Луиза Фуллер - Скрепить сделку страстью
Во всяком случае, если верить брату.
У Фредди была своя собственная юридическая контора в Лондоне. Достаточно поварившись в смеси отчаяния и отвращения, она все же сдалась и, позвонив, без лишних подробностей описала случившееся.
К счастью, он был занят важным делом и не слишком ее расспрашивал. К несчастью, он лишь подтвердил ее подозрения. У нее есть всего два пути. Уйти или остаться. Но стоило ей услышать это из уст адвоката, и положение стало совсем безысходным.
– Закон на его стороне, – мрачно объявил Фредди. – Правда, строго говоря, он должен был сперва поставить тебя в известность…
Брат замолчал, и она замерла, надеясь, что он даст ей оружие, способное стереть с лица Массимо наглую ухмылочку.
– И? – подтолкнула она, но в ответ он лишь вздохнул.
– И ничего. Глупо к этому придираться. Во-первых, чтобы дело дошло до суда, потребуется слишком много времени, и, во-вторых и в главных, он хотя бы хороший домовладелец. Ты же сама сказала, что он ремонтирует все, что ты хотела починить.
Флора устало опустила взгляд на босые ноги. Точно. Он действительно всерьез взялся все обновлять. Даже то, что она не просила. Например, поставил на кухне здоровенную плиту из нержавеющей стали с кучей программ и кнопок.
– Мне жаль, Флосси!
Стоило брату назвать ее детским прозвищем, как в горле сразу же встал комок.
– Ничего, – выдохнула она, пнув камушек так, что он отлетел в пруд. – Спасибо, что пытался помочь, я знаю, это не твоя область.
Она так и видела его удивленное лицо.
– Ладно, в любом случае имя Сфорца у всех на слуху. Если хочешь, я вполне могу поднять вокруг этого дела шумиху.
– Не стоит, я как-нибудь сама справлюсь. Но все равно приятно, что я могу рассчитывать на твою помощь.
– Ты же знаешь, что всегда можешь мне позвонить, а мне только приятно отвлечься от обычных ужасов.
Фредди специализировался исключительно на уголовных делах, но все равно любил свою работу.
– Слушай… Я понимаю, ты не хочешь этого слышать, но ты лишь попусту тратишь там время. В Англии тоже полно цветов, так почему бы тебе не вернуться домой? Отец будет рад тебя увидеть. Мы оба будем рады. Можешь поселиться в своей собственной комнате и…
Сжав зубы, Флора быстро оборвала брата:
– Спасибо, Фредди, но я не брошу свой палаццо. Это мой дом, и…
Но брат не собирался ни на чем настаивать.
– Ладно, просто пообещай, что не станешь нарываться на неприятности. Просто смирись и лишний раз не высовывайся.
Глянув на ростки, Флора вздохнула. Разумеется, она пообещала все, что он просил. И тогда действительно думала, что так и поступит.
Флоре совершенно не хотелось удовлетворять желания Массимо Сфорца, а стоило ей развязать полномасштабную войну, как именно это она бы и сделала. Он достаточно умен и хладнокровен, чтобы не торопясь изводить ее, пока она в один прекрасный день не взорвется, дав ему отличный предлог разорвать договор аренды. Так что, как бы сильно ей порой ни хотелось придушить непрошеного соседа, она держала слово и старалась лишний раз с ним не связываться.
Флора закусила губу. Все бы хорошо, вот только он настолько стремительно и грубо ворвался в ее жизнь, что чувствовала она себя так, словно пережила какой-то катаклизм. От привычной безопасной жизни не осталось и следа, а самый простой, обыденный завтрак нес в себе столько скрытых угроз, что она уставала от одной мысли от них.
Наверное, рано или поздно она все же перейдет к открытому противостоянию, но пока что ей казалось, что она чудом выжила при кораблекрушении, а теперь на хрупких обломках дрейфует посреди океана. Вздохнув, Флора взялась за следующий поднос. Время, вот что еще сейчас нужно. Время привыкнуть и время подумать. Время собраться с силами и время сделать следующий шаг.
Следующие две недели прошли без происшествий. Стремянки и пылевые чехлы наконец-то исчезли, а запах свежей краски начал выветриваться. Как и до появления Массимо, большую часть дня Флора проводила в теплицах, работая над диссертацией. Причем первые пару дней она беспрестанно оглядывалась, но вскоре успокоилась и немного расслабилась, убедившись, что непрошеный сосед не станет вторгаться в место, которое она считала своей личной территорией.
Правда, сады оставались общими, и по дороге в теплицы она старательно их избегала. Вот только совсем их бросить она не могла. Разумеется, если не хотела, чтобы там все завяло и одичало. Взяв любимый совочек и секатор, Флора решительно вышла из теплицы. Сегодня ее ждет розовый сад, он всегда требовал много внимания. Ну а то, что он дальше всего от палаццо, конечно же не имеет никакого значения.
Как же приятно после всех этих дней в теплицах ощутить прикосновение ласкового солнца и теплого ветерка под пение птиц… Но какой же густой и тяжелый воздух, наверняка вечером будет гроза. Добравшись до сада, Флора приступила к работе, разогнувшись лишь через несколько часов, чтобы перекусить лепешками и виноградом.
Вздохнув, она посмотрела на апприкотовую флорибунду, называвшуюся еще «ушедшим другом». Она посадила ее в память об Умберто. Он любил все розы, но эти нежные пастельные бутоны больше всех.
– Бедняга, – прошептала она, погладив лепестки пальцами и вдыхая богатый, тонкий аромат. – Совсем я тебя забросила. – Она осторожно обрезала пару выбивавшихся стеблей. – Вот так-то лучше.
Улыбаясь, она повернулась, чтобы бросить обрезки в ведро, и резко замерла на месте. Рядом с солнечными часами как ни в чем не бывало стоял Массимо.
– Я слышал о людях, которые разговаривают с домашними животными и даже с деревьями, но ты первая, кто на моей памяти говорит с цветами.
Неторопливо шагая к розарию, Массимо пристально вглядывался ей в лицо, а сама Флора, как загипнотизированная, не могла двинуться с места. Стоило ему появиться, и даже птицы умолкли.
Он остановился совсем близко, и у нее сразу же закружилась голова. Все эти дни она копила злость, и вот они снова встретились лицом к лицу. Невольно пробежавшись взглядом по каменным мышцам груди и рук одетого в простую футболку и джинсы Массимо, она мгновенно вспомнила, как он красив. Правда, сейчас он больше походил на рок-звезду, чем на бизнесмена.
Стоило ей поймать на себе задумчивый взгляд голубых глаз, как, несмотря на жаркий день, по спине сразу же забегали мурашки.
– И как, они тебе отвечают?
В его голосе не было и следа насмешки, но у Флоры сразу же вспыхнули щеки.
Она судорожно стиснула в руке обрезанные стебли.
– Иногда.
На ярком солнце точеные черты мужского лица стали еще привлекательней и в них как никогда ясно читались сила и властность. А еще в них была какая-то тайна. Словно он старательно скрывал переполнявшую его темную энергию… Флора торопливо опустила глаза.
– А что они сейчас говорят?
Его голос был таким холодным и ясным, что ей сразу же захотелось пить. Глубоко вдохнув, она постаралась успокоить бешено бьющееся сердце.
– Они спрашивают, почему по ним топчется один докучливый мужчина.
Их глаза снова встретились, а внизу живота Флоры вспыхнуло жаркое пламя.
– Неужели? А я-то думал, что они гадают, зачем одна докучливая женщина срезала им головы.
– Так я еще и виновата, что ты по ним ходишь?
– Разумеется, – рассмеялся Массимо. – Ведь ты нимфа.
– Я не нимфа, но в любом случае они ни за кого отвечать не обязаны. Они просто персонификация природы.
– Они все так говорят. А потом, и глазом не моргнув, очаровывают беспомощных мужчин неземной красотой.
Он над ней издевается! Но эти невообразимо длинные ресницы, словно мерцающие анемоны на дне моря… Глубоко вдохнув, Флора попыталась нахмуриться, но манящая улыбка оказалась слишком заразительной.
– И кто у нас тут беспомощный мужчина? Неужто ты? – Она вздернула подбородок. – Тогда с этого и надо было начинать.
Массимо чувствовал, как все его тело горит от желания. Он всегда считал себя человеком широких взглядов, пусть и не развратником, но все же весьма опытным и любвеобильным, но еще никогда в жизни он не встречал ничего эротичней Флоры в свободной футболке, перехваченной на поясе старым кожаным ремнем, и с почти полностью обнаженными ногами.
Ее щеки горели, а под его пристальным взглядом ямочки на них стали еще глубже. И на мгновение он вдруг забыл, что собирался ее наказать, вообще забыл, что собирался ее отсюда выжить. По правде стоит признать, что в эту секунду он ее вообще ни за что на свете никуда не отпустил бы. Как ребенок, бегущий к морю, он сейчас полностью сосредоточился на одной-единственной цели. Завладеть этим восхитительным телом.
А эти глаза цвета корицы, что обещали сладостное тепло, с нотками огня и страсти… Он сразу же почувствовал, как вся кровь устремилась к промежности… А ведь в кровати она именно такой и будет. Сладкой и теплой. Восхитительные губы, в которые он вопьется своими губами… Даже ровные зубки, что станут кусать его в порыве страсти…
