Барбара Картленд - Зов сердца
– Если бы только разговор с его светлостью уже состоялся, – бормотала про себя Лалита.
У нее даже возникла безумная мысль – бежать, но куда? У нее не было ни знакомых, ни денег, ни пристанища, а если бы она возвратилась, не встретившись с лордом Ротвином, ее наверняка избили бы до полусмерти.
Карета подъезжала к церкви Святого Алфея. Уже были видны шпиль, церковная ограда и кладбище за ней. Леди Стадли приказала кучеру ждать девушку. Это была некая уступка. Мачеха могла бы предоставить ей добираться домой пешком.
Лошади остановились, и Лалита еще раз отчаянно попыталась вспомнить, что должна сказать.
Она надвинула поглубже капюшон старого плаща, чтобы скрыть лицо. Вся дрожа, девушка уверяла себя, что это не от холода, а от страха.
«Но мне нечего бояться, – мысленно повторяла Лалита, – меня это не касается. Я должна лишь… передать… слова Софи».
Фонарь, висевший над входом в церковь, почти не рассеивал темноту. Церковь вырисовывалась перед ней темным зловещим силуэтом.
Внезапно послышались быстрые шаги, и девушка, еще никого не видя, почувствовала, как ее нежно обняли чьи-то сильные руки.
– Моя дорогая, вы пришли! Я знал, что вы придете!
Губы мужчины нашли ее губы. Она не могла пошевелиться. Эти настойчивые, страстные, требовательные губы не давали ей вымолвить ни слова. Она и не подозревала, что поцелуй может быть таким. С усилием высвободившись, Лалита прошептала:
– …Пожалуйста… пожалуйста. – Она запнулась. – Я… не… Софи!
– Что я слышу!
Девушка решилась взглянуть на него, и лорд показался ей еще выше, чем она ожидала. Он излучал темную мощную силу, а ниспадавший с плеч плащ делал Ротвина похожим на огромную летучую мышь.
– Кто вы? – резко спросил он.
– Я… я… сестра Софи, – запинаясь, пролепетала Лалита.
Она все еще ощущала его губы на своих губах, его руки на своих плечах.
– Сестра?! Я и не знал, что у нее есть сестра. Где Софи? – Его тон казался угрожающим.
– Я… я… пришла… сообщить вам… милорд, что она… не сможет… прийти.
– Почему?
Лалита пыталась точно припомнить, что она должна ему сказать, но его резкость пугала ее.
– Она чувствует, милорд, что… должна… совершить… благородный поступок… и не может пренебречь… обещанием, которое дала мистеру Вертону.
– Что за бред? Просто вашей сестре сообщили, что герцог Йелвертон умирает. Это так?
– Нет… я… не!.. Нет! – невольно произнесла Лалита.
– Вы лжете! – зарычал Ротвин. – Лжете, как ваша сестра лгала мне. Я верил ей, когда она говорила, что любит меня. Какого же я свалял дурака!
В его голосе было столько презрения, что Лалита сделала отчаянную попытку спасти Софи от падения в глазах этого человека:
– Я… это было… не так… это, – девушка запнулась, – …она должна была… сдержать свое… обещание, которое дала… прежде, чем встретила вас.
– Не громоздите ложь на ложь. Ваша сестра выставила меня дураком, но какая женщина могла бы устоять перед искушением стать герцогиней? – Его голос, казалось, разносился по всему кладбищу. – Возвращайтесь и скажите вашей сестре, что ее урок я никогда не забуду. Я проклинаю ее, а еще больше самого себя за то, что поверил ей!
– Нет… не говорите… так! Это… к несчастью.
– Какое еще несчастье? Ваша сестра бросила меня перед венчанием, и к тому же это стоило мне десять тысяч гиней!
Лалита не смогла сдержать любопытства:
– Как же это?
– Я держал пари на эту сумму. Я верил, что она действительно любит меня, что титул и богатство значат для нее меньше, чем искренняя привязанность. Но она такая же, как все женщины.
– Но… не все… женщины… такие, – сказала Лалита, прежде чем смогла сдержать себя.
Лорд Ротвин язвительно рассмеялся.
– Если есть другие, я должен был бы давно уже отыскать хоть одну из них!
– Возможно, однажды вы…
– Вы думаете, я держал бы это пари, если бы не надеялся? – спросил он сердито и добавил: – Идите! Чего вы ждете? Опишите вашей сестре мою ярость и мое отчаяние.
Но Лалита оставалась на месте, словно загипнотизированная накалом его страсти. И в то же время ей хотелось убежать.
– Десять тысяч гиней! – повторил лорд Ротвин, будто разговаривая сам с собой. – Но я заслуживаю этого! Как я мог быть таким наивным глупцом?
Его слова, обращенные к себе, словно снова подогрели его гнев. Он набросился на Лалиту:
– Идите! Скажите вашей сестре, что если я когда-либо увижу ее снова, то убью ее! Вы слышите меня? Я убью ее!
Вид его был настолько страшен, что Лалита кинулась бежать назад, к воротам, где ее ждала карета.
И тут лорд Ротвин вдруг проговорил немного спокойнее:
– Подождите! Если вы сестра Софи, вы носите фамилию Стадли!
Лалита с удивлением оглянулась, но он ждал ответа, и она нерешительно произнесла:
– Да.
– У меня появилась идея, – проговорил лорд Ротвин. – Я, пожалуй, могу сберечь деньги да и свою гордость тоже. А почему бы, черт возьми, и нет?
Он схватил Лалиту за руку.
– Вы пойдете со мной!
– Но… куда? – испуганно спросила она.
– Увидите!
Его пальцы так крепко сжали ее руку, что ей стало больно. Он потащил ее к входу в церковь.
– Куда вы меня тащите?..
– Вы выйдете за меня замуж! Было бы глупо заставлять пастора ждать понапрасну.
– Вы… не можете… так поступить… Это… безумие!
– Да будет вам известно, я всегда поступаю так, как говорю, – резко ответил лорд Ротвин. – Вы выйдете за меня замуж, и это, по крайней мере, заставит вашу лживую сестру убедиться в том, что, кроме нее, на свете есть и другие женщины!
– Нет… нет… нет! Я… не могу…
– Можете и сделаете! – решительно произнес он.
Они подошли к церкви, и в свете фонаря Лалите показалось, что в его лице есть что-то дьявольское. Никогда в жизни она не видела такого красивого мужчину, доведенного до такого бешенства, что он полностью утратил самообладание.
Его глаза сузились, губы побелели.
Он не отпускал ее руку, даже сжал сильнее и поволок внутрь церкви. Там было очень тихо. Слышались только их шаги, пока он тянул ее по проходу к алтарю.
– Нет… нет… вы… не… не сделаете… этого! – шептала Лалита, не смея нарушить царившую вокруг тишину.
Лорд Ротвин, не отвечая, вел ее за собой туда, где на ступенях алтаря ждал священник.
Лалита в ужасе пыталась освободиться от его хватки, но он был так силен, что ее слабых сил не хватало.
– Я… не могу… Пожалуйста… пожалуйста… это… не… неправильно! Это… безумие… остановитесь!
Они достигли алтаря, и Лалита с надеждой взглянула на ожидавшего их священника. Она подумала, что, возможно, сумеет объяснить ему, что произошла ошибка. Это был древний старик, белый как лунь, с добрым морщинистым лицом. Он был почти слеп. Слова протеста замерли на губах Лалиты.
– Дорогие возлюбленные… – начал старик дрожащим голосом.
«Я должна… остановить его! Я… должна! – твердила про себя Лалита, но все вдруг поплыло у нее перед глазами, и она никак не могла сосредоточиться. Только ощущала тяжелый аромат лилий, которыми был украшен алтарь, да видела мерцающие на алтаре свечи. – Я не произнесу… слов, которые сделают меня его… женой, – решила девушка. – Когда… дойдет до них… я скажу… нет!»
– Иниго Александр, берете ли вы эту женщину в законные жены? – услышала Лалита. До ее слуха доносился мягкий, завораживающий голос старого священника. Наконец под сводами церкви резко прозвучал голос лорда Ротвина:
– Да! – Возникла пауза. – Как вас зовут? – спросил ее Ротвин.
– Лалита… но я… не могу…
– Ее имя – Лалита, – обратился он к священнику, будто не слыша ее протестов.
Тихим, утомленным старческим голосом тот произнес:
– Повторяйте за мной: «Я, Лалита…»
– Я… не… могу, нет… я не могу! – прошептала она и ощутила, как пальцы лорда Ротвина впиваются в ее руку.
Было ужасно больно и так же страшно, как ожидать удара тростью.
Почти ничего не сознавая, Лалита словно со стороны слышала свой голос, который, запинаясь, повторял за священником:
– Я, Лалита… беру… вас… вас… Иниго… Александра…
Они вышли из церкви и прошли к роскошному экипажу. Лалита молчала, почти физически ощущая кипевшую в нем ярость. Она, казалось, заполняла собой карету, пугая девушку своей силой.
Лалита пыталась размышлять о последствиях того, что произошло.
«Что будет… со мной? Что я… буду делать?» – спрашивала она себя, но вопрос, казалось, не имел никакого смысла. Ей лишь было по-прежнему страшно. Было трудно вздохнуть, последние силы оставили ее.
Карета остановилась у одного из великолепных зданий на Парк-Лейн.
Через открытую дверь струился яркий свет. Слуги в украшенных золотым шитьем красных ливреях расстелили на ступенях красную ковровую дорожку и открыли дверцу кареты.
Лалита вышла первой и, изумленная и испуганная, застыла посреди огромного мраморного холла, в нишах которого стояли позолоченные статуи.
