Анна Быкова - Мой ребенок с удовольствием ходит в детский сад!
Мы рисуем с Настей. Рисуем маму, папу, саму Настю, любимую собачку, любимую игрушку. А потом я предлагаю Насте нарисовать садик. Настя отказывается. Я уговариваю: «Мне очень хочется посмотреть, как выглядит твой садик. Я когда-то очень давно там была. Мне интересно, вдруг он с тех пор сильно изменился?» Настя рисует садик. Сама, наверное, не замечает. Я замечаю, что в процессе рисования садика Настя начинает подкашливать.
Мы играем с Настей в детский сад. Строим его в песочнице. Вот тут будет группа, тут спальня, тут воспитатель детей встречает, тут участок, где все гуляют. Я предлагаю Насте выбрать игрушку, которая ей больше всего нравится. Розовый пони. Мы его пока откладываем в сторонку. А теперь нужно выбрать игрушку, которая будет воспитателем. Настя выбирает жирафа. А теперь остальных детей и их родителей. Благо игрушек много и можно подбирать похожие парочки. Вот маленький бегемотик – сынок, вот большой бегемот – мама.
Мы играем, как мама приводит бегемотика в садик, как они здороваются с воспитателем. Потом мама-лев приводит в садик своего львенка. Процедура приветствия повторяется. Воспитатель-жираф устами девочки назидательным тоном говорит: «Здравствуй. Мой ручки и иди за стол». В интонации Насти я узнаю свою коллегу. Постепенно группа нашего детского сада пополнилась собачкой, медвежонком, динозавриком. Всех приводили мамы, всем было сказано: «Мой ручки и иди за стол».
Настала очередь пони. Большой фигурки пони у меня не оказалось, поэтому роль мамы пони сыграла белая лошадка. Но в случае с пони все пошло совсем по другому сценарию. (Думаю, надо объяснить читателям, что когда ребенок выбирает игрушку, которая больше всего нравится, происходит идентификация себя с этой игрушкой.) Итак, маленькая розовая пони подходит к воспитателю-жирафу и говорит: «Здравствуйте, я сегодня к вам не могу идти, потому что кашляю. А еще у меня температура. И я пойду в больницу». Вот. Получено наглядное подтверждение от девочки, что все ее болезни – психосоматической природы от нежелания ходить в садик.
Диагностику провели. Теперь нужно начинать терапию. Изменения, происходящие в процессе терапии в пространстве песочницы, потом переносятся на реальную жизнь. Задача: убедить пони зайти в группу детского сада. Процесс был нелегким. У пони находились сотни аргументов, чтобы не заходить в группу. Но жираф на каждый аргумент находил контраргумент, включая рассказ о целебном чае, который в садике все пьют на завтрак, потому что этот чай снимает любые болезненные симптомы.
Если кашель Насти – это психосоматика, то причин для пропуска садика нет. Было решено водить ребенка в садик даже при наличии кашля, пока не появятся другие симптомы, такие как насморк и высокая температура. Коллеге, конечно, пришлось объяснять другим родителям, почему кашляющий ребенок находится в группе. (Она предпочла говорить, что кашель у ребенка аллергический, а не психосоматический.) Когда Настя поняла, что кашель больше не является возможностью сидеть дома, он перестал обслуживать ее желание, он стал не нужен. Прошел сам собой. Без длительных перерывов «на лечение» адаптация пошла намного легче.
Если заболевание случилось не психосоматическое, а очень даже инфекционное, то оно требует изоляции из детского коллектива и проводимого лечения. А после болезни ребенок не хочет идти в садик. Так отчаянно не хочет, что создается впечатление, что адаптация начинается снова, с нуля. Что может помочь в этом случае? Помогает позиция осознанной необходимости. Хочется или не хочется, но идти надо, потому что маме надо на работу. Помогает прием «переключение на позитив»: «А зато, когда я за тобой приду, мы пойдем…» – и далее пообещать ребенку что-то интересное. Это важно, чтобы что-то интересное вместе с родителями было у ребенка, когда он здоров и ходит в садик.
Часто бывает наоборот: когда малыш с мамой на больничном, они целый день что-то вместе делают, а когда он возвращается в садик, а мама на работу, то маме становится не до ребенка. И тот решает для себя, что болеть выгодно, так как получаешь больше внимания – психосоматическая причина частых простуд. Пусть на больничном будет чуть-чуть скучно. Скучнее, чем когда ребенок ходит в садик. И, находясь на больничном, старайтесь не терять связь с садиком. Каждый день вспоминайте про садик что-то хорошее.
– Можно рисовать картинку, которую принесете в подарок воспитателю, когда ребенок поправится.
– Можно читать интересную книжку и обсуждать, как будет здорово принести ее в садик, чтобы воспитатель прочитала всем детям.
– Можно во время сидения дома изготовить кормушку для птиц, чтобы потом повесить на участке детского сада.
– Можно сшить из старого маминого халата куклу, которую ребенок будет брать с собой в садик и спать с ней в тихий час. Почему из маминого халата? Потому что будет успокаивающая ассоциация с мамой. Кукла будет «кусочком дома».
Только ни в коем случае не угрожайте садиком. Сама приходила в ужас от высказываний некоторых мам, когда лежала со своим ребенком в больнице. «Не будешь пить лекарство, врач из больницы выгонит, и пойдешь в садик!» «Опять ничего не ест… Ничего, скоро в садик пойдет. Там есть заставят!»
Если хотите, чтобы ребенок любил садик, не позволяйте себе подобных негативных высказываний. Угроза «Не будешь пить лекарство – пойдешь в садик» – прямое программирование, что садик – это наказание, это плохо. Лекарство ребенок пить будет, но болеть будет долго, психосоматика поспособствует тому, чтобы ребенку не нужно было ходить в садик.
После Насти в моей психологической практике была еще работа с часто болеющим Даней. Семья Дани жила в ведомственном жилье. Чтобы там жить, нужно было маме ходить на работу. А на работу маме не хотелось. Хотелось сидеть дома и воспитывать Даню. Даня болел, обслуживая мамины потребности. Когда они были с мамой дома на больничном, мама, переживавшая, что в детском саду с детьми недостаточно занимаются, пыталась наверстать все «недополученное», с утра до вечера играя с ребенком в развивающие игры. Частые заболевания Дани давали маме возможность продолжать занимать ведомственное жилье, формально продолжая работать, а фактически много времени проводить с сыном.
Еще был часто болеющий Вова. В его случае тоже нашлась вторичная выгода от частых заболеваний. Не столько сам Вова был заинтересован в сидении дома, сколько его няня. Няня была с ним с года до двух с половиной лет. Когда семья получила путевку в детский сад, мама предупредила няню, что, как только Вова адаптируется к садику, они перестанут нуждаться в ее услугах, потому что вполне успевают сами забирать его из садика.
Видимо, няне не хотелось менять работу, адаптация Вовы растягивалась на полгода. В игре Вова часто повторял слова няни: «садик – рассадник инфекции». Не думаю, что он понимал смысл этой фразы, но мог считывать послание няни: «Надо болеть, чтобы избежать ужасной участи пребывания в садике». Мама тоже была наслышана от няни об «ужасах, творящихся в детском саду». Няня замечала все и щедро делилась наблюдениями с мамой Вовы. Даже то, что непосредственно Вовы не касалось.
Как один ребенок без варежки вышел на улицу. «Если бы я не сказала, воспитатель бы не заметила!»
Как другой ребенок из раздевалки в туалет босиком побежал. «Это по холодному полу-то!»
Как девочка чихнула в процессе сбора на прогулку. «Там такая скученность детей, а она чихнула. Завтра полсадика опять на больничный уйдет».
«У Вовы после сна глазки красные были. Либо у него аллергия на порошок, которым в садике белье стирают, либо насморк начинается. Может, завтра дома посидеть, понаблюдать за состоянием?»
Мама рискнула и уволила няню, заручившись поддержкой своей мамы, что в случае очередного больничного с Вовой посидит бабушка. Помощь бабушки понадобилась только один раз. Как ни странно, Вова сразу перестал болеть и быстро адаптировался к садику. Потому что у бабушки Вовы не было вторичной выгоды от его частых заболеваний.
Что мешает адаптации
Как понять, что мешает адаптации ребенка? Поиграйте с ним в детский сад. То, что ребенок не может рассказать про себя, он вынесет на игрушку. Что будет происходить с игрушкой в игре? Какой сюжет разыграет ребенок? Игрушка будет бояться злого воспитателя? Игрушка будет испытывать потребность в защите от других игрушек? Игрушка будет стараться избегать сна? Ребенок может активно и с удовольствием проигрывать сцены занятий или прогулки в садике, но замыкаться, переставать играть, как только поступает предложение поиграть в тихий час.
«Давай, сейчас они все спать пойдут?» – предлагаю я трехлетнему Коле. И только что активно играющий ребенок замирает, меняется в лице, прячет игрушку за спину. Становится понятным, что это не просто «Наш ребенок не любит спать в садике», а есть какая-то веская причина для такой нелюбви, связанная с большим эмоциональным дискомфортном у малыша. Для хорошей адаптации важно выяснить эту причину.
