Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая
Кларри вкратце поведала сестре о предательстве Берти, о том, как он лишил ее всего, за исключением ее личных вещей.
– Но чайная! – изумленно воскликнула Олив. – Это же дело твоей жизни. Берти не имел права так с тобой поступить.
Она побледнела от волнения, и Кларри испугалась, как бы ее сестра опять не погрузилась в депрессию.
– Прости, что пришлось тебе это рассказать.
Олив поднялась.
– Нет, это мне нужно извиниться. Ты не должна была сама с этим всем бороться. Если бы я хоть наполовину заботилась о тебе так же, как ты обо мне…
– У тебя были собственные проблемы, – напомнила Кларри.
– Не ищи для меня оправданий, – сказала Олив, качая головой. – Ты всю жизнь оберегала меня и заботилась обо мне, а я была такой неблагодарной. Иногда я ненавидела тебя за это. Я не могла дождаться, когда сбегу от тебя и из Саммерхилла. Мне хотелось доказать себе, что я смогу прожить без твоей помощи.
Кларри вздрогнула, услышав столь откровенное признание, но ничего не сказала. Слишком часто она произносила слова утешения, чтобы погасить приступы раздражения сестры, вместо того чтобы просто выслушать ее.
Олив стояла, сжимая ладони.
– Я замкнулась на собственных неприятностях. Мне в голову не приходила мысль о том, что ты тоже можешь нуждаться в моей помощи!
Сестры смотрели друг другу прямо в глаза.
– Без тебя я бы не смогла приехать сюда из Индии и пережить тот ужасный год у тети Лили, – ласково проговорила Кларри. – Я не старалась бы так усердно строить нашу новую жизнь у Стоков, если бы не было тебя.
Она нерешительно протянула руки к сестре.
– Ты – единственный человек, мысль о котором не давала мне опустить руки. Без тебя, Олив, я сдалась бы много лет назад.
Всхлипнув, Олив бросилась в ее объятия, крепко прижимая к себе сестру.
– Прости меня, – сказала она, рыдая. – Я люблю тебя, Кларри.
Не сдерживая более слез, Кларри обняла Олив. Все недоразумения прошлого – и ревность, и нанесенные друг другу обиды – таяли, пока они плакали, обняв друг друга. Именно сейчас, когда, казалось, Кларри потеряла все, она вновь обрела сестру. Как будто солнечный луч прорвался из-за грозовых туч.
Первой отстранилась Олив. Она решительно взглянула на Кларри.
– Этот человек, – сказала она сердито, – не посмеет так с тобой поступить! Я ему этого не позволю!
Кларри была тронута словами сестры, но она знала, что Олив бессильна против Берти.
* * *Последующие недели стали для Кларри самыми напряженными в жизни. Она пыталась воодушевить сотрудниц, поддерживая работу чайной без субсидий Берти. Когда разошлись слухи о том, что заведение может закрыться, к ней потянулись люди, жертвуя продукты и предлагая безвозмездную помощь. Кларри была тронута заботой и преданностью посетителей чайной. Дэниел Мильнер нашел возможность дать ей кредит, хотя его собственный бизнес балансировал на грани банкротства. Чтобы было что предложить покупателям, он взялся за продажу консервированной рыбы и яичного порошка, осуществляя бóльшую часть доставок самостоятельно. Но Кларри не желала злоупотреблять его великодушием, чтобы не подрывать бизнес, к которому сможет вернуться Джек после войны, если она вообще когда-то закончится и он выйдет из нее целым и невредимым.
Так что, несмотря на доброту окружающих, Кларри пришлось заложить драгоценности, подаренные ей Гербертом, чтобы финансировать работу чайной. К маю у нее осталось лишь обручальное кольцо и розовый камешек, который дал ей свами перед ее отъездом из Индии. Ни то ни другое Кларри решила не продавать. Но с началом июня из-за отсутствия денег и перспектив ей все же пришлось это сделать.
Скрепя сердце Кларри отправилась в ломбард. У нее в груди клокотало от негодования и обиды на Берти за то, что он довел ее до такого состояния. Она не верила, что он не в состоянии ей платить. Берти наверняка имел доступ к капиталам своей жены. Несомненно, что суммы, которую Вэрити тратила в день на походы по магазинам, хватило бы на поддержание работы чайной в течение месяца. В то утро, стаскивая кольцо с пальца и расстегивая цепочку, на которую Кларри повесила подарок отшельника, она очень тяжело переживала эту потерю.
Отдавая драгоценности ростовщику и получая от него деньги, Кларри в последний раз погладила пальцами скользкий розовый камешек и подумала о том, что свами для безбедной жизни вполне достаточно хижины из листьев, одного горшка для приготовления пищи и циновки для сна. Мысль о мудром, величавом старце с сочувствующим взглядом и беззубой улыбкой принесла покой в ее сердце. Как и он, она будет верить в то, что каждый новый день даст ей средства к существованию, и не волноваться о будущем.
Позже в тот же день Кларри получила письмо от Уилла, в котором нашла чек на приличную сумму. Она не могла поверить своим глазам.
«Почему Вы не сообщили мне, что находитесь в стесненных обстоятельствах? – упрекал ее Уилл. – Вы же знаете, я с радостью помог бы Вам, и помогу, чем смогу. У меня остались кое-какие деньги от папиного наследства, и Берти продолжает выплачивать мне содержание, как это раньше делал отец. Но зачем они мне здесь? Вы должны использовать их для того, чтобы обеспечить работу чайной, я на этом настаиваю. Я в бешенстве оттого, что позволил себе мой брат в отношении Вас, и написал ему об этом. Когда я вернусь, мы все уладим. А пока я постараюсь выкупить заведение у Берти, чтобы Ваше жилье и источник средств к существованию находились в Вашей собственности. Один мой друг скоро уезжает домой, и я поручу ему принять необходимые меры от моего имени, чтобы все осуществилось без лишних задержек. Дорогая Кларри, я не могу поверить в то, что Вы так долго держали это в себе. Пообещайте, что у Вас больше никогда не будет от меня секретов!»
Кларри села и заплакала – с ее плеч свалился тяжелый камень. Лекси и Айна обнаружили ее в кладовой и решили, что она получила плохие вести с фронта, но вскоре она нашла в себе силы рассказать им о том, что произошло.
– Вы не представляете, как я рада, что Уиллу теперь обо всем известно, – призналась Кларри подругам, одновременно и плача, и смеясь.
– Кто рассказал ему об этом? – спросила Айна.
Лекси и Кларри переглянулись. Лекси усмехнулась.
– Это могла сделать только миссис Олив, – сказала она. – Больше некому.
Когда Кларри отправилась вечером в Лемингтон, она увидела, что Олив купает детей в тазу возле камина. Джордж плескался, заливая половик, и Джейн подражала ему, пронзительно визжа от удовольствия.
– Я получила письмо от Уилла, – сообщила ей Кларри.
– Правда? – Олив вздрогнула и подняла на нее глаза.
Кларри опустилась на колени около таза.
– Ваша мама – доносчица, – сказала Кларри, брызгая водой на племянников. – Милая, упрямая доносчица!
Обернувшись, она заключила Олив в объятия.
– Уилл собирается выкупить чайную, и все это благодаря тебе.
– Выкупить? – удивилась Олив. – На это я и надеяться не могла.
– Именно выкупить! – засмеялась Кларри, вытаскивая письмо из кармана юбки.
Олив выхватила его и, прочитав, восторженно вскрикнула.
– Вот видишь, – сказала она с видом человека, который знал наперед, как все сложится. – Мы с Уиллом правы: тебе не следует быть слишком гордой и держать все свои заботы в себе.
– Ах, значит, гордой? – искоса взглянула на нее Кларри.
– Да, гордой, – насупилась Олив. – Ты слишком гордая.
Кларри захохотала и брызнула водой в сестру. Олив возмущенно ахнула.
– Ты намочила письмо!
Она завела руку с письмом за спину и тоже брызнула на Кларри. Дети изумленно выпучили на них глаза. Кларри снова плеснула в Олив. Сестры захихикали и тут же, визжа и хохоча, стали обливать друг друга водой.
Когда на них не осталось ни одной сухой нитки, Кларри и Олив вынули детей из таза и, завернув в полотенца, усадили у камина. Олив читала им сказки, пока Кларри заваривала чай. Глядя в окно на ослепительно розовые цветки рододендрона, посаженного в разрисованную Олив кадку, Кларри почувствовала, как ее сердце наполняется радостью. Слушая оживленный голос сестры и бесконечные вопросы детей, она ощутила прилив оптимизма. Видимо, благословение свами имеет силу даже без розового камня.
На следующее утро Кларри встала пораньше, чтобы приняться за работу в чайной, воодушевленная чеком Уилла и планами на будущее. Они сделают ремонт, дав работу Джейреду и другим пожилым завсегдатаям чайной, посадят картофель на небольшом огороде на заднем дворе и начнут откладывать деньги на Рождество. И она выкупит камень свами и свое обручальное кольцо.
Уже перевалило за полдень, когда в чайную ворвалась Олив. Ее волосы были растрепаны. Она лопотала что-то невразумительное. Олив повисла на Кларри, завывая и комкая в кулаке телеграмму.
