Леонид Венгер - Вот и вышел человечек…
Надо следить, чтобы при ответах на вопросы речь ребенка была правильной, грамотной, сразу же исправлять ошибки. Умение понятно, связно и грамотно изложить мысль впоследствии окажется очень полезным вашему ребенку, а учить этому следует с детства. Когда на все вопросы даны правильные ответы, можно переходить к следующему этапу. «Расскажи, как поросята провели лето», «Теперь расскажи, как они стали строить домики», «Расскажи, как Ниф-Ниф и Нуф-Нуф встретили волка…» Тут уже от ребенка требуется пересказ, но не целого произведения, а отдельного эпизода. За соблюдением последовательности эпизодов следит взрослый, он же выделяет существенные эпизоды, о которых следует рассказать, и опускает менее важные, не имеющие особого значения для развития сюжета. «С чего начинается сказка?», «О чем рассказывается потом?», «Чем кончается сказка?» При таких вопросах помощь взрослого минимальна. И все-таки она есть: взрослый подсказал, что начать надо с начала, потом рассказать середину, а потом – конец. Этот путь для ребенка совсем не самоочевиден. Скажем, нередко дети начинают с самого, по их мнению, интересного (хотя это может быть совершенно непонятный без предыдущего кусок из середины сказки). Но вот все промежуточные этапы пройдены (не забывайте на каждом из них следить за правильностью речи ребенка!) – теперь можно попросить рассказать сказку целиком. Нельзя сказать заранее, сколько занятий потребует каждый этап. Это зависит от уровня развития ребенка, от его настроения, от длины и сложности выбранной сказки. Разумеется, «Три поросенка» только пример – такую же работу можно проводить с любой другой сказкой. Можно параллельно «изучить» несколько сказок: одну из них ребенок уже умеет (или учится) пересказывать целиком, другую может пересказать только по отдельным эпизодам, называемым взрослым, по третьей пока еще отвечает на конкретные вопросы. Тогда сказки не наскучат ребенку, он будет слушать каждую с большим интересом. Впрочем, некоторые дети, наоборот, требуют, чтобы им постоянно читали одну и ту же книжку – в этом тоже нет ничего плохого.
Каждый из описанных нами этапов ценен не только как необходимая основа для следующего, но и сам по себе. Если родители чересчур увлекаются полным пересказом, то нередко ребенок оказывается неспособным описать отдельное событие (как говорят, «умеет танцевать только от печки»), правильно ответить на вопросы.
В предыдущей лекции был описан еще один вид занятий, помогающий ребенку понять смысл литературного произведения, выделить основные действия персонажей. Это разыгрывание сказки с заместителями. Например, разыгрывая сказку «Теремок», можно изобразить всех животных бумажными кружками, различающимися по цвету и величине (мышка и волк – серые кружки, но мышка – совсем маленький, волк – большой, лягушка – зеленый кружок чуть большего размера, чем мышка, и т. п.). Теремок может изображаться большим кружком, нарисованным на листе бумаги. Взрослый читает сказку, а ребенок разыгрывает ее. Вот к теремку подходит лиса (оранжевый кружок), спрашивает: «Кто в тереме живет?» Ей отвечают мышка, зайчик (ребенок каждый раз поднимает соответствующий кружок). Затем лиса входит в теремок и остается там, а вся последовательность действий повторяется с волком.
Такие занятия полезно проводить и с четырехлетними детьми. Но теперь они могут быть дополнены новыми. С помощью заместителей взрослый может «загадывать» ту или иную сцену из сказки, а ребенок должен угадать, какую сцену ему показали, и рассказать ее. Такое задание можно давать, только когда ребенок достаточно хорошо знаком со сказкой, умеет отвечать на вопросы по ее содержанию.
Взрослый показал сценку, ребенок ее рассказал, теперь можно дать новое задание – предложить ребенку самому показать ту же сценку, одновременно рассказывая о ней.
С помощью заместителей удобно предлагать ребенку задание на самостоятельное сочинение новых вариантов и эпизодов сказки. Обо всех наших кружках известно, какой из них кого изображает – где заяц, где лиса, где волк… Но вот появляется новый кружок, взрослый подводит его к теремку.
– Как ты думаешь, кто еще мог бы прийти к теремку? – спрашивает он у ребенка.
– Киска.
– Хорошо, значит, это у нас будет киска… Как ее зовут?
– Мурка.
– Что киска Мурка спросит?
– Кто в теремочке живет?
– А что ей ответят?
В сказках типа «Теремка» придумывание новых вариантов не представляет особого труда. Все сцены сказки однотипны, и нужно, по сути дела, придумать только новое животное, с которым в очередной раз повторится стандартная сцена (спросит, кто в тереме живет, – в заданной последовательности ответят те, кто поселился там ранее). Куда сложнее придумывать новые эпизоды в таких сказках как, скажем, «Гуси-лебеди». Здесь каждая сцена существенно отличается от предыдущей. Даже самый примитивный новый вариант, фактически повторяющий один из эпизодов сказки (например, сцена, в которой вместо яблони будет фигурировать груша), требует довольно серьезного анализа ситуации, выбора подходящего объекта (скажем, груша – подходящий объект, а елка – нет, у нее несъедобные плоды). Поэтому для первых заданий на «досочинение» сказки можно рекомендовать сказки «Теремок», «Колобок», «Лиса и заяц» и т. п. Только когда ребенок начнет «досочинять» их без малейших затруднений, можно переходить к «досочинению» сказок с неповторяющимися эпизодами.
– Что еще могла встретить девочка, когда искала братца?
– Стол.
– Расскажи, как она встретила стол.
– Он говорит: «Поешь хлеба»…
– Подожди-ка. А девочка его ни о чем не спросила?
– Спросила, куда гуси-лебеди полетели.
– А что потом?
– Он говорит: «Поешь хлеба», а девочка говорит: «Не буду». Стол ей тогда не сказал, куда гуси-лебеди полетели, а она дальше побежала.
После того как девочка нашла братца и убежала от Бабы-Яги, снова приходит время вспомнить про встреченный ею стол.
– Помнишь, ты придумала, что еще встретила девочка?
– Стол. Она прибежала к столу и говорит: «Можно, я спрячусь?» А он ей говорит: «Поешь хлеба». Девочка поела и спряталась.
– Куда?
– Под стол полезла, а гуси-лебеди ее не нашли.
Это пример очень высокого уровня «досочинения» сказки. Отнюдь не каждый четырехлетний ребенок сумеет придумать подходящий предмет (надо, чтобы он мог предложить девочке какую-нибудь еду, а потом мог спрятать ее). Тут нужно обладать воображением, уметь использовать свой – пусть пока еще небольшой – жизненный опыт. Помочь в этом могут специальные игры, развивающие наблюдательность.
Игра «Какой? Какая?». Взрослый называет какой-либо предмет, например, морковку. Ребенок должен дать как можно больше определений, описывающих ее свойства.
– Какая морковка?
– Оранжевая.
– Еще какая?
– Длинненькая.
– Еще?
– На конце остренькая.
Чем больше дано определений, тем лучше. Если ребенок малоактивен, можно помочь ему, давая ответы с ним по очереди.
– Какая у нас дверь?
– Большая.
– Правильно. Еще она скрипучая. А еще?
– Коричневая.
– Прямоугольная, – говорит взрослый.
– Чистая, мы ее недавно мыли.
Другое задание – подобрать много предметов, имеющих заданный признак.
– Что бывает красное?
– Помидор.
– Еще?
– Флажок.
– Еще?
В этой игре тоже можно называть предметы по очереди с ребенком, тогда будет веселее, легче избежать нередкого у детей замыкания на одной-единственной теме (например, называются только животные или только овощи). Задаваемые признаки могут быть самыми разными: «Что бывает круглое?», «Что бывает вкусное?», «Что бывает деревянное?», «Что бывает горькое?» и т. п. Только раньше, чем задавать вопрос, подумайте, можете ли вы сами на него ответить. Например, в ответ на вопрос: «Что бывает треугольное?» в голову не приходит почти ничего, кроме крыши.
Еще одна игра – «Сравнения».
– Этот листик зеленый, как…
– Огурец!
– Так. Еще?
– Как лягушка. Как травка. Как кузнечик. Как укроп.
– Очень хорошо. А этот лимон желтый, как…
– Солнышко. Как цыпленок. Как вон та книжка.
Очень интересно придумывать, на что похожи кучевые облака. Или лесные пни, вывороченные из земли корни деревьев, поваленных бурей. Или цветовые пятна, которые вчера сам ребенок, не задумываясь о сюжете своей картины, разбросал по листу бумаги. Или натеки воска на свече.
Через некоторое время ребенок, случайно разлив чай, начнет утверждать, что получившаяся лужа похожа на бегемота. Рисунок на маминых малахитовых сережках похож на птичку, а батарея парового отопления – на гармошку. Многие сравнения окажутся неожиданными для взрослых, подчас необыкновенно удачными и точными, а иногда весьма сомнительными. Но каковы бы они ни были, они заслуживают поощрения потому что это проявления наблюдательности, творческого подхода к миру.
