Дебора Смит - Счастье за углом
– Ну, если ты рада… – он внимательно вглядывался в меня.
Я ответила тем же взглядом.
– А ты? Ты в порядке? Я закопала твой револьвер там, где ты его не найдешь. И вылила всю твою водку. Но посмотри, как здорово смотрятся пустые бутылки. Я эксперт по бутылочным композициям.
Он посмотрел на креативный беспорядок на углу крыльца.
– Ну ладно. Но… с револьвером ты можешь мне доверять. Клянусь. Мне очень хотелось бы его вернуть. Это же антиквариат.
– Отлично. Когда археологи через тысячу лет докопаются, их впечатлит.
Патовая ситуация. Мы долго смотрели друг другу в глаза.
– Ладно, если тебе от этого легче, – заключил он.
Я кивнула.
Томас выдохнул.
– Хорошо.
И мы еще минуту смотрели друг на друга, как подростки на школьном выпускном, не зная, что сказать. Мы молча делились тысячей воспоминаний о темноте, ощущениях, открытости, об уязвимых моментах, о страстных видениях, от которых слабели колени и щеки горели даже на холоде зимнего утра.
– Тут холодно, – хрипло сказал он. – Давай вернемся в дом, я разогрею нам тушенку на завтрак.
– А у меня в «хаммере» должны быть старые протеиновые батончики. Может пойти на гарнир.
– Настоящий пир.
Томас протянул мне руку. Я взялась за нее.
И мы вернулись домой.
* * *Телефон Томаса прозвонил трижды, короткими резкими трелями. Томас поднял голову от моей груди, потер глаза, обернул покрывало вокруг талии и поднялся на ноги. Телефон нашелся под полками; к тому времени я уже сидела, прижав руку ко лбу, и обдумывала важные дела.
У меня дома щенки. Их нужно кормить завтраком. Я оставила им столько еды и воды, что они наверняка еще не проголодались, но дело было не в этом. Я же стала им матерью.
– Меттенич, – сказал Томас в трубку и нахмурился.
Утреннее солнце красило его руки и грудь в теплые золотые тона. Я залюбовалась и позабыла, о чем думала.
– Нет, Дельта, не волнуйся. Я знаю, где она. Она в порядке. – И тут его лицо стало таким мрачным, что я поспешно собрала свою разбросанную одежду.
– Да, я привезу ее. Будем через несколько минут. Скажи Иви, пусть успокоится. Скажи, что я сдержу свое слово. Она поймет, о чем я.
К тому времени я была уже на ногах и одевалась.
– Что случилось с Иви и Корой?
Он мрачно на меня посмотрел.
– Лэйни мертва.
* * *Лэйни Крэншоу забил до смерти ее последний любовник. Это случилось возле ночного клуба в Атланте. И теперь ее тело лежало в городском морге Атланты в 150 милях к югу от Кроссроадс. Кора и Иви, две девочки семи и двенадцати лет, теперь официально осиротели. Когда мы с Томасом добрались до коттеджа Лэйни, Кора пряталась в шкафу с кошкой принцессой Арианной и петухом Германом. Иви охраняла дверь. Дельта, Пайк, Долорес и Бентон мрачно пили кофе на кухне.
– Социальный работник уже в пути, – сказала Дельта. – Даже Бентону не хватило юридической силы удержать эту фурию.
– Я пытаюсь придумать повод для ордера о запрете к ним приближаться, – сказал Бентон.
– Она из Эшвилля, – объяснила мне Дельта. – Шесть месяцев назад, когда наш работник перевелся к ним, ей отдали нашу область. А мы все еще ждем, когда на ее место назначат человека.
– Сторонница правил, – мрачно добавил Пайк.
И все, позабыв о теме разговора, уставились на нас с Томасом. Впрочем, понятно: на звонок отвечал Томас, а приехали мы на моем «хаммере». Оба были растрепанными, с пустыми глазами, от нас пахло водкой, дымом и сексом, а у Томаса было разбито лицо.
– Насыщенная ночь? – прошептала Дельта.
Я кивнула. Ее глаза засияли.
Я прошла вслед за Томасом по узкому коридору коттеджа в розовую спальню обеих девочек. Иви стояла перед закрытой дверью шкафа. У меня сердце заныло от страдальческого выражения ее бледно-кофейного лица.
– Только не врите, – яростно вскинулась она. – Нас отправляют в какой-то сраный детский дом, так ведь? Мы никому не нужны.
Томас опустился на корточки рядом с ней.
– Вы не поедете, если не захотите. Даю слово.
– Ты же мужчина, – сказала я. – Они мужчинам не верят. И ты не можешь быть приемным отцом. Для девочек. Я знаю правила. Но я могу. Я могу быть приемной… матерью.
Она уставилась на меня. Томас тоже, слегка обернувшись и глядя на меня с тихим предупреждением. Будь осторожней с такими словами.
А был ли у нас выбор? Я не позволю штатному агенту стащить моих девочек из моего коттеджа. Я выпрямилась. Вскинула подбородок.
– Да, я могу быть приемной мамой тебе и Коре. Как вы смотрите на то, чтобы пожить в моем доме?
Иви вся подалась вперед – голова, шея, темные брови вскинулись – с недоверием и надеждой одновременно.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты хочешь, чтобы мы там жили?
– Потому что вы мне нравитесь.
– Ты видела нас один раз, до Рождества, и тебя потом стошнило.
– Меня стошнило не из-за вас.
– А как дела у Коры? – мягко спросил Томас.
– Прячется в своей пещере, ждет, когда монстры уйдут. А я ей все повторяю, что они никогда не уйдут.
– Разреши нам с ней поговорить, пожалуйста, – сказала я.
Иви нахмурилась и закусила губу, но потом отошла и открыла дверь шкафа.
– Все норм, – сказала она Коре. – Тут Томас и Кэти.
Кора съежилась на полу, обнимая кошку. Петух сидел на деревянной вешалке для одежды. Лицо у Коры было пепельным, с мокрыми дорожками слез. Нижняя губа дрожала.
– Социальная леди не разрешит нам взять Германа и принцессу Арианну в приют, – сказала она голосом, сорванным от плача. – Герману и принцессе Арианне негде жить. Что будет с ними?
Я опустилась на колени и протянула ей руки.
– Вы с Иви можете поехать жить со мной, а принцесса Арианна и Герман поедут с вами.
Кора просияла:
– Навсегда?
– Нет такой штуки, как «навсегда», – мрачно отрезала Иви.
Я посмотрела на нее.
– Давай решать вопросы один за другим, о’кей?
Иви насупилась:
– Ты просто хочешь нас примерить, как занавески из магазина. Посмотреть, украсим ли мы твой дом. А если мы будем плохо смотреться, ты нас вернешь. Так было в прошлый раз, когда нас брали в семью.
Томас ткнул меня локтем. Дай мне поговорить.
– Кэти предлагает вам выбор. Может, это она вам не понравится.
– Как это не понравлюсь? – спросила я. – Я всем нравлюсь.
– Ты нам очень нравишься, – прошептала Кора, размазывая слезы и прижимая к себе кошку. – Мне, принцессе Арианне и… – она посмотрела вверх, – Герману.
А потом ее лицо сморщилось.
– А куда делась тетя Лэйни?
– Не важно, – мрачно ответила Иви. – Она не вернется.
– Но куда она уехала? Вслед за мамой?
Иви ударила кулаком по стене.
– Я не знаю. Забудь о ней, ладно?
Кора всхлипнула.
– Ну почему никто не остается с нами надолго?
– Я останусь, – выпалила я, глотая слезы. – Я останусь. Навсегда. Обещаю. Переезжайте ко мне жить. Если вам не понравится мой дом, можете уехать. Но я вас не оставлю.
Выражение лица Томаса менялось от тихого неодобрения к изумленной нежности. Я давала свои обещания под диктовку момента, на крыльях ангелов, с надеждой, которую подарила нам прошлая ночь. Он знал это. Но тоже не мог устоять.
– Мы позаботимся о вас, – сказал он Коре и Иви. – Даю вам слово.
Кора прижалась щекой к кошке.
– Мы будем жить с Кэти и Томасом, пока они от нас не устанут. А потом найдем тех, кто тоже сможет нас любить. Обещаю.
Она храбро выбралась из шкафа и бросилась мне в объятия. Вместе с кошкой. Иви саркастично пожала плечами.
– Ну ладно. Пока что мы вам поверим.
Да, с ней определенно будет нелегко.
* * *Миссис Ганза, сотрудник органа опеки и попечительства из Эшвилля, оказалась крупной толстой женщиной с пронзительными глазами и нездоровой любовью к правилам. Нас с Томасом она невзлюбила с первого взгляда. Что объяснимо, учитывая наш вид во время первого знакомства. Мы тут же проследовали за ней в здание суда в Тартлвилле, чтобы срочно подать судье заявление на право удочерения.
Дельта стояла рядом, недобро скалясь на миссис Ганзу. Миссис Ганза не видела ни одного фильма со мной, потому что «она смотрит только передачи о природе на канале Дискавери».
– Шоу о крокодилах, – шепнула Дельта, – явно напоминают ей о семье.
Миссис Ганза смотрела на Томаса так, словно случайно наступила на него на тротуаре.
– В каких вы отношениях с мисс Дин, повторите, – потребовала она, вздернув бровь под завитые плойкой седые волосы.
– Я ее архитектор. Она наняла меня срочно обновить дом, чтобы сделать его удобным для Коры и Иви. Она планирует увеличить и модернизировать дом.
