Аша Дорнфест - Воспитывать просто. Как дать детям главное, не перегружая лишним
Кто мы такие
Что нам известно о минималистичном воспитании? Мы обе – занятые мамы. На двоих у нас четыре ребенка, два мужа, несколько блогов, парочка собственных бизнесов, работ по найму, карьеры писателя и специалиста по социальным медиа, тысячи писем, командировки, два дома и собака. Поэтому мы не понаслышке знаем, что значит зарыться в ворох на первый взгляд приятных забот – жить жизнью, полной удивительных возможностей в этом несущемся вперед мире, подгоняемом словом «больше».
Кристина Ко
Я выросла в семье иммигрантов, шестой по счету из семерых детей, в доме, полном бабушек, дедушек и прочих родственников. Чтобы прокормить всю эту ораву, моим родителям приходилось день и ночь вкалывать. Так или иначе, в любой момент в пространстве наших четырех комнат околачивалось не меньше дюжины человеческих существ.
Поэтому на фоне богатого, по большей части белого пригорода Бостона я выглядела одиозно, как с расовой, так и с социально-экономической точки зрения. Расовые оскорбления я еще кое-как терпела, но замечания одноклассников по поводу кофты, которую я по три дня не снимала (причем необязательно из-за скудости гардероба, а просто потому, что мне ужасно нравилась кофта), или отлучение от столика в школьной столовой на том простом основании, что у меня нет минимально допустимых трех пар джинсов Guess и двух толстовок Benneton, переносила с большим трудом.
Да, в социуме и семье мы сталкивались с серьезными проблемами, и все же наша жизнь была полна любви. Отец мой был жестким человеком (порой пугающе жестким), но было в его характере и нечто трогательно-очаровательное, что я смогла оценить лишь позже. Все держалось на матери – она цементом скрепляла нашу семью и двигала ее вперед, невзирая на бесчисленные и зачастую беспощадные удары судьбы. И, несмотря на то что наше детство никак нельзя назвать безоблачным, мы с братьями и сестрами пронесли через годы необыкновенное единство – наверное, потому, что многое пережили вместе.
Став матерью, я моментально начала терзаться: практические ценности, унаследованные мной от родителей, боролись с желанием дать детям все то, в чем я сама испытывала недостаток, будучи ребенком. В итоге, перепробовав массу вариантов и, по иронии судьбы, найдя себя в профессии, которая дает мне все в избытке, я поняла, что «срединный путь» все-таки есть. Что вовсе не обязательно выпрыгивать из штанов, чтобы получить то, что любишь или считаешь интересным, красивым и значимым. Что детям не обязательно становиться капризными или избалованными, чтобы наслаждаться жизнью. Что я способна найти свою дорогу и не только свыкнуться с мыслью, что я не мать-тигрица[1], но и уважать выбор других родителей – тигров и не очень, – которые, как и я, продираются сквозь дебри собственных проблем, пытаясь найти решение. Что все мы в этой лодке вместе и в каждый конкретный момент стараемся сделать все, что в наших силах, для деток и для себя.
Однако – детские обиды в сторону – что побудило меня написать эту книгу вместе с Ашей? И почему я решила, что смогу? Во-первых, я всегда писала и делилась мнениями с другими людьми. В детстве я писала рассказы. В старших классах школы и в колледже была репортером и издателем школьной газеты. Потом я стала ученым – получила степень бакалавра в Уитонском колледже сразу по двум дисциплинам: музыке и психологии, стала магистром когнитивной психологии в университете Брандейса, доктором философии по бихевиористике, наукам о мозге и когнитивистике в музыке и педагогике в университете Куинс канадской провинции Онтарио и затем три года проходила аспирантуру одновременно в Массачусетском технологическом институте (MIT), Центральной больнице штата Массачусетс и Гарвардской медицинской школе. Мои труды тех лет насчитывают энное количество научных статей и увесистую диссертацию, пылящуюся теперь в подвале. С тех пор как я оставила академические изыскания и ушла в свободное плавание, я написала тысячи постов и статей на тему семейной жизни и воспитания детей.
Во-вторых, мне каждый день приходится лавировать между работой и семьей. В бытность мою ученым, когда я допоздна засиживалась в лаборатории (особенно низко я пала, сцеживаясь сидя на корточках в узкой кабинке туалета MIT), я ощущала постоянную вину из-за того, что Лорел ходит в детский сад (в те дни я видела ее от силы несколько часов в день – до и после работы), и стресс оттого, что, кроме работы и моей малышки, мне больше ни на что не хватает времени. Теперь у меня «гибкий» график (обратите внимание на кавычки) в том смысле, что я работаю из дома. Однако работаю я не меньше, если не больше, чем в бытность мою ученым, поскольку интересных проектов у меня невероятно много: я основатель/редактор блога Boston Mamas, посвященного семье и воспитанию детей, основатель/дизайнер компании Posh Peacock (графический дизайн), консультант в фирме Women Online (цифровые стратегии), соучредитель The Mission List (социальный ресурс для продвижения и консультаций по вопросам социальных благ) и Pivot Boston (нетворкинговые мероприятия, направленные на то, чтобы сделать вашу жизнь волшебной), исполнительный редактор научного журнала Music Perception – и это не считая сдельных работ в качестве журналиста или консультанта, написания книги и регулярных командировок. Вся разница между «раньше» и «теперь» в том, что науку я постепенно возненавидела, а свои нынешние занятия обожаю.
Ко всему прочему детей у меня теперь двое: Виолетта ходит в садик, но только на полдня, а Лорел, хотя и учится в школе, в лагеря ездит с неохотой и кружки особо не жалует. Вот и получается, что работе я могу посвятить лишь часть дня, – поэтому нередко работаю ночью и рекордно много говорю по телефону, в том числе пока кормлю ребенка грудью, растягиваюсь или завтракаю. А ведь у меня еще есть планы на будущее: новые статьи в журналы, передачи на телевидении.
Наконец, в-третьих, как и каждый из нас, я выступаю соединительным звеном в системе отношений. Я вышла замуж за Джона в 2000 г., и для меня он самый лучший, но раз уж он одновременно и самый близкий, то иногда ему достается то, что мы (в шутку, конечно) называем «пакостями Кристины Ко». Еще я дочь, невестка, сестра, тетя, кузина, племянница, друг и член сообщества, со всеми вытекающими отсюда встречами, просьбами, переписками и регулярными кризисами – чтобы мне не показалось мало.
Все это я пишу лишь для того, чтобы сказать: я понимаю. Я ежедневно ощущаю на себе все прелести и сложности жизни работающего родителя. И иногда срываюсь. Поэтому и решила написать книгу (идею которой вынашивала с 2010 г.), чтобы, простите за откровенность, покончить с этим дерьмом. Сосредоточиться на главном, уменьшить в своей жизни количество ненужных обязательств, «злобных пирожных» (не бросайте книжку, история про «злобные пирожные» весьма поучительна) и ядовитых личностей (да, крайне важно минимизировать количество ядовитых личностей). Избавиться от лишних помех. Добиться того, чтобы стало больше «прелестей и радостей Кристины Ко» и меньше «пакостей Кристины Ко». Проблем в семейной жизни не избежать, и наше путешествие в самом разгаре, но я чертовски далеко продвинулась. Я знаю болевые точки многих родителей и хочу помочь им выбраться из этой мрачной, унылой засасывающей трясины. Поэтому надеюсь, что вы не вылезете из кабинки и прокатитесь со мной и Ашей по американским горкам – от пакостей к радостям. А мы поаплодируем вашей смелости.
Аша Дорнфест
Воспитывалась я в консервативных безмятежно-радостных традициях американского среднего класса. Единственный ребенок в семье отца-индуса и матери – еврейки из Восточной Европы, я выросла в классическом американском пригороде.
В детстве я не страдала от конфликтов с братьями-сестрами, сложностей в школе или вопросов самоидентификации. Мы жили скромно, но по большому счету ни в чем не нуждались. Мне ни за что не приходилось бороться. И так относительно легко и счастливо я проучилась в колледже, соединила свою жизнь с Раулем и начала писать.
С рождением детей счастье, казалось бы, осталось, но легкость ушла. Все, чем я жила и как себя воспринимала раньше, настолько изменилось, что счастье перестало быть моей настройкой по умолчанию, не требующей дополнительных усилий. Теперь над ним нужно было работать, а я не знала как.
Дети росли и менялись, а я отчаянно искала модель семейной жизни, которая бы всех нас устроила. Читала книги, слушала истории, казалось бы, более опытных родителей, но каждый раз оставалась ни с чем. Что подходило другим семьям, почему-то не подходило нашей… или лично мне. В какой-то момент я начала во всем винить свое собственное воспитание (и это длилось несколько долгих тягостных лет), но постепенно поняла, что в воспитании важнее быть открытым новым знаниям, чем иметь готовые ответы.
