Герберт Шелтон - Здоровье для всех
Насколько же напрасным является изучение нескольких сот веществ для отыскания возбуждающего материала! Таких случаев были тысячи. И из этого не выходило ничего, кроме ничтожного, а чаще всего вредного паллиативного результата.
Более важно знать, что делает человека чувствительным, нежели к чему он чувствителен. Отбросим чушь, какой Коэны заполнили свою книгу, и на минуту рассмотрим случай с сенной лихорадкой. При его рассмотрении мы обнаруживаем, что слизистая носа воспалена, а потому и чувствительна к раздражению! Именно раздражение и делает слизистую ненормально чувствительной, т. е. чувствительной к нормальным элементам окружающей человека среды. Продолжая исследование, мы узнаем, что у больного хронический катар, который был у него до того, как развивались симптомы сенной лихорадки. Выясняется, что и по окончании сезона сенной лихорадки и исчезновении далее ее симптомов у больного остается катар. И зимой частые простуды. Углубляясь далее в наше исследование, мы находим у больного несварение (гастрит) желудка с постоянным в нем брожением и гнилостным разложением пищи в желудочном тракте. Первое развитие острого гастрита произошло еще в младенческом возрасте вслед за перееданием или большим возбуждением и прочими нервирующими воздействиями. Из-за неправильного ухода и неразумного питания гастрит стал хроническим. А за частыми носовыми охлаждениями последовали хронический катар и в конечном счете сенная лихорадка. Практически той же патологической эволюции следовал и больной астмой, с той лишь разницей, что частые грудные простуды и бронхиты в конце концов развились в хронические бронхиты с той же воспалительной чувствительностью слизистой оболочки бронхов, наподобие той, что и в носовой полости при сенной лихорадке.
Чтобы избавиться от астмы и сенной лихорадки, избавляйтесь от хронического катара, создающего их основу. А чтобы избавиться от катара, устраняйте его причину — ТОКСЕМИЮ. Но и у самой токсемии много причин.
Шесть лет назад житель Бруклина, который напрасно провел пять лет в штате Аризона с целью излечить астму с помощью прекрасного климата, пришел в нашу „Школу здоровья“. Однажды по прошествии менее трех недель сын автора этой книги вошел в солярий, где больной принимал солнечную ванну. Мальчик держал на руках кота.* Больной взял кота и погладил его несколько раз, затем вернул его мальчику. Глубоко вздохнув, он с облегчением сказал: „Если бы до того, как я пришел сюда, кот просто вошел в мою комнату, у меня начался бы приступ астмы“.
Как же избавиться от самой причины чувствительности, а не бегать всю жизнь от котов, собак, цветов и деревьев? Далее если бы вы могли позволить себе установить кондиционер со специальным фильтром от пыльцы, захотели бы вы леить всю жизнь в таком доме? Или носить фильтр на носу с десятилетнего возраста до старости? И можете ли вы позволить себе оставлять свою работу или свое дело каждый сезон „сенной лихорадки“ и уезжать в горы или на море? Лишь немногие люди могут позволить себе такую программу жизни, но и это лишь борьба с симптомами, а не устранение настоящих причин, ослабляющих организм. И хотя автор из еженедельника заверяет нас, что „просто неудача заставляет этих больных страдать от сенной лихорадки там, где нормальные люди чувствуют себя совершенно здоровыми и не заражены этой болезнью“, мы утверждаем, что эта аномалия имеет определенные и устанавливаемые причины.
В 1918 году у автора этой книги появился первый больной сенной лихорадкой. Это было летом в Сан-Антонио. У больной была сильная форма лихорадки, и она страдала от нее уже несколько лет. Она быстро поправилась, живя в своей комнате. Она перестала реагировать на пыльцу, кошек, собак, пуховые подушки, пудру или перхоть мужа. Она здорова до сего дня, прожив все эти годы в Сан-Антонио. Все случаи бронхиальной астмы и сенной лихорадки молено излечить таким лее образом — путем устранения хронической токсемии. Мы наблюдали это сотни раз, Даже в случаях с астмой, продолжавшейся двадцать лет. А как насчет «аллергии на яйца»? Это результат нарушения пищеварения или же приема пищи сверх ее усвояемости. Нормальный пищеварительный тракт, если он не перегружен, не позволит неусвоенному яичному белку войти в кровоток. Все белки — чужды и ядовиты, если они входят в организм, не будучи подвержены преобразующим их пищеварительным процессам. Все сыворотки — это чуждые белки и могут вызывать анафилактический шок, т. е. сывороточное или белковое отравление. «Аллергические» проявления при введении сыворотки, тяжелее вызванных потреблением яиц. Мы не считаем яйца полезной пищей для человека и не отстаиваем частое их потребление. Но мы знаем, что при устранении токсемии и восстановлении нервной энергии усвоение и метаболизм нормализуются, а прежняя чувствительность к яйцам проходит. Восстановление здоровья способствует устранению всех раздражающих факторов, вызванных различными нарушениями здоровья. Здоровый человек адаптирован к своей естественной среде. Естественные природные элементы, окружающие человека, становятся источниками дискомфорта только в тех случаях, когда ослаблена его сопротивляемость. А когда она восстанавливается до нормы, прежним дискомфортам приходит конец.
Обманчивость диагноза
«Согласно нормам и стандартам аллопатии, правильный рецепт может быть основан только на правильном диагнозе. Традиционная старая школа медицины признает сотни болезней, каждая из которых является самостоятельным феноменом, возникающим по своим специфическим причинам, — в большинстве случаев вызванным микробами. Из этого следует, что каждую специфическую болезнь необходимо лечить специфическими лекарствами, вакцинами, сыворотками и антитоксинами или же с помощью специфически разработанных хирургических операций. Отсюда очевидно, что неправильное лечебное средство, примененное в каждом данном случае, не только окажется бесполезным, но может нанести серьезный вред. А если пять-десять процентов диагнозов, устанавливаемых в наших прекрасно оборудованных клиниках, ошибочные, то, как может врач применить правильное средство? Не будет ли кто любезен нам на это ответить?» (X. Линдляр, доктор медицины).
В своей книге «Чудаки, мошенники и врачи» Т.С. Хардинг пишет: «Но врач объявил, что ни один простой человек не может правильно диагностировать свое собственное состояние. Доктор Чарльз Мейо хвастливо заявил на хирургическом конгрессе в Вашингтоне в 1927 году, что его клиника добилась феноменальных результатов — 50 % правильных диагнозов. Сюда входили и результаты вскрытий умерших, чьи болезни были установлены в клинике. Лишь немногие будут, очевидно, оспаривать, что поспешные диагнозы средних практиков, работающих в одиночку, являются правильными не более чем в одном случае из пяти. Ошибочность диагнозов по раку при лучших подручных средствах составляет от 30 до 40 %». Относительно лабораторных анализов он писал: «Дело в том, что очень долгое время была и остается трескучая болтовня в клинико-лабораторной работе и в основанных на ней сообщениях и докладах. Для экономии времени очень широко используются неопытные технические работники. Врачи, которые не знают, что означают эти слова, требуют „обычных“ или „полных“ анализов — обширные пробы на кровь, химические исследования крови и прочие тесты вновь я вновь требуются врачами на основании теории о том, что некий правильный диагноз каким-то образом случайно вдруг появится. И очень часто все это очень дорогое (для больного) клиническое обследование производится прежде, чем больного физически обследует врач».
Доктор Хардинг не сообщает нам ничего нового о профессии медика, и тем не менее он один из первых, кто осуждает и опровергает других «лечащих» профессионалов, поскольку они «не в состоянии диагностировать болезнь». Для простого человека врач — это опытный специалист, который может отличить «одну» болезнь от «другой» с достойной похвалы точностью. Простого человека обучали тому, что так называемые болезни есть специфические явления с симптомами и патологиями, которые столь явно выражены и индивидуальны, что и на бегу можно их прочитать. Он не знает, насколько схожи эти «болезни» и насколько произволен дифференцированный диагноз так называемых болезней. Поэтому первое, что он спрашивает у врача: «Доктор, а что у меня?»
Нынешняя мода — это групповая медицина. В клиниках формируются группы из специалистов по каждому органу и системе в организме человека. Больной или больная идет в одну из этих клиник и проходит через руки пятнадцати-двадцати специалистов, каждый из которых обследует и диагностирует свою часть организма больного. Каждый специалист определяет состояние своего органа и части тела, ставших объектом его специальности, и дает название отклонениям от нормы, которые он там нашел. Это и есть «болезнь». После того как больной прошел через руки двадцати таких специалистов, он уходит из клиники с двадцатью-тридцатью болезнями.
