Елизавета Водовозова - Царство свободного ребенка. Избранные статьи о воспитании

…Колизей – одно из замечательнейших сооружений всего мира, обширнейший из древних амфитеатров, в котором римляне наслаждались зрелищем гладиаторских игр и христиане подвергались звериной травле. В те древнейшие времена, когда Колизей был построен (это было в I столетии до Р. Х.), он представлял величайшее из зданий, когда-либо воздвигнутых человеческими руками. Зрителей в нем помещалось до 87000 человек. В настоящем своем виде это здание сильно разрушено и временем, и землетрясениями, но более всего оно пострадало от бесцеремонных расхищений. В средние века папы и важнейшие аристократические фамилии тащили из Колизея материал на постройку своих собственных дворцов, похищали его украшения; вероятно, расхитили и разобрали бы все это громадное здание, но такую массу не скоро стащишь. Однако в ХVIII столетии строго запрещено было растаскивать и разрушать Колизей; напротив, его стали даже охранять и поддерживать, убедившись, что Рим своими развалинами и древними памятниками привлекает множество иностранцев, которые оставляют в нем немало золота…

…Колизей, как и другие амфитеатры, представлял собой овальное здание… В Колизее устраивались разнообразные развлечения для народа… Здесь же сотнями гибли христиане, отдаваемые на растерзание диким зверям. Христиане поражали язычников, своих преследователей, тем спокойствием, с которым они шли на верную смерть, и своей улыбкой блаженства на устах, с которой умирали некоторые из них.

Страсть к зрелищам – самая характерная черта древних римлян. «Хлеба и зрелищ!», – кричали они, когда им недоставало того или другого, но правительство обыкновенно более заботилось о доставлении народу зрелищ, чем о его насущном хлебе. Чтобы удовлетворить этой страсти народа, строили не только амфитеатры в роде Колизея, описанного выше, но и театры, цирки. В так называемом Большом цирке в Риме, который в действительности был до того громаден, что мог вместить 250 000 зрителей, происходили самые разнообразные зрелища: состязание в беге колесниц, конские скачки с препятствиями (через барьер), состязание в бросании какого-нибудь предмета, борьба на кулачки и более любимая всеми охота, в которой стравливали зверей между собой или вынуждали животных бороться с людьми. Для этой звериной травли доставали неимоверное число животных: так однажды, лишь для пятидневных цирковых игр, было добыто 500 львов, 400 пантер и множество леопардов. При этом обыкновенно вся громадная арена была залита кровью, это только приводило в восторг публику.

Катакомбы представляют собой запутанную стену крайне узких подземных переулков, которые точнее будет назвать коридорами; они охватывают Рим почти сплошным кольцом. Когда христианство стало сильно распространяться в этой столице, а римские императоры начали преследовать его, подземелья эти служили убежищем, где преследуемые христиане собирались и совершали свое богослужение. Эти подземелья были надежным убежищем, потому что многие из них представляли лабиринт, где трудно отыскать людей, в них скрывавшихся; они же были и местом погребения для первых христиан. В катакомбах совершенно темно, и осматривать приходится с огнем. Некоторые из этих подземных коридоров до того узки, что в них вдвоем, один подле другого, пройти трудно… Кроме надписей на могильных плитах можно увидеть изображение то голубя с масличной веткой, то ягненка, то рыбу, то рисунки на евангельские и библейские темы, то изображение Христа в виде доброго пастыря с овцой на плечах и другие христианские символы…

…Римляне всех классов общества общительны, любезны, словоохотливы и в высшей степени вежливы. Их обращение чрезвычайно мягкое, манеры изящные, и безграмотный простолюдин так же вежлив, как настоящий аристократ. Все увеличивающийся класс чиновников не составляет здесь замкнутого сословия и не претендует ни на какие преимущества перед другими вне исполнения своих служебных обязанностей. В общественных местах, в публичных собраниях решительно не отличишь, кто к какому классу общества принадлежит: по платью можно только судить о большей или меньшей зажиточности; люди сближаются между собой чрезвычайно легко и просто. Уроженец Рима, кто бы он ни был – пастух или дворянин – чрезвычайно гордится, что он истинный римлянин. Когда он указывает на что-нибудь и прибавляет, что это римское, никто не должен сомневаться в достоинстве предмета; всякий обязан помнить, что это самое лучшее, что только есть на свете. И это естественно: он родился и живет в городе, где все говорит о всемирном величии и славе, где следы древности на каждом шагу. Вот почему многое в жизни и нравах римского простонародья напоминает обычаи древних римлян: оно нередко украшает свои лавки, как это делали в давно прошедшие времена…

…Мужчины из простонародья в большинстве случаев одеты в куртку и короткие штаны до колен; одежда женщин отличается яркими цветами, в ушах у них обыкновенно большие серьги, большой кусок материи сложен в виде пакета на голове; передник и корсаж, из-под которого выглядывает рубашка, длинные булавки в волосах и гребни составляют характерную часть их остального туалета. Нужно, однако, заметить, что в этой национальной одежде женщины все реже появляются в столице, и в таком наряде чаще всего можно встретить подгородных крестьянок.

Итальянские земледельцы

Корсо – самая богатая, лучшая и оживленная улица Рима; она находится между Народной и Венецианской площадями. На ней и на смежных улицах можно увидеть несколько дворцов римской знати.

Новые кварталы, в противоположность старому Риму, отличаются своими прямыми, широкими улицами. На широких, новых улицах – прекрасная мостовая, а на крутых подъемах хорошее шоссе; по всем направлениям снуют электрические трамваи. В этих новых кварталах Рима при доме – двор, который залит асфальтом и обыкновенно весь уставлен растениями; растениями же и клетками с певчими птицами уставлены и окна…

Неаполь

Красота этого города вошла в пословицу: «взгляни на Неаполь, а потом умирай». И действительно, по своему местоположению это один из наиболее очаровательных уголков в мире… Город раскинулся на берегу, и его дома, и роскошные виллы выделяются среди зеленых садов. Неаполь особенно прекрасен весной, когда лимонные, персиковые, апельсинные рощи цветут и благоухают в то время, когда по всем заборам свешиваются гирлянды роз, жасминов и тысяча других душистых цветов, когда еще не томит палящий жар. Посмотрите на этот город с одного из здешних балконов, и перед вами во всем величии предстанет неаполитанский залив, вечно дымящийся Везувий (Неаполь находится от огнедышащей горы Везувия верстах в 14), широкая кайма белых вилл и селений у его подошвы и, наконец, очаровательный скалистый остров Капри. Еще более чудная картина представляется на рассвете, когда сквозь утренний туман покажется Тирренское море…

…В Неаполе многие пьют козье молоко, и пастух несет козу в третий и четвертый этаж, если клиент того потребует; надоивши молоко, пастух относит ее вниз, в стадо. Эти козы нередко целыми стадами отдыхают в тени какого-либо многоэтажного дома. Впрочем по старым улицам города прогоняют не только коз, но и коров. Коровница, чтобы известить клиента о своем приходе, звонит в колокольчик, повешенный на шее коровы. Клиент выходит на балкон и на длинной веревке спускает вниз корзину, в которой стоит кувшин и лежат деньги за молоко. Коровница берет деньги и кувшин и, надоив молока, ставит обратно в корзину, которую немедленно поднимают вверх. Но, чтоб получить неразбавленное водой молоко, покупщику необходимо самому спускаться вниз. Если не смотреть за коровницей, то она прибавит воды в надоенное молоко, так как у нее для этого под передником пузырь с водой. Коровы и козы оставляют в старых улицах следы своего пребывания, точно так же, как и дети простонародья, которые не только проводят весь день под открытым небом, но нередко и спят где-нибудь в более укромных уголках: они тоже, как козы, привыкли не церемониться со старыми улицами.

Неаполитанцы большую часть своего времени проводят на воздухе; квартиры бедняков в узких уличках и переулках так темны, что ремесленники и вообще городское простонародье живут и решительно все делают под открытым небом: едят, работают, торгуют и веселятся – в своих квартирах они только спят. Нижние этажи старых улочек и переулков заняты лавочками и помещениями разных мастерских или жилищами ремесленников. Дверь таких помещений обыкновенно открыта, так как в комнате нет света, и он проходит только через дверь. В глубине комнаты стоит огромная кровать; спинка ее разрисована цветами и ангелочками. У одной из стен… стоит кукла, одетая в модное платье с веером в руках: так изображают здесь Мадонну. Тут же в комнате печь, где на угольях хозяйка кипятит воду и варит макароны; то и другое она нередко делает на улице. В комнате обычно господствует полусвет, а потому сапожник, столяр и всякий другой мастеровой работают на улице. У двери комнаты стоит верстак столяра, и он усердно трудится на нем, сапожник тут же тачает сапоги, сидя на низком табурете, швея шьет платья на швейной машине, подле нее гладильщица гладит белье, согревая свой утюг на жаровне. По этим же улицам проходит торговец овощей с тележкой, нагруженной зеленью и запряженной ослом. Иногда проезжает странная повозка, нагруженная овощами и плодами, запряженная двумя, а то даже и тремя различными животными: лошадью, мулом и ослом. Хозяин сидит наверху, во все горло выкрикивает о своем товаре и щелкает бичом то по воздуху, то по спинам своих животных. В более свободных углах этих улиц стоят продавцы устриц и макарон, любимых кушаньев неаполитанцев; на улицах же жарят и продают каштаны, кукурузные шишки, торгуют замороженной водой, арбузами и различными фруктами. Здесь столик менялы, там – писца: перед ним стоит женщина и диктует письмо…