Дэвид Вебер - Венец рабов
Даже и близко не достаточно. Те из надзирателей, которые действительно пытались бороться, были сметены - а их оружие обращено против остальных надзирателей. И не только "надзирателей". Всем - даже детям - связанным с Мезой или, хуже того, "Рабсилой" на поверхности планеты был вынесен смертный приговор. Приговор, который приводился в исполнение немедленно и без какой-либо пощады, сопровождаясь иногда самыми ужасными жестокостями.
Там и сям встречались определённые исключения. Мезанцев, в обязанности которых не входил надзор за рабами, особенно тех, кто заслужил репутацию по крайней мере неплохого человека, зачастую щадили. Один городок мезанских учёных и техников-фармацевтов даже был взят под охрану импровизированным ополчением из бывших рабов, оберегавшим его от погромов со стороны прочих рабов.
Однако большая часть из тех, кто не успел добраться до одного из анклавов, где вооруженные мезанцы смогли укрепиться и сдерживать рабов до завершения переговоров о сдаче, были попросту перебиты. Вакханалия убийств бушевала на поверхности планеты два дня.
И времени для распространения новости о захвате станции много не потребовалось - как и для распространения следующей новости: о том, что космическая станция находится в руках Одюбон Баллрум, что только подлило масла в уже полыхающее пожарище. "Смерть Мезе! Смерть "Рабсиле"! Смерть на месте!"
Берри в который уже раз пришло в голову, что особенности экономики рабовладения в условиях высокого уровня технического развития неизбежно дают о себе знать. Просто в современном техническом обществе у грамотных рабов было слишком много путей получения доступа к информации, стоило только представиться возможности. Что, по большей части, и происходило после того, как на глазах ошеломлённых рабов мезанские надзиратели и персонал внезапно набивались в машины и исчезали неведомо куда - с написанной на лицах явной паникой. После первоначальных колебаний рабы просто шли в центры связи и получали информацию из компьютеров - с которыми многие из них прекрасно умели обращаться.
"Смерть. Смерть. Смерть. Смерть им всем! Смерть на месте!"
В некоторых случаях убегавшие мезанцы оказались достаточно предусмотрительны и уничтожили оборудование. Однако намного чаще они слишком спешили добраться до убежища и забывали это сделать в панике. И, стоило центрам связи начать оказываться в руках рабов, как те быстро начали организовывать собственную планетарную систему связи. Восстание было преисполнено тем же безжалостным гневом, что и восстание Ната Тёрнера* [Натаниэль Тёрнер (Nathaniel Turner) возглавил восстание рабов в Вирджинии в 1831 году, в результате которого погибло 56 человек - самое большое количество жертв одного восстания до начала гражданской войны в США] - однако эти рабы вовсе не были безграмотными сельскими работягами. Они организовались с практически теми же быстротой и готовностью, что и рабы на "Фелисии" после захвата судна Темплтоном. И, как и в случае с "Фелисией", среди рабов было достаточно организаторов и вдохновителей из числа тайных агентов Баллрум.
Берри протяжно и нервно вздохнула. По крайней мере, резня уже закончилась - и, по крайней мере, она имела возможность напомнить себе что сыграла в её прекращении главную роль. К концу вторых двадцатисемичасовых суток Конго она сумела установить связь со всеми уцелевшими мезанскими анклавами и главными центрами восставших рабов и договориться о капитуляции. Условия были просты: в обмен на сохранение жизни и возможность взять с собой столько личного имущества, сколько они смогут унести, и при условии немедленной сдачи и отсутствии попыток саботажа, все изъявившее такое желание мезанцы могут покинуть планету. Под эскортом Флота Солнечной Лиги и под его защитой. Она даже предложила передать "Фелисию" в распоряжение ФСЛ, чтобы обеспечить требующийся транспорт.
Последнее решение было принято не без колебаний. Как и всё, связанное с событиями последних недель, "Фелисия" заняла в её душе особое место. Именно Берри дала судну новое имя: "Надежда", повторяя его снова и снова до тех пор, пока оно не одолело всех конкурентов. Самым популярным из которых было "Месть".
Для того чтобы получить общее согласие с её предложением использовать "Надежду" для перевозки эвакуирующегося мезанского персонала, ей пришлось преодолеть ещё более активное сопротивление. Веб Дю Гавел сразу же встал на её сторону, однако Джереми упёрся.
- Пусть эти свиньи жмутся по закуткам боевых кораблей Лиги.
- И дети тоже?
- Это не дети, это тварёныши.
- Нет. НЕТ. Там просто слишком мало места для всех. Если хоть кто-нибудь останется…
- Твари.
- Джереми, чтоб тебя разорвало! Я не приму корону стоя по колено в крови! Прекрати резню немедленно! Слышишь, НЕМЕДЛЕННО!
Это было первым столкновением между нею и Джереми. И…
Она, к своему удивлению, одержала верх. В основном потому, как она решила позже, что даже Джереми оказался слегка потрясён творящимися ужасами. Особенно после того, как одна особо ожесточившаяся группа рабов с ликованием транслировала запись казни трёх надзирателей. Если только бесстрастное слово "казнь" можно применить к смерти под пытками.
Веб ей помог, добавив к её упрямой ярости свои тихие и рациональные доводы.
- Джереми, нам надо с этим кончать - и как можно быстрее, во что бы то ни стало - или нашему имиджу будет нанесён чудовищный урон. Плохо уже то, что "Рабсила" теперь будет постоянно тыкать этой записью нам в нос. Если же мы по крайней мере сможем продемонстрировать, что новое правительство сделало всё возможное для прекращения бойни, то уменьшим ущерб. В конце концов, большинство поймёт взрыв ярости восставших рабов. Но они не примут хладнокровного бессердечия установившейся власти. Пусть они воспользуются "Надеждой".
Помог даже Розак.
- Я прослежу, чтобы вы получили судно обратно, после того как мы эвакуируем выживших.
***Выполнит ли капитан Лиги своё обещание или нет, было ещё неизвестно. Однако теперь, при виде последних уцелевших, направляющихся к ожидающим их шаттлам, Берри поняла, что это её больше не беспокоит. "Надежда" была небольшой ценой за завершение этого.
Выражение, застывшее на лицах членов Баллрум - на самом деле на лицах всех бывших рабов - стоявших рядом с Берри и наблюдавших за эвакуацией, было в некотором смысле ещё хуже, чем у уцелевших мезанцев.
Безжалостность. Крайняя, всепоглощающая безжалостность.
Да, Берри достаточно хорошо понимала причину. Сейчас в их распоряжении было достаточно захваченных восторжествовавшими рабами записей. Некоторые из них были официальными, сделанными мезанскими властями, но в основном это были личные записи погибших или эвакуирующихся мезанцев. Многие из надзирателей любили собирать коллекции записей своих издевательств над рабами. Содержание записей варьировалось от мерзкого смакования собственной жестокости до картины использования тел рабов в качества сырья для мезанских химических установок, что в некотором роде было ещё более мерзко.
Пусть Меза попробует использовать свои несколько записей зверств рабов. Теперь, когда они завершились - были прекращены, по общему свидетельству, так быстро, как только смогло новое правительство - мезанская пропаганда будет погребена под потоком мезанских же записей. Берри знала, что у находящихся в системе представителей галактических СМИ от этого материала уже слюнки текли. Всё это было… отвратительно, разумеется. Однако ради будущего она могла смириться с отвратительными моментами.
Более того, она прекрасно представляла себе это самое будущее. Теперь она всем своим существом поняла всё то, что Веб Дю Гавел когда-то говорил им с Руфью про опасности, подстерегающие успешное восстание рабов. Ярость, гнев и ненависть могли быть необходимы для создания нации, для её рождения из гнёта и жестокости, но не могли послужить ей опорой. Эти эмоции надо было вытравить как из общества, так и из составляющих его людей. Чтобы они однажды не отравили это самое общество и не привели его к безумию.
В некотором смысле, это было странно. Берри самой когда-то пришлось пройти через это, когда Антон вытащил её из трущоб Земли и привёз на Мантикору. По настоянию Антона и Кэти - хотя сама Берри возражала, считая это ненужными расходами - она прошла всестороннюю программу реабилитации. В ходе которой к собственному удивлению обнаружила, что мрачное прошлое - в особенности длительные избиения и коллективное изнасилование под конец, перед тем как Хелен её спасла - оставило в её душе намного более тяжёлые раны, чем ей казалось.
Она знала, что когда реабилитация закончилась врач сказала Антону, что Берри оказалась, пожалуй, самым здравомыслящим человеком из тех, кому доводилось стать её пациентом. Однако "здравомыслие" не являлось магическим щитом против жестокости мира. Оно было просто инструментом. Теперь ей предстояло десятилетиями использовать этот инструмент, делая всё возможное для того, чтобы исцелить новую нацию.
