Дженнифер Доусон - Что это за игра?
Мадди нахмурилась.
– Я расстраиваю?
Грейси пожала плечами. Неужели никто не понимает, что Джеймс – не единственный, кто может пострадать в конце этой истории? Зеленые глаза Мадди, очень похожие на глаза ее брата, затуманились.
– Значит, я только все осложняю?
– Да, – сказал Джеймс.
– Сесилия мне говорила, чтобы я до поры до времени не вмешивалась, но я ее не послушалась.
От переживаний лицо Мадди стало напряженным. Грейси не желала больше обсуждать эту тему.
– Все нормально, не волнуйся. Я тебя понимаю.
– Извини меня, – сказала Мадди, выпрямляясь на стуле. – Просто дай мне возможность привыкнуть к новому положению вещей, ладно? Все-таки, если говорить по справедливости, я целый год пыталась не дать вам поубивать друг друга. Так что эта новость меня потрясла.
Джеймс сел за стол, посмотрел на Грейси и вопросительно поднял брови.
– Все будет хорошо, – оптимистично заявила Грейси, надевая счастливую маску. – Мадди, как насчет того, чтобы вечером сходить в «Биг-Редс»? Только в женской компании?
Лицо Мадди прояснилось.
– Серьезно?
– Да. Выпивку нам будут весь вечер покупать мужчины.
Джеймс с улыбкой подмигнул и открыл айпад, чтобы по обыкновению просмотреть утренние новости. Грейси наконец выдохнула и тут только осознала, что сидела затаив дыхание. Вот что ей в нем нравилось. Большинство мужчин на его месте подняли бы шум: как же, ведь он не пробыл здесь еще и двадцати четырех часов, а она собирается бросить его ради того, чтобы помириться с подругами. Но Джеймс отнесся к этому совершенно спокойно. И то, что она планирует раскручивать других мужчин на бесплатные напитки, его тоже нисколько не взволновало. Такую уверенность в себе мужчина имитировать не может.
– Я бы с удовольствием, – сказала Мадди.
– Отлично. Значит, ты, я и Сисси, как в старые добрые времена.
Мадди украдкой взглянула на брата и смущенно прочистила горло.
– Наверное, мне лучше уйти и не мешать тебе работать.
В это время зазвенел таймер. Грейси засмеялась.
– Кажется, как раз вовремя.
Между ними все еще ощущалась некоторая неловкость, но Грейси надеялась, что вечером это пройдет и их отношения снова станут нормальными.
Мадди помахала рукой и ушла. Грейси достала из духовки печенье. Джеймс у нее за спиной произнес:
– Я не знал, что ты это так воспринимала.
– Как?
Грейси проверила готовность печенья и решила, что оно идеально пропеклось.
– Грейси, для меня ты не фантазия. – Он подошел к ней сзади и обнял, и Грейси прильнула к его сильной груди. – Признай, что я отличаюсь от других мужчин.
Она глубоко вздохнула.
– Ты отличаешься.
Он поцеловал ее в висок.
– Мы скоро об этом поговорим.
Все ее мышцы напряглись. Джеймс погладил ее руки вверх и вниз, стараясь успокоить Грейси.
– Я к этому не готова.
– Ты боишься.
Простое и прямое утверждение, такое же прямое, как он сам. К чему отрицать, если он уже знает правду?
– Да, – призналась Грейси.
Джеймс обнял ее крепче.
– Я тоже боюсь.
Грейси развернулась в его объятиях, чтобы оказаться лицом к нему.
– Ты боишься?
Он кивнул.
– Это оказалось сложнее и запутаннее, чем я ожидал.
– Да, правда.
Сработал второй таймер. Грейси отстранилась.
– Работа зовет.
– «Спасена ударом колокола». – Джеймс отпустил ее, и она отошла к духовкам. Он спросил у нее за спиной: – Ты обдумывала снова вопрос о магазине в Чикаго?
Грейси вынула из духовки противень и поставила его на решетку остывать. Джеймс предлагал это уже несколько раз, но она все еще не понимала, как такое возможно. Она пожала плечами:
– Вообще-то нет.
Повисло долгое молчание. Потом Джеймс сказал:
– Ладно. Я выйду на пробежку.
Радуясь возможности сменить тему, Грейси изобразила улыбку и повернулась к Джеймсу.
– Сколько миль?
Он пожал плечами.
– Думаю, десять.
– Десять! Это безумие! – Она снова подошла к духовке и достала капкейки. – Что с тобой творится? Разве прошлой ночью я тебя не утомила?
Он засмеялся.
– На самом деле я никогда еще не был так полон энергии.
– Ты просто больной на голову.
– Ты мне это все время говоришь.
Грейси усмехнулась.
– Пока тебя не будет, я сделаю протеиновые батончики с шоколадом и арахисовым маслом. Как раз хватит времени, чтобы они схватились к твоему возвращению.
Джеймс схватил ее за запястье, притянул к себе и поцеловал долгим крепким поцелуем.
– Я тебя обожаю!
И в это мгновение из легких Грейси вдруг вышел весь воздух. Она поняла, что влюбилась. Впервые в жизни она влюбилась по уши. И она понятия не имела, что с этим делать.
Джеймс стоял и смотрел, как далеко бригада строителей успела продвинуться в постройке загородного дома брата, а Шейн в это время жадно ловил ртом воздух. Шейн поставил руки на колени и выдохнул:
– Ах ты паршивец!
Джеймс усмехнулся и прислонился к дереву.
– Тебе это полезно.
– Ты садист! – сказал Шейн, вытирая с висков пот.
– Мне это говорили, – небрежно бросил Джеймс.
У него тоже вспотело лицо, он вытер пот. Да, это были трудные десять миль, но все же было не слишком тяжело. Вообще-то он бежал в более спокойном темпе, принимая во внимание прошедшую ночь.
– Я не стал тебя слишком нагружать.
Шейн закатил глаза. Ему наконец удалось восстановить дыхание.
– Ладно, не важно.
Джеймс хмыкнул.
– Ты бы был в лучшей форме, если бы бегал со мной чаще.
– Я в превосходной форме, если сравнивать с нормальными людьми.
В самом деле, в теле Шейна не было ни унции жира. Ему повезло с наследственностью и почти не требовалось заниматься в тренажерном зале. В отличие от Джеймса. Даже после всех лет тренировок тело Джеймса мгновенно стало бы дряблым, если бы он прекратил над ним работать.
Джеймс показал на постройку: белый каркасный дом с верандой, опоясывающей его по периметру, и жалюзи раскинулся на большом участке.
– Я вижу, прогресс есть.
– Да, дом скоро будет готов, – сказал Шейн. – На прошлой неделе они занялись гипсокартоном.
Братья немного помолчали. Холодный ноябрьский воздух холодил кожу Джеймса. Наконец Шейн покосился на него и спросил:
– Ну так что у тебя с Грейси происходит?
«Что-то происходит». Хотя Джеймс не был уверен, как определить их отношения, одно он знал точно: это не была легкая ни к чему не обязывающая интрижка, которую он представлял себе раньше. И эти отношения не умрут тихо сами собой, если дать им достаточно времени. Если они закончатся, или когда они закончатся, конец будет болезненным. Грейси становилась ему необходимой. Она была последним человеком, с кем он говорил перед сном, и первым, о ком он думал, проснувшись утром. Он хотел большего, но Грейси, казалось, вполне устраивало плыть по течению, и он пока не хотел ее подталкивать. Теперь Джеймс понимал, как она мыслит и чувствует, во что она верит. Он достаточно узнал о ее прошлом, чтобы понять, что постоянные отношения приводят ее в ужас, и интуиция подсказывала ему двигаться очень маленькими шажками. Но для себя он уже все понял и решил. Он ее удержит. Ему только осталось понять как.
Джеймс осознал, что брат за ним наблюдает. Он пожал плечами.
– Ничего, что касалось бы тебя.
Шейн рассмеялся.
– Ты всегда был болтливым.
– Не хочешь показать мне дом внутри?
– У тебя с ней серьезно?
Старший брат был в их семье вроде мамы-наседки, и хотя все они уже стали взрослыми и успешными людьми, он все еще не мог избавиться от привычки беспокоиться за них. В обычных обстоятельствах Джеймс бы пресек дальнейшие расспросы, но сейчас ему было кое-что нужно от брата, и чтобы это получить, ему приходилось платить. Он показал подбородком на дом.
– Может, мы хотя бы уйдем с холода?
– Неженка.
Шейн усмехнулся и достал из внутреннего кармана брюк ключ. Они поднялись по лестнице и вошли в дом. Внутри их встретило широкое открытое пространство и высокие потолки. Даже сейчас, когда еще не все перегородки были установлены, Джеймс видел, что дом будет изумительным. Впрочем, на меньшее Шейн и не согласился бы.
Они прошли по ламинату в заднюю часть дома, на будущую кухню. В комнате были арочные окна от пола до потолка, обращенные на задний двор. По распоряжению Шейна между деревьями расчистили промежуток, чтобы открылся вид на реку. Пейзаж был очень живописный и умиротворяющий, Джеймс подумал, что здесь можно работать в тишине и безмятежности часами. Он улыбнулся.
– Папе бы это понравилось.
Шейн прислонился к конструкции, которая впоследствии превратится в кухонный остров.
– Да, он не раз говорил о месте, где он мог бы вкусить жизнь в маленьком городке.
Правда состояла в том, что их отец никогда бы не смог позволить себе ничего подобного. Финансы не были его сильной стороной, но никто из сыновей не винил его в этом. Даже Шейн, который работал до седьмого пота, чтобы гарантировать, что они не потеряют все.
