Элоиза Джеймс - Три недели с леди Икс
– А что такое «царство Аида»?
– О, это ужасное место. Это царство мертвых… это место, где мальчик может напороться на острый кусок железа, который рассечет пополам его тело, или столкнуться лицом к лицу с… – Торн опомнился и хмуро закончил: – с рыбой.
– Я бы не испугалась рыбы!
– Но мы были городскими мальчишками, и с рыбами были не слишком близко знакомы. Единственное, что мы знали о рыбах, – то, что они щекочут нам пятки…
– И тогда ты прыгнул вслед за папой?
Торн кивнул:
– Да, прыгнул. Вода была такая ледяная, что я тотчас промерз до костей. Но я опускался все глубже, потому-то где-то там, на глубине, был Уилл. И вот я увидел сквозь толщу мутной воды его светлые волосы… совсем такие же, как у тебя…
– И что он там делал?
– Он запутался… нога его попала в сети, брошенные кем-то из рыбаков. Мне лишь чудом удалось его вытащить… не знаю как. И мы вместе выбрались на причал.
На самом деле в тот день они оба едва не сгинули в мутных водах Темзы. Торн и по сей день не понимал, как удалось ему выволочь Уилла на дощатую пристань…
– И вам вновь пришлось ночевать на кладбище, среди могилок? – в ужасе спросила Роуз, прижимаясь щечкой к груди Торна так доверчиво, словно всегда была его ребенком.
– Нет… Когда твой папа отдышался и согрелся, он с трудом смог разжать кулак. А в кулаке он сжимал крышку от серебряного чайника.
– Это такой кругляшок на цепочке?
– Вот именно.
– И этого оказалось достаточно, чтобы все вы получили ужин?
– Да. Гриндел даже позволил нам спать под крышей всю следующую неделю… потому что как раз зарядил снег.
– Наверное, крышечка была очень дорогая, – рассудительно сказала Роуз.
– На крышке был выгравирован герб, а это означало, что хозяева рады будут получить ее назад. Но куда важнее то, что на следующее утро мы с Уиллом пожали друг другу руки, и Уилл сказал, что он передо мной в долгу. И что в один прекрасный день он подарит мне самое ценное, что у него есть в жизни.
– И что он тебе подарил? – спросила Роуз, поднимая на него глаза.
– Тебя, – улыбнулся девочке Торн. – Он подарил мне тебя. Ничего более ценного у Уилла Саммерза не было за всю его жизнь. Он жить без тебя не мог, Роуз. Но помнил свое обещание и упомянул о нем в своем прощальном письме.
– О-о-о… – Голос девочки звучал печально.
Торн коснулся щекой ее нежных светлых волос, вспоминая упрямого храброго Уилла и видя, что все эти качества сполна перешли к его дочери.
– И вот теперь ты моя. Ты – подарок мне от твоего папы. И ты никогда не должна думать, что я откажусь от такого подарка, Роуз. Я горжусь тем, что ты моя!
– Но ты поселил меня в домике вдовы! – Голосок Роуз дрогнул. – А эта леди сказала, что ты меня спрятал… и то, что она говорила, было ужасно!
Торну пришлось сосчитать до десяти, прежде чем он отважился высказать Роуз свое мнение относительно леди Рейнзфорд.
– Мне не следовало соглашаться на это, – хмуро произнес он. – И я обещаю: больше никогда я не сделаю ничего подобного!
– Но если ты объявишь всем, что я твоя воспитанница, то не сможешь жениться на мисс Летиции, – возразила Роуз. – А ее мать теперь считает меня дочкой леди Ксенобии…
– Я не женюсь на мисс Летиции. Я это уже твердо решил.
Роуз кивнула и принялась перебирать пальчиками шелковый галстук Торна.
– К тому же мисс Рейнзфорд не сможет читать мне сказки на ночь…
– Летиция вполне умна и образованна, – сказал Торн, гладя шелковистые волосы девочки. – Думаю, она прекрасно различает буквы. Возможно, ей просто не хватает очков…
– Послушай, а леди Ксенобия не взаправду замужем за лордом Броуди? – нахмурилась девочка.
– Совершенно точно не взаправду!
– А вот леди Ксенобия читать умеет! – торжественно заявила Роуз.
А Торн подумал еще и о том, каким живым умом наделена Индия и как она оценивает проблему, прежде чем приступить к ее решению…
Хотя он предпочел бы, чтобы она не объявляла себя сегодня матерью Роуз. Это ее заявление лишь осложнило дело – но все равно, это была сущая мелочь в сравнении с заявлением Вэндера! В конце концов, когда они с Индией поженятся, Роуз на самом деле станет ее дочкой – по выражению самой девочки, «взаправду». Но Индия никогда не станет супругой Вэндера!
Роуз оставила в покое галстук Торна, спрыгнула с его колен и побежала в угол, где лежала ее кукла.
– А ты еще расскажешь нам с Антигоной про папу за ужином? Ну пожалуйста!
Торн же более всего желал немедленно пойти и объявить Индии, что они женятся, и черт с ней, с этой леди Рейнзфорд, и со всем, что она думает, – хотя он не сомневался, что эта фурия отныне захлопнет рот на замок. Ведь в противном случае его отец сотрет в порошок все семейство Рейнзфордов и глазом не моргнув – и мадам, похоже, это понимает…
Но Роуз доверчиво прижалась к его боку, с Антигоной в объятиях, и слезки ее почти высохли… А к Индии можно отправиться и после того, как девочка уснет.
– Знаешь, хочу тебя попросить… – шепнула Роуз.
– О чем? – Торн взял Роуз за ручку. – Может, позвать Клару?
– Нет… Пообещай, что ты не уйдешь, пока она будет укладывать меня спать!
Это вполне совпадало с планами самого Торна. Да, он горел желанием как можно скорее добраться до Индии и заняться с ней любовью – на сей раз как с будущей супругой. Но Роуз, которой нынче довелось столько всего пережить, все еще была испугана… к тому же девочка выглядела много младше своих лет, а в ее серых глазках блестела влага…
– Я буду ждать тебя в детской, – тихо сказал Торн.
Роуз улыбнулась в ответ, и на ее щечках тотчас показались обворожительные ямочки.
Когда нянюшка искупала Роуз и уложила ее в постельку, Торн присел рядом и принялся рассказывать малышке сказки про бесстрашных «жаворонков сточных канав». Главным героем был, разумеется, Уилл – лучший ныряльщик и добытчик серебряных ложек и золотых монет. Торн благоразумно умолчал о человеческих зубах, оловянных пуговицах и крысиных скелетах…
Роуз же упивалась сказкой. Личико ее прояснилось, и видно было, что папа становится для нее эдаким мифическим персонажем. Торну эта идея пришлась по душе. Когда в двенадцать лет он узнал, что мать его мертва, он ужасно на нее разозлился – ему казалось, что она снова его предала. Возможно, Роуз когда-нибудь и будет так же сердиться на своего отца, но если Уилл станет для нее сказочным героем, то это будет куда менее вероятно.
Разумеется, гибель Уилла совсем не походила на смерть матери Торна. Уилл погиб нелепо и трагически, совсем как родители Индии. Торн не знал, почему в тот день ее родители вдруг оказались в Лондоне, но мог поклясться, что это никакого отношения не имело к бегству на Бермуды. Да, они не были образцовыми родителями, но вот так, в одночасье, не могли бы бросить маленькую дочь!..
Черт возьми, он не понимал, как ее вообще можно бросить! Лично он – в жизни не смог бы!
Теперь дело было за малым – уговорить Индию, да и Вэндера заодно. При мысли о Вэндере кровь застучала в висках Торна, челюсти его непроизвольно сжались… им овладела самая настоящая жгучая ревность.
Нельзя было терять над собой контроль. Но впервые за многие годы Торн не был уверен, что сможет сдержаться…
Торн покинул домик вдовы уже в сумерках. Он устал, был зол, беспокоился за Роуз и не знал, как станет расхлебывать всю эту кашу, которую заварил Вэндер. Кивком приветствовав Флеминга, Торн направился наверх, чтобы разыскать Индию. Он был так поглощен своими мыслями, что не сразу заметил открытую дверь ее спальни.
Но когда он увидел Вэндера, выходящего оттуда в коридор, то весь его хваленый самоконтроль куда-то улетучился. Кровь кинулась ему в лицо, он бросился на Вэндера и припечатал его спиной к стене.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Неужели ты полагаешь, что я утешал мамзель в ее печалях? – рявкнул Вэндер в ответ, рывком высвобождаясь из железных рук Торна. – Я собираюсь сочетаться с Индией законным браком. И вовсе не намерен компрометировать ее!
– Да будь я проклят, если ты на ней женишься! – рявкнул Торн, и они, награждая друг друга нешуточными тумаками, ввалились в спальню Вэндера.
Там они повалились на пол, опрокинув маленький столик, затем покатились по ковру… тишину нарушало лишь тяжелое дыхание противников, звуки ударов и треск ломаемой мебели. Вот еще один столик опрокинулся. На нем стоял хрустальный графин, который, упав, не разбился, но из него выпала пробка и бренди вылился на ковер, наполнив комнату пряным ароматом.
– Какого черта ты сказал, что вы с Индией женаты? – зарычал Торн, прижав противника к полу. Вэндер с трудом высвободился из захвата, за что поплатился оторванным рукавом. Но Торн вновь атаковал его, припечатав спиной к ковру и железной рукой схватив за горло. – Отвечай!
– Потому что я непременно на ней женюсь! – заорал Вэндер. Он вновь стряхнул с себя Торна. – Весь дом гудит о том, что ты получил от архиепископа разрешение на брак с Лалой. Я принимаю эстафету и женюсь на Индии!
