пушинок рогоза; от размягченных кусочков коры кедра, которые растираешь в ладонях до тех пор, пока волокна не отделятся и не смешаются с собственной пылью; от крошева желтой бересты, измельченной до размера конфетти. Все это нужно свернуть рыхлым клубком, напоминающим гнездо пеночки, но предназначено оно для «огненной птицы», и лежать в нем будут угольки. Все это закатывается в трубочку из бересты, открытую с обеих сторон для входа и выхода воздуха.
Я снова и снова дохожу до того момента, когда поверхность дощечки разогревается и
