Джудит Макнот - Каждый твой вздох
– Джимми, – безразлично буркнул он.
– Я думала, Джимми работает в вечернюю смену.
– Он поменялся с Питом Феллоузом.
– В таком случае где же Джимми?
– Не знаю, Мэри Кейт.
Распределение по сменам было обязанностью Луиса Келларда, как управляющего рестораном.
– Полагаю, Луис позаботится прислать тебе помощника, – бросила Кейт, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Мэри Кейт, мне нужно кое-что тебе сказать.
Кейт снова повернулась. От его тона ей вдруг стало не по себе.
– Что? – тихо спросила она, подходя к нему. У бедняги на лбу от усилий даже пот выступил.
– Я увольняюсь.
Кейт тихо охнула при мысли о том, что еще одно знакомое лицо навсегда исчезнет из ее жизни.
– Ты заболел, Фрэнк?
Бармен вскинул голову и посмотрел ей прямо в глаза:
– Болен. Меня тошнит каждый раз, когда вижу, как это место с каждым днем все больше приходит в запустение. Я столько лет гордился тем, что работал у Донована. Стоит посетителю прийти сюда несколько раз, как я стараюсь запомнить его имя и какую выпивку он предпочитает. Твой па, упокой, Господи, его душу, был точно таким же во всем, что касалось его постоянных клиентов.
– Знаю, – прошептала Кейт, сжимаясь от завуалированного намека на ее некомпетентность.
– «Донован» всегда был особым местом. Даже когда твой па решил сделать его рестораном высшего класса, все равно сумел сохранить уют и тепло. Придал свой, только ему присущий стиль, и именно это влекло сюда людей. Хочу быть честным с тобой, Мэри Кейт, и высказать все, что думают те, кто проработал здесь несколько лет. У тебя нет отцовского таланта. Мы думали иначе, но оказалось, что ошиблись.
Кейт изо всех сил старалась не разрыдаться.
– Я провожу здесь не меньше времени, чем когда-то отец, – возразила она.
– Да. Вот только душу не вкладываешь. Если бы твой отец увидел меня одного за стойкой! Уж он не стал бы пожимать плечами и отсылать меня к Луису! Из кожи вон вылез бы, но прислал бы мне помощника, а заодно поинтересовался бы, почему Луис с самого начала об этом не позаботился!
Несмотря на все старания, слезы обожгли глаза Кейт, угрожая перелиться через край, и она, поспешно отвернувшись, направилась в обеденный зал.
– Скажи Марджори, чтобы при увольнении выдала тебе жалованье за два месяца вперед, – пробормотала она, имея в виду доверенного бухгалтера, работавшую на отца более десяти лет.
– Это ты ей скажи, Мэри Кейт Донован! – злобно заорал ирландец потрясенной девушке. – Это твоя работа. Ты – босс! Не я и не Марджори!
Кейт молча кивнула, пытаясь дышать ровно и медленно, чтобы не пришлось бежать в ванную и там корчиться в приступе рвоты.
– И еще одно! – продолжал кричать Фрэнк. – Почему ты позволяешь мне разговаривать в таком тоне? Твой па никогда бы такого не спустил.
– Иди к дьяволу, – прошептала Кейт.
– Я еще не закончил! – настаивал он.
Кейт, сжав кулаки, повернулась и увидела, что он, красный от гнева, перегнулся через стойку.
– Что стряслось с твоими глазами, если ты не замечаешь, что лимоны и лаймы, которые я ставлю на стол, несвежие? Почему не мчишься на кухню, чтобы допытаться, кто и какого черта позволяет компании поставлять нам такое дерьмо?
Кейт стойко промолчала. Но все же увидела, что метрдотеля Кевина Сандовски по-прежнему не было на месте в одиннадцать двадцать пять, когда она проходила мимо его стола. На кухне она нашла его, Луиса Келларда и нескольких официантов, которые должны были заниматься последними приготовлениями в обеденном зале, а вместо этого перешучивались с кухонными работниками.
– Что здесь происходит? – осведомилась она, как ей казалось, строгим, неодобрительным тоном.
Сандовски сполз с табурета, но ей показалось, что он выразительно закатил глаза, так чтобы видели официанты. Луис Келлард посмотрел на ее выпирающий живот и сочувственно улыбнулся:
– Кейт, у меня двое детей, и я знаю, каково приходится беременной женщине. Знаю, как трудно морально и физически выносить такое состояние и одновременно справляться с работой. Не стоит зря расстраиваться. Постарайтесь не обращать внимания на пустяки.
– Я не расстраиваюсь, – бросила Кейт, не совсем понимая, искренне он пытается ее утешить или просто хочет отделаться. – Но Фрэнк О’Халлоран сказал, что мы получаем некачественные продукты. Это правда?
– Разумеется, нет, – оскорбился Луис. – Просто у нас теперь идет меньше лимонов и лаймов, чем раньше, поэтому они лежат немного дольше.
– А почему у нас идет меньше лимонов и лаймов?
– Спросите у Марджори. У нее все цифры. Она точно знает, как идут дела. Сейчас у нас некоторое затишье. Но все не так уж страшно.
Кейт кивнула и выбралась из кухни.
– Если понадоблюсь, я буду в кабинете.
Кабинет отца – теперь ее кабинет – находился неподалеку от главного обеденного зала и был отделен от него обшитым панелями коридором. Из него можно было попасть в кабинеты бухгалтера и управляющего. Лестница, ведущая из старого трактира в квартиру наверху, была закрыта, а новая – расположена рядом с кабинетом отца. Квартира до сих пор оставалась в прежнем виде, но отец редко бывал в ней и заходил только в плохую погоду, когда не хотел ехать домой или работал допоздна.
Марджори сидела за столом, увлеченно барабаня пальцами по клавиатуре калькулятора. Вся столешница была завалена раскрытыми бухгалтерскими книгами.
– Фрэнк О’Халлоран собирается увольняться, – сообщила Кейт. – Прошу вас выдать ему жалованье за два месяца вперед.
Седоволосая бухгалтер подняла глаза.
– И вы собираетесь позволить ему уволиться?
– Как я могу его остановить? – процедила Кейт, впиваясь ногтями в ладони.
– Не знаю. Думала, может, у вас возникнет идея?
– У меня есть одна идея.
– Какая именно?
– Не мешало бы нам поставить здесь компьютер. Эти книги так же устарели, как…
– Как я? – иронически докончила Марджори.
– Я не это хотела сказать.
– Ресторан подключен к компьютеру, – заверила Марджори, пожалев девушку. – Заказы на продукты, резервирование столиков – словом, все. Неужели не заметили?
– Конечно, заметила, – устало пробормотала Кейт, чувствуя себя совершенно измотанной, хотя пробыла здесь всего полчаса. – Я имела в виду бухгалтерские книги, которыми вы пользуетесь. Почему эта информация не занесена в компьютер?
– Занесена. Просто ваш отец любил отслеживать все, пользуясь теми же методами, что и всегда. Поэтому я переношу кое-какую информацию из компьютера в книги.
Она терпеливо ждала, что скажет Кейт, но та молчала. Марджори снова взялась за калькулятор.
– Кейт, – мимоходом бросила она, – мне кажется, вы не созданы для этого бизнеса. Вам нужно подумать о продаже ресторана.
Раненная в самое сердце, Кейт снова промолчала и вышла, окончательно потеряв веру в себя. Несколько месяцев назад, до появления Митчела Уайатта, она была настолько уверена в своих силах, что легко смогла бы справиться с Луисом, Фрэнком и Марджори. Но не теперь. Теперь она не только потеряла веру в себя. Хуже то, что и окружающие тоже в нее не верили.
Благодаря Митчелу и беременности она превратилась в измученную массу обнаженных эмоций. Настроение менялось каждую секунду, но чаще всего ей хотелось плакать. Беда в том, что она не могла спокойно подумать о ребенке, которого носила, без того, чтобы не вспомнить, какой была доверчивой дурой, поддавшись чарам его отца. Все это время она пыталась почувствовать нечто вроде родственной связи с малышом. Но этого так и не случилось, и она начинала бояться, что ненависть к Митчелу помешает ей полюбить ребенка.
Кейт села за отцовский стол и попыталась смириться с тем очевидным фактом, что дела пойдут еще хуже. Если, конечно, она не найдет какой-то выход из положения и не смирится с тем, что сделал Митчел. Как только это у нее получится, она сможет оставить позади все обиды и горести и смело смотреть в будущее.
Но для того чтобы простить и забыть, она сначала должна понять ход его мыслей. Понять, почему случившееся с ним в детстве сделало его таким мстительным и жестоким.
Кейт подперла рукой подбородок, размышляя, как бы получить необходимые ответы.
Ни Кэролайн, ни Сесил Уайатт не захотят говорить с ней за его спиной. Мэтью Фаррел и Мередит Бэнкрофт знали Митчела, но Мередит стала свидетельницей их ссоры на благотворительном вечере. А потом смотрела сквозь Кейт, словно той вообще не существовало. Правда, Эван еще на Ангилье рассказал о детстве Митчела немало того, что привело Кейт в ужас, но вряд ли Эван захочет видеть ее теперь…
И тут Кейт мысленно увидела, как Грей Эллиот снимает какие-то папки с высокой стопки на столе и несет к журнальному столику, где сидели она и Холли. В этих папках лежали фотографии… но, кроме них, на столе было еще много всего…
Внезапно ощутив новый прилив сил и оптимизма, она потянулась к телефонному справочнику.
