История американской архитектуры. Эволюция стилей - Наталия Колотова
Мы увидим далее, как вначале Code of Gentility способствовал популяризации классического языка архитектуры, использование которого предполагало наличие архитектурного образования, а значит определенной кастовости, так ценимой в аристократической среде. Однако по мере освоения античного наследия полусветом и средним классом, концепция Gentility стала поощрять поиски новых идей и стилей для декларации исключительности их приверженцев.
Но вернемся к истокам архитектуры Ренессанса.
Возрождение Классицизма
Утверждение философских и эстетических идей Renaissance сопровождалось возрождением интереса к древнему языку классической архитектуры. Для реконструкции его словаря архитекторы обратились к тщательным обмерам руин Римского Форума и пристальному изучению «Десяти книг об Архитектуре» Витрувия (Vitruvius’ The Ten Books on Architecture) – единственного научного труда по архитектуре античности, пережившего средние века.
Первым концептуальным объектом Послеготической архитектуры стала Pazzi Chapel в Santa Croce, возведенная в середине 15 века во Флоренции Filippo Brunelleschi (Рис. 2.1.). В отличие от устремленных к небесам вертикальных объемов готики, в ее композиции преобладают горизонтальные линии – главная примета архитектуры Ренессанса, ориентированного на утверждение величия земного бытия. Отсутствует и напряженный динамизм перегруженных деталями готических фасадов. Вместо этого каждый элемент свободно размещен в структуре здания, сообщая композиции ауру уверенности и покоя.
Рис. 2.1. Pazzi Chapel, Santa Croce, Флоренция, Италия, 1440–1461, Filippo Brunelleschi.
Pazzi Chapel стала первым объектом, вызвавшим к жизни забытые элементы Римского классического наследия, включая двухосевую симметрию, полуциркульные купола и арки, треугольный фронтон (pediment), Коринфские капители и другие элементы ордерной системы
Учитывая популярность в Ренессансной творческой среде концепции индивидуализма с ее отрицанием авторитетов, кажется странным стремление архитекторов 15 века заменить отвергнутые традиции Готики новыми, пусть даже отражающими демократизм и жизнелюбие Античности.
Возможно, образовавшийся под давлением Средневекового духовенства вакуум в области природознания требовал заполнения, а может строгое следование античным образцам было вызвано нежеланием потерять совершенство их форм и пропорций, во всяком случае первое поколение архитекторов Ренессанса безоговорочно приняло классический язык архитектуры, воспевающий, по мнению Leon Battista Alberti, (итальянского художника, архитектора, поэта, лингвиста и философа 15 века, 1404–1472) неувядающую красоту природы.
Вместе с почитанием архитектурного наследия пришло еще одно противоречие, зародившееся в недрах профессии еще во времена Римской Империи и до сих пор присущее Западной архитектуре. Речь идет о размежевании теории архитектуры, с ее пониманием фундаментальных принципов формирования предметов искусства, и практики, непосредственно их производящей.
Римский мыслитель, архитектор и инженер Marcus Vitruvius Pollio (70 BC – 15 BC) утверждал когда-то, что за всю жизнь не уложил не одного кирпича, намекая на самодостаточность отраженной в чертеже творческой мысли. От него пошло понимание архитектора, как ученого и эрудита, носителя сокровенных знаний сущности природы и изобретателя новых форм, отражающих это знание. Строители, ответственные за материализацию идей архитектора, должны были просто следовать его инструкциям. Это полностью переворачивало средневековые представления о Master Builder, дизайнере и строителе в одном лице, чья теория воплощалась в конструкциях, которые, в свою очередь, корректировали теорию. Ренессансная концепция, несомненно, поощряемая последователями Code of Gentility, отдалила архитектора от реалий строительного мира и оставила неиспользованным творческий потенциал строителя. Именно в те времена сформировался образ gentleman-architect – художника и творца, противопоставленный рабочему строительной площадки.
Mannerism и возвращение к классицизму
В первые десятилетия 16 века идеи Ренессанса стали завоевывать все больше сторонников за пределами Италии. На его родине, однако, интерес к классическому наследию начал ослабевать. Причину можно искать в Реформистском расколе Церкви, или утверждении идей Code of Gentility с его постоянным поиском новых средств самовыражения, но равновесие и гармония архитектуры раннего Ренессанса стали вытесняться неистовой экспрессией нового поколения.
Новые настроения в полной мере проявились в проекте лестницы для библиотеки во Флоренции (Laurentian Library Stairway), выполненном Michelangelo в 1524 году (Рис. 2.2.). По сравнению со спокойными линиями Pazzi Chapel, тесно нагроможденные элементы лестницы производят впечатление яростной борьбы за пространство. Основание лестницы почти упирается в противоположную стену, а сдвоенные колонны разрушают структурную логику классического ордера, как бы подвергая сомнению его несущие возможности. Стиль получил название Mannerism, подчеркивающее эмоциональную, творческую и глубоко персональную интерпретацию классического архитектурного языка.
Именно эта переосмысленная версия Классицизма достигла в середине века Северо-Западной Европы, а затем и Америки, где изысканная сложность и уплотненность декора Маньеризма импонировала архитекторам и художникам, привыкших к визуальным эффектам готической архитектуры.
Однако структурные возможности нового стиля не были увидены за броской эмоциональностью фасадов и влияние ренессанса в Европе было ограничено набором стилистических элементов, для освежения продолжающих жить средневековых традиций.
Рис. 2.2. Laurentian Library, Флоренция, Италия, 1524, Michelangelo.
В то время, как просвещенная Европа была занята внедрением идей Маньеризма, итальянцы пережили его эмоциональное потрясение и вернулись к простоте и логике классической архитектуры.
В сороковых годах 16 века Католическая Церковь развернула движение контрреформизма (Counter-Reformation), требуя от протестантов возвращения к принципам и практике ортодоксального католицизма. На волне этих настроений, группа итальянских теоретиков и архитекторов, включая Sebastiano Serlio, Giacomo da Vignola и Andrea Palladio, сформулировала «Объективные правила Классического языка архитектуры» и призвала к строгому следованию законам исторической Ордерной Системы.
В отличие от Alberti, рассматривающего классический Ордер как ключ к пониманию Прекрасного, или Michelangelo, свободно оперирующего его элементами для создания визуального эффекта, новое направление требовало абсолютного ему подчинения. С точки зрения основателей и последователей возрожденного Классицизма, Ордер являлся истиной в последней инстанции, а его скрупулезное применение становилось мерилом профессиональной посвященности.
Спроектированная Palladio Villa Rotonda в Vicenza стала манифестом движения и демонстрацией структурных и пластических возможностей возрожденной Ордерной Системы с ее абсолютной симметрией, рациональным использованием базовых геометрических элементов – круга, креста и квадрата и благородством лишенных декора поверхностей (Рис. 2.3.). На протяжении многих веков этот объект рассматривался архитекторами разных стран, как пример классицизма в его наиболее чистом и рациональном виде и до сих пор остается хрестоматией стиля, хотя в свое время не смог изменить архитектурные предпочтения Европы, все еще далеко отстающей от культурного лидера 16 века – Италии.
Рис. 2. 3. Villa Rotonda, Vicenza, Италия, 1569, Andrea Palladio.
