Сара Морган - Свадьба лучшей подруги
– На самом деле, Кристиано, ты человек, для которого деловые интересы важнее собственной жены. Знаешь, что меня действительно удручает? Тот факт, что ты даже сейчас не готов признать, что поступил неправильно.
Лорел неистово тряхнула головой, и волосы рассыпались по ее плечам. Затем она произнесла то, что должно было раз и навсегда погубить их отношения.
– И я ненавижу тебя за это почти так же, как за то, что ты заставил меня в тебе нуждаться. Ты бесчувственный, самодовольный и агрессивный тип.
– Агрессивный? – Его плечи напряглись. – Значит, теперь я еще и агрессивный.
Похоже, с двумя первыми характеристиками он согласен.
– Ты напираешь и напираешь, пока не добиваешься своего. Что бы ты ни делал, ты всегда хочешь победить. Когда ты чего-то хочешь, у тебя сужается поле зрения. Ты так хотел заключить ту заокеанскую сделку, что сказал себе, что со мной все будет в порядке. Ты оправдал свое поведение, напомнив себе, что от тебя зависело множество людей, что остаться и закончить переговоры было твоим долгом. Но правда состоит в том, что ты остался, поскольку сомневался, что кто-то сможет выполнить работу так же хорошо, как ты. Потому что ты получаешь кайф от побед. Я бы уважала тебя больше, если бы тебе хватило честности это признать. Но тебе приходится говорить себе, что это я во всем виновата, поскольку альтернатива – это признать собственную ошибку, а ты ведь не совершаешь ошибок, правда?
Наверное, это была самая долгая и самая откровенная речь, которую она когда-либо произносила перед ним, и она прочитала в его глазах потрясение. Свет луны падал на его лицо, и она заметила румянец, проступивший на его скулах.
– Я уже признался, что принял неверное решение, но тебе снова удалось уклониться от разговора о ребенке, которого ты потеряла.
«Мы потеряли», – мысленно поправила его Лорел. Он, как обычно, дал ей понять, что ее указание на его ошибку не имеет отношения к делу.
– Ты гордишься тем, что можешь легко говорить о своих чувствах, но это твои чувства, Кристиано. Тебя не интересуют чувства других людей, если они не совпадают с твоими собственными. Ты хочешь знать о моих чувствах только для того, чтобы сказать мне, что я ошибаюсь. Чтобы ты смог заставить меня передумать и сказать мне, что мне следует думать. Ты бессердечный. Ты грубый самец… пещерный человек.
Напряжение между ними возросло до предела. Его темные глаза угрожающе заблестели в тусклом свете луны.
– Помнится, раньше тебе нравилось, когда я вел себя как грубый самец.
Кровь застучала у нее в висках.
– Это было давно.
– Правда? – Он поднял ее на ноги, прежде чем она успела возмутиться.
Потеряв равновесие, она пошатнулась, и ей пришлось опереться ладонью о его грудь, чтобы не столкнуться с ним. Через тонкую ткань рубашки она чувствовала твердость его мышц. Он дрожал от переполнявшего его гнева. Его темные глаза смотрели на нее, не мигая, и она, словно в трансе, качнулась в его сторону. Ее вдруг бросило в жар. Причина была не в душном вечере, а в огне желания, внезапно вспыхнувшем внутри ее.
Находясь за много километров от Сицилии, Лорел думала, что обуздала свою страсть, но реальность оказалась пугающей. Два года воздержания ослабили ее, и, вместо того чтобы его оттолкнуть, она вцепилась в его рубашку и стала беспомощно наблюдать за тем, как он наклоняет голову. Она чувствовала неизбежность того, что должно было произойти, и ее сопротивление ослабевало с каждой секундой.
Она так настроилась на поцелуй, так хотела его, что была ошеломлена, когда Кристиано неожиданно отстранился. Он отцепил ее пальцы от своей рубашки, словно противное насекомое.
– Ты права, – произнес он презрительным тоном. – Нам незачем разговаривать. Ничто не сможет оправдать то, что ты положила конец нашему браку. Ты считаешь себя смелой и независимой, но на самом деле ты трусиха, которая убегает и прячется, вместо того чтобы бороться.
Именно это Лорел и сделала – побежала назад, чтобы спрятаться на вилле Афродиты.
«Трусиха, трусиха, трусиха», – повторялось у нее в голове. В груди у нее все горело огнем, но она не останавливалась. К тому моменту, когда она добралась до виллы, она едва могла дышать.
Остановившись возле двери, она согнулась пополам и поняла, что у нее проблемы. Ей немедленно нужен ингалятор, чтобы предотвратить приступ астмы.
Несколько минут назад она испугалась своих чувств к Кристиано, но сейчас, когда она задыхалась, это отошло на второй план. Дрожащими руками она потянулась за сумочкой и, к своему ужасу, обнаружила, что ее нет. Убегая от Кристиано, она оставила ее на песке вместе с туфлями.
Лорел мысленно отругала себя за свое глупое поведение. Ей следовало воспользоваться ингалятором, вместо того чтобы спорить с Кристиано. С каждой секундой дышать становилось все труднее. Страх оказаться во время приступа одной и без ингалятора был гораздо сильнее, чем обида на бывшего мужа.
Войдя в дом, Лорел опустилась на пол и прислонилась спиной к стене.
«Дыши. Дыши. Медленно. Расслабься».
Ей нужно было вернуться на пляж за ингалятором, но она понимала, что сейчас вряд ли пройдет такое большое расстояние.
Сказав себе, что все будет в порядке, если она успокоится, Лорел заставила себя сосредоточиться на дыхании и забыть о своей стычке с Кристиано. Это не помогло. Грудь сдавило еще сильнее, и она услышала свист, предшествующий приступу.
«Нет. Только не сейчас».
Вдруг дверь открылась.
– Ты, как всегда, убежала. Я… – Увидев ее задыхающуюся на полу, Кристиано резко замолчал и в следующую секунду оказался рядом с ней. – Лорел? – Опустившись на корточки, он убрал волосы с ее лица и внимательно посмотрел на нее. – Астма?
Она кивнула.
– Тебе не следовало бежать. Где твой ингалятор?
Она была так напугана, что на эти ужасные мгновения забыла об их разногласиях.
– В сумочке… на пляже…
– В этой? – Кристиано продемонстрировал ее серебристый клатч, и она, почувствовав облегчение, снова кивнула.
Дрожащими руками она потянулась к сумочке, но Кристиано уже расстегнул ее и достал ингалятор.
– Эта штуковина?
– Да.
– Тебе не следовало бежать, – повторил он.
Причиной начавшегося приступа был вовсе не бег, но она была не в состоянии это сказать.
– Когда твоя болезнь обострилась? – спросил он, отвинчивая колпачок.
Когда ее жизнь превратилась в сплошной стресс.
Лорел хотелось заплакать, но для этого в ее легких было недостаточно воздуха. Когда он поднес ингалятор к ее губам, она с благодарностью обхватила его руки своими и сделала спасительный вдох. Присутствие Кристиано действует на нее успокаивающе. Через минуту все будет в порядке, и она его прогонит.
Его губы были плотно сжаты, в глазах читалось беспокойство.
– Я позвоню доктору.
– Не надо.
Лорел вдохнула еще раз, после чего оттолкнула его руки вместе с ингалятором и прислонила голову к стене.
– Возвращайся на вечеринку.
– Обязательно. Что мне сейчас хочется делать, так это танцевать до утра, – горько усмехнулся он. – Я человек, который учится на своих ошибках, tesoro[5]. В прошлый раз я уехал, когда ты во мне нуждалась. Правда, я не знал, насколько серьезными могут быть последствия, – произнес он, глядя ей в глаза.
– Я не верю своим ушам. – Лорел несколько раз вдохнула. – Ты просишь прощения?
Уголки его рта дернулись.
– Впервые я рад, что ты в состоянии со мной спорить. Что касается извинений, я искренен.
– Можешь не беспокоиться. Это не имеет никакого значения. Уже слишком поздно. Я тебя ненавижу. – Лорел закрыла глаза, но прежде успела увидеть треугольник загорелой кожи в расстегнутом вороте рубашки. Она точно знала, что находится под этой рубашкой. Помнила каждый изгиб и каждое углубление его мышц. В ее профессиональных услугах он явно не нуждается.
– Ты не испытываешь ко мне ненависти, tesoro.
Уверенность, с которой он произнес эти слова, разозлила Лорел. Ее всегда раздражало то, что он принимал уважение и восхищение людей как должное. У нее снова сдавило горло, но на этот раз астма была здесь ни при чем.
– Возвращайся к гостям, иначе пойдут сплетни.
– На это я даже отвечать не буду. – Его рука коснулась ее руки. Она не поняла, было это случайно или специально. – Будешь делать еще вдох?
Лорел открыла глаза.
Кристиано все еще держал в руке ингалятор, и она покачала головой:
– Возможно, через минуту. Если ты не вернешься, Дани это заметит.
– Когда Дани заметит, что нас обоих нет, она подумает, что мы вместе. Она выпьет шампанского и поздравит себя.
Благодаря ингалятору ее легкие заработали лучше.
– Это меня и беспокоит. Уходи.
– Ты правда думаешь, что я уйду? Я усвоил этот урок два года назад.
Будь у нее силы, она бы улыбнулась.
– Два года назад я хотела тебя, сейчас – нет. Я не лицемерка. Я ушла от тебя, поэтому не могу рассчитывать, что ты будешь держать меня за руку, когда я испугаюсь. Нет, я вовсе не хочу сказать, что я напугана.
