Медицина Древней Руси (сборник) - Николай А. Богоявленский
И здесь рукопись практически повторяла то, о чем говорил в книге «О природе человека» сам Гиппократ[167]. Соответствовали учению Гиппократа и некоторые лечебные рекомендации.
Впрочем, в рукописи содержались не только лечебные, но и, так сказать, гигиенические рекомендации. Хотя и они в основном сочетались с рекомендациями Гиппократа, высказанными в книге «О здоровом образе жизни»[168], но содержали ряд особенностей, связанных прежде всего с условиями жизни в России – более суровым климатом, иным рационом питания и пр. Например, весной «пища же зелие тепло, бежати же сырости рыбная и вина тепла и вечерния поздна». Напротив, летом «подобает себя успокоити и не ясти огребатижся еслика суть люта, и пити подобает воду студену и вечерния поздна отлучитися, ясти же рыбы студены мало»: при этом целесообразно «очищения же утробы и пущения крови бежати». Осенью следовало «не вкушать: овощей и студеных вод и множества вина и утренних и студеных»; давался также совет «хранити себя от гнева и ярости и всяких снедей множества». Зимой предлагалось «ясти елика иметь теплоту» – перечислялись горчица, редис, лук, чеснок, мускатные орешки, питье укропа с медом и пр.
Некоторые важные теоретические положения преподносились как ответы на вопросы. Так, на вопрос: «Когда здравствут человек и когда изнемогает?» – следовал ясный и четкий ответ: «Здраствут же убо когда состательно по силе и равностоятельнее стоят четыре стихии во всем равенстве же и утишье». А на вопрос: «Что есть здравие?» – следовало тоже вполне логичное гиппократовское объяснение: «Здравие есть благорастворение первым от них же составлено тело, от благосухого, студеного, мокрого».
Не подлежит сомнению, что рукопись «Галиново на Ипократа» была предназначена тем русским лекарям, которые занимались медицинской практикой, были ли они учеными монахами или профессиональными лекарями: скорее всего, все-таки рукопись была рассчитана на профессионалов. Об этом свидетельствует, в частности, важный для понимания ее адресности вопрос «Что есть врач?». Ответ – целиком в духе высказываний Гиппократа о предназначении врача: «Врач есть естеству служитель и в болезнях подвижник и свершен быть врач иже видением и деянием искусен, изряднейших иже все творяй врачевание по правому слову». И далее – тонкое и точное определение медицины: «Врачество есть хитрость (ум, знание. – М.М.), мера здравствующим и исцелительство болящим»[169].
Выдержки из еще одного, по-видимому, древнейшего списка «Галиново на Ипократа» (из сборника Ефросина), приводит М. В. Поддубный: здесь содержится примерно то же самое определение медицины: «Врачество есть художьство: мера здравствующим, исцелитель болящим»[170].
Кстати сказать, в соответствии с учением Гиппократа действовали и древнерусские хирурги – резалники. Это касается, в частности, рекомендаций, содержавшихся в «хирургических» сочинениях Гиппократа, – эти рекомендации, очевидно, хорошо знали резалники.
Как установил известный историк медицины Н. А. Богоявленский, условием, без которого, по мнению резалников, невозможно было заживление, считалась перевязка – «обязание», «обяза», «прибой», «привуза», «обитие». Материалом служили полотно, холст, «убрусы» (полотенца), «понявицы», «волна овчая» (шерсть), «баволна» или «вамбак» (вата). «Обязание» делалось «крепкое» с обильным орошением раны «олеем» (маслом) растительным или животным. На повязку рыхло накладывались «покроми» (кромки) сукон домотканных, покупных, часто разноцветных. Для иммобилизации «утомленных» конечностей употреблялись лубок («лубяница», «лубина», «лычина», «лыко»), «корста березовая» (береста), «скепа» (щепа, дранка). При пупочных грыжах пользовались «поясом кожаным широким»[171].
Об использовании лечцами-резалниками различных повязок свидетельствуют древнерусские летописи. Так, о постоянной повязке на темя по поводу врожденной мозговой грыжи, сделанной князю Всеславу (1044), говорится в «Повести временных лет»: «Бысть ему язвено на главе его, рекоша боволсви матери его: «Сеязвено навяжи на нь, до носить е до живота своего, еже носить Всеслав и до сего дня на собе»[172].
Прямые упоминания Гиппократа (его именовали Ипократом, Панкратом и пр.), ссылки на его врачебный опыт содержались и в ефросиновских сборниках, и в целом ряде других старинных медицинских рукописей – их число было немалым. Таковы многочисленные «Вертограды» (цветники), «Зельники» (травники), «Лечебники» (врачебники, целебники): первоосновой всех этих медицинских сочинений были сочинения древних и многовековой опыт народной медицины.
Дошедшие до нас российские медицинские рукописи – первоначально они назывались зельники (от зелье-снадобье), потом травники, цветники, вертограды, врачебники, лечебники, целебники – были своеобразными медицинскими справочниками, сводом знаний, сборниками сведений по различным вопросам медицины: такими же были и большинство тогдашних европейских врачебников. Все российские медицинские рукописи являлись переводами, считал Л. Ф. Змеев (1895), и с этим, вероятно, можно согласиться.
Так, в «Благопрохладном Цветнике» или «Травнике», большой рукописи с рисунками (ее считают одним из древнейших травников), описывались многие лечебные травы, в том числе и те, что начал применять еще Гиппократ, а далее шли советы по лечению тех или иных болезней и теоретические обобщения, например, «о четырех составах круга летнего по Ипократу». Рукопись была переведена в 1534 г. с немецкого издания, вышедшего в Любеке в 1492 г. Это сочинение «в 1661 г. было представлено в Аптекарский приказ подьячим Матвеем Львовым, причем доктора, лекари и аптекари приказа признавали, что перевод соответствует латинскому подлиннику и весьма полезен для научения»[173].
Более древним, очевидно, является сборник медицинского содержания (он хранится в Российском государственном архиве древних актов), в тексте которого указывается, что перевод был частично сделан «з латинских книг с польскаго языка» и частично «от римского языка» в 1487 и 1490 гг. Этот сборник содержит главным образом предписания гигиенического и лечебно-предупредительного характера[174].
Старинный переводной лечебник, который назывался «Сказание о пропущении вод из трав на врачевание людем испытано мудрыми дохтуры изложено по азбуце», прокомментировал Н. А. Богоявленский (1947). Основой послужил народный немецкий лечебник Spiegel-Arztnei 1530 г., переведенный на чешский язык в 1550 г. и на русский в 1530–1540 гг., возможно, в Новгороде. В этом лечебнике, как и в других русских рукописных лечебниках, относящихся к XVI–XVIII вв., многое и весьма существенное к описываемым методам лечения прибавляли безвестные, но, видимо, компетентные в вопросах врачевания переводчики.
Характерно, что во всех лечебниках уделялось большое внимание хирургии, прежде всего лечению различных ран, в том числе огнестрельных: «Многочисленные указания лечебников на выведение из ран «стрел и пулек», названных «ядрами пищалными», или упоминания о ранах «стреляных, где лежить ядро или железца», – говорят только или преимущественно за военно-полевое происхождение подобных повреждений»[175].
В этом, как и в некоторых других рукописных лечебниках, которыми пользовались тогда различные лечцы, в том числе резалники, раны различались «стреляные», «сеченые» и «колотые», причем особое внимание обращалось не на «свежие» раны, а на часто встречавшиеся осложнения – «старые», долго не заживавшие раны. Для перевязки использовались или высушенные мицелии гриба, «губы дождевки», или «древесный мох», собранный преимущественно «с дерев благовонных»: этот мох считался, кроме того, хорошим гемостатиком, так как
