Микробиота. Тайны ваших бактерий - Габриэль Перлемутер
• Похожие результаты получены и при использовании другого метаболита, 5-аминовалериановой кислоты (5AV), которая снижает возбудимость нейронов. Допуская, что «множество факторов делают человеческий аутизм более сложным, чем мышиный», профессор Мазманян полагает, что «симптомы, связанные с расстройствами аутистического спектра, возможно, когда-нибудь будут лечиться с помощью метаболитов бактерий или пребиотических медикаментов». Или, во всяком случае, методами лечения, в большей мере касающихся кишечника, чем мозга.
Также его команда обнаружила среди мышей, сделанных аутистами при помощи трансплантации фекальной микробиоты, появление аномалий, связанных с экспрессией определенных генов в клетках мозга, то есть биохимическими процессами, за которые отвечает ген в данной клетке. У мышей, получивших микробиоту не-аутистов, подобных изменений замечено не было.
Речь идет о следующих генах:
• Ген FMR1, мутация которого обусловливает синдром ломкой Х-хромосомы, редкое наследственное заболевание, связанное с умственной отсталостью.
• Ген ANK2, который играет определяющую роль в возникновении расстройств аутистического спектра и сейчас является объектом более углубленных исследований.
• Ген UBE 3A, известный своей ролью в возникновении синдрома Ангельмана, неврологического заболевания, характеризующегося серьезной задержкой развития (отсутствие речи, нарушения моторики, равновесия и чувствительности, значительные когнитивные нарушения).
Открытия, касающиеся роли микробиоты в организме, поразительны, однако не будем торопиться. Одна только бактерия или один только ген не могут полностью отвечать за наступление болезни: она является результатом целого комплекса изменений, наносящего удар по работе организма.
Однако эти открытия позволяют лучше понять сложность заболевания, дают надежду, что однажды мы научимся выявлять аутизм в очень раннем возрасте и, таким образом, сможем предупреждать его развитие (очень многообещающий опыт с мышатами, еще не отлученными от матери). Возможно, мы научимся снижать риск возникновения аутизма, влияя на процесс еще на стадии беременности, направляя беременных на путь выздоровления.
Перспективы на завтра
Сегодня ни один серьезный ученый не обещает «излечить» от аутизма. Несомненно, мы сможем облегчать симптомы, даже, возможно, предотвратить их появление, но это непростой путь, он требует еще очень многих исследований, которые будут долгими и дорогостоящими, однако только так медицина сможет двигаться вперед.
Я знаю, что сегодня я не смогу изменить работу нейронов в мозге ребенка, страдающего аутизмом. Можно лишь попытаться способствовать некоторым положительным изменениям. Я не думаю, что трансплантация фекальной микробиоты – это долговременное решение: даже если доноры тщательно отбираются и их фекалии фильтруются, они остаются потенциально опасными. Опасность передать с хорошими бактериями другие, инфицированные вирусами, или вирусы сами по себе, или грибы, или что-то еще не исключена. Есть риск, что трансплантация может увеличить вероятность развития таких болезней, как рак или рассеянный склероз.
Когда-нибудь, лет через десять, 20 или больше, бактерии, отвечающие за эти процессы, и механизмы, в которых участвуют их метаболиты, будут определены и изучены. Вместо того чтобы прописывать бактерий самих по себе, то есть в виде живых организмов, не всегда удачно приживающихся в кишечнике реципиента, который содержит свою культуру со своими особенностями, мы сможем заключать «активные вещества» бактерий, то есть их метаболиты, в форму таблеток. Но этот момент еще не настал.
В сфере медицины я привык называть вещи своими именами. Мы не можем вылечить от аутизма, но можем попытаться облегчить некоторые симптомы. Если использование пробиотиков и изменение рациона помогают уменьшить боль в животе и повлиять хоть немного на некоторые расстройства поведения, то почему бы не попробовать?
Рацион с пониженным количеством жиров, обогащенный пищевыми волокнами (меньше джанкфуда, больше овощей), за несколько дней улучшает стенки кишечника и ограничивает попадание токсинов в организм, включая мозг, и предотвращает развитие болезней, связанных с дисбактериозом. Такой режим питания приносит только пользу. У мышей-аутистов в течение первых трех недель жизни (эквивалент года жизни у людей) отмечалась повышенная проницаемость стенок кишечника, что способствовало попаданию токсичных метаболитов бактерий в еще формирующийся мозг.
В Университете Джонса Хопкинса в Балтиморе, США, научными группами Пола Талалая и Эндрю Циммермана было проведено исследование на 40 подростках с различной степенью аутизма (от умеренной до серьезной). Подросткам давали перорально сульфорафан (экстракт брокколи) в течение 18 недель. По истечении этого срока способность социального взаимодействия улучшилась у 46 % из них, вербальная коммуникация улучшилась у 42 %, неадекватное поведение снизилось у 54 %. «Мы далеки от того, чтобы объявить о победе над аутизмом, но это дает нам важную информацию, которая может помочь», – утверждают авторы этого исследования.
Поступление пробиотиков в организм в форме йогурта или квашеной капусты совершенно безопасно, зато дает немного надежды. Прием пищевых добавок тоже кажется мне весьма перспективным.
Люди, страдающие аутизмом, неохотно пробуют новое, могут отказываться от еды определенного цвета или консистенции, и подобная избирательность может стать причиной дефицита важных веществ, который, в свою очередь, усугубит дисбактериоз, а тот усилит симптомы аутизма. Я понимаю, как нелегко аутисту вносить изменения в свой рацион.
Но если все-таки попытаться?
Глава 8
Гиперчувствительные: у меня болит живот!
Мне понадобилось время, чтобы понять, что речь идет о «болезни». В медицинских справочниках нет записей о ней.
Меня сбили с толку первые пациенты, которые приходили ко мне на консультации из-за проблем с пищеварением после долгого скитания по врачам. Их карты были уже пухлыми, но диагнозы оставались довольно расплывчатыми: функциональные расстройства кишечника, синдром раздраженного кишечника… У пациентов часто складывалось впечатление, что доктора их плохо выслушивали.
Хорошо помню одну женщину, которую я консультировал в начале своей карьеры и в конце концов направил ее к коллеге-психиатру. Она не пошла к нему и не вернулась больше ко мне на прием. Я просто не сразу понял, что пациентка пришла ко мне вовсе не за тем, чтобы ее направили к психиатру: она могла бы пойти к нему и сама. В действительности ей нужен был от меня глобальный, комплексный подход к лечению ее болей в животе. Мне потребовалось пройти долгий путь, чтобы это понять. С тех пор я перестал направлять к психиатрам своих особенных пациентов.
Гиперчувствительность стала одной из главных тем моих гепато-гастроэнтерологических консультаций. Люди, которые ею страдают, конечно, не говорят о себе как о гиперчувствительных. Часто они об этом даже не знают. Но я научился их распознавать.
Гиперчувствительный человек похож на антенну. Он обостренно реагирует на все
