Джорджетт Хейер - Воспитание чувств
Увы, он опоздал. Добежав до поворота, виконт увидел, что его добычи уже и след простыл, и, сделав еще несколько шагов по улице, остановился, осознав всю тщетность поисков в хитросплетении соседних улочек и переулков. Развернувшись, виконт пошел обратно, сообразив, что его крайне эксцентричное поведение привлекло повышенное внимание и к нему самому. Он также обнаружил, что по-прежнему сжимает в руках хлыст, и если бы вид лорда Ротема, услужливо склонившегося к Геро, не преисполнил Шерри убийственной ярости, он бы, пожалуй, даже улыбнулся при мысли о том, сколь комичное зрелище собой являет.
Когда Шерри вернулся, оказалось, что Ферди с обезоруживающей любезностью приносит извинения и даже предлагает оплатить ремонт фаэтона. Владелец пострадавшего экипажа сменил гнев на милость; вся ситуация окончательно и благополучно могла бы разрешиться за стаканчиком джина, к чему и вел дело Ферди, если бы виконт не задавил такие дружеские поползновения в зародыше. Окинув жертву хмурым взглядом, он едва удостоил его сухих кратких извинений, вручил ему свою карточку, вскарабкался в собственную коляску и укатил, не проронив более ни слова.
– Шерри, старина, так нельзя, в конце концов! – запричитал Ферди. – Вовсе ни к чему было расставаться врагами! Милейшей души человек!
– Ты видел, кто это был? – требовательно осведомился Шерри.
Недавнее дорожное происшествие вышибло все остальные мысли из головы Ферди, но слова друга заставили его вспомнить об испытанном им удивлении.
– Да, клянусь богом! – воскликнул он. – Будь я проклят, если смог поверить своим глазам! Джордж! Ты ведь тоже видел его, Шерри?
Виконт скрипнул зубами.
– Ты думаешь, я ослеп? Я видел его. Более того, я видел, с кем он шествовал под ручку! С моей женой!
– Леди Шерингем? – осторожно поинтересовался Ферди.
– Да, идиот.
– Раз уж ты сам заговорил об этом, Шерри, старина, то теперь и мне кажется, будто я видел ее, – сказал Ферди. – Не хотел обращать на это твое внимание.
К тому времени они пересекли Серкус и проехали половину Брук-стрит.
– Вот, значит, почему… – пробормотал Шерри. – Выходит, Джорджа я должен благодарить за то, что… Ну, погоди, дай мне только добраться до тебя!
Ферди, правильно угадав, что всего через несколько минут следующий и крайне неприятный вопрос будет адресован уже ему самому, в отчаянной попытке отвести от себя подозрения заявил:
– Не хочу лезть в твои дела, Шерри! Насколько я понимаю, ты не ожидал увидеть здесь леди Шерингем? Чертовски запутанная история!
К счастью Фейкенхема, голова виконта была занята мыслями о двуличности Джорджа, поэтому он не обратил на слова друга никакого внимания. Коляска вкатилась на Ройял-Крещент[59] и остановилась перед одним из зданий, позади экипажей, которые разгружали какие-то наемные бедолаги. Джейсон, спрыгнув на землю, направился к лошадям. Когда на дорогу спустился и виконт, грум ошеломленно промолвил:
– Чтоб я сдох, хозяин! Это же была ваша женушка!
– Джейсон, придержи язык! – сердито бросил ему Шерри.
– Закрываю гляделки и буду нем как рыба! – тут же пообещал грум, на остреньком личике которого отразилось жгучее любопытство.
Виконт вошел в здание, предоставив кузену не спеша следовать за ним. Холл был напрочь загроможден сундуками и шляпными коробками; его светлость пробрался сквозь полосу препятствий, не слишком бережно обходясь с ними, и взбежал по лестнице в гостиную второго этажа. Здесь он обнаружил мисс Милбурн, которая руководила двумя служанками, показывая им, как следует разместить многочисленные коробки, разбросанные по комнате. Улыбнувшись при виде его светлости, Белла сказала:
– У твоей мамы болит голова, и она решила прилечь, перед тем как переодеться к ужину. Мне очень жаль, что здесь так неуютно, но скоро все будет в полном порядке… Что случилось, Шерри?
Виконт подождал, пока обе служанки не навьючат друг друга припасами и снаряжением, после чего решительно выпроводил их из комнаты. Положив ладонь на дверную ручку, он мрачно осведомился:
– Знаешь, кого я только что видел на Беннет-стрит?
Девушка в недоумении и тревоге уставилась на него.
– Джорджа! – обвиняющим тоном метнул в нее имя виконт.
– Вот как! – воскликнула мисс Милбурн, зардевшись. – Вот как!
– Да! – подтвердил его светлость. – Но убери выражение самодовольства со своего личика, Белла, потому что он явился в Бат не ради тебя! Он вышагивал важный, словно принц крови, с моей женой под ручку!
– Вот как! – ахнула мисс Милбурн уже совсем другим тоном. – О нет, Шерри, этого не может быть!
– Это был он собственной персоной, говорю тебе! – заявил виконт и принялся расхаживать по комнате, небрежным пинком отшвырнув в сторону попавшуюся ему под ноги коробку.
Мисс Милбурн судорожно сцепила руки и проговорила, стараясь не выдать голосом своего волнения:
– А ведь я говорила тебе, Шерри, я предупреждала, что он неравнодушен к Геро! Мысль об этом пришла в голову первой, когда я узнала о том, что Геро оставила тебя. Но он не мог… все это время… О, это слишком низко!
– Подожди, пока я не встречусь с ним лицом к лицу! – сквозь зубы процедил Шерри.
Мисс Милбурн прикрыла глаза рукой.
– Еще никогда в жизни я не была настолько шокирована! – сказала она. – Я даже не знаю, что сказать! Ты не думаешь… Не может ли такого быть, что он встретил Геро случайно?
– Я ничуть не сомневаюсь в том, что именно в это он и попытается заставить нас поверить! – коротко рассмеявшись злым смехом, сказал Шерри. – Но это уже немного чересчур! Теперь я понимаю, почему он так настойчиво уговаривал меня не ехать в Бат! Теперь у меня открылись глаза! Да он, наверное, помчался сюда сразу же после того, как я твердо решил сопровождать свою мать!
– И она тоже хороша! – срывающимся от волнения голосом изрекла мисс Милбурн. – О, такого я от нее не ожидала!
– Неправда! – провозгласил виконт, подступая к девушке. – Именно об этом ты и подумала, Белла! Но в том нет ни грана правды, а если ты посмеешь повторить свои слова, то я задушу тебя!
– Кто дал тебе право разговаривать со мной в подобном тоне! – мгновенно ощетинилась мисс Милбурн. – Слава богу, я не твоя несчастная супруга!
– Если ты благодаришь Бога за это, значит, наши мнения на сей счет совпали! – не остался в долгу виконт. – Это ты во всем виновата! Если бы ты не морочила голову Ротему, подобное никогда не случилось бы! Боже мой, стоит мне подумать о том, как он всячески уговаривал меня не ехать сюда, а потом… – Его светлость вдруг замер на месте и хлопнул себя по лбу. – Клянусь Юпитером! И Ферди тоже! Ферди! Он знал! Что ж, по крайней мере, до одного из них я доберусь непременно! И Фейкенхему придется мне кое-что объяснить!
С этими словами виконт решительно вышел из комнаты и, прыгая через несколько ступенек, спустился по лестнице. Но, хотя его кузен Ферди, по общему мнению, не отличался особой сообразительностью, чувство самосохранения у него было развито прекрасно, и он не стал дожидаться неизбежной развязки. Ни в доме, ни поблизости не обнаружилось ни малейших признаков его присутствия, и лишь в ходе яростного допроса Бутля виконту удалось установить, что мистер Фейкенхем вспомнил о срочных покупках, которые ему понадобилось сделать немедленно, поэтому он отправился за ними не далее как десять минут назад.
Шерри знал, что остановиться кузен собирался в гостинице «Йорк», и потому незамедлительно направился туда. Но и здесь его подстерегала неудача. Багаж и камердинер мистера Фейкенхема действительно прибыли, однако сам кузен Ферди здесь еще не появлялся. Виконт, распаляясь все сильнее, некоторое время прождал его в буфетной, но, когда стало ясно, что кузен не намерен вылезать из той норы, в которую забился, Шерри вернулся в «Ройял-Крещент», оставив у камердинера сообщение; оно должно было вселить в Ферди ужас и подвигнуть его тотчас же спасаться бегством в Лондон.
Первым, что бросилось в глаза виконту по возвращении в номер своей родительницы, стала продолговатая визитная карточка, лежащая на столике в холле. Он с любопытством взглянул на нее, однако расположение духа его от этого не улучшилось, поскольку на ней значилось имя сэра Монтегю Ревесби, выведенное каллиграфическим почерком. Его светлость поднялся наверх, дабы сменить дорожный костюм на что-либо более подходящее для ужина в обществе своей матери. Но чувство сыновнего долга не простиралось настолько далеко, чтобы побудить его надеть чулки и бриджи до колен, которые она старомодно считала de rigueur[60]. Вместо них Шерри остановился на компромиссном варианте, включавшем пару облегающих панталон со штрипками, застегнутыми под стопой, и одним из своих сюртуков Штульца, сшитом из тончайшей шерсти.
Его родительница, пребывавшая, по всей видимости, в превосходном расположении духа, приветствовала сына ласковой улыбкой и, когда он коротко извинился за опоздание, ответила, что не держит на него зла. Он занял свое место в конце стола, сердито заявив:
