Джоджо Мойес - Счастливые шаги под дождем
Однако кое-что Сабина утаила от Бобби. То, что мать рассказала ей в небольшом подпитии: они сошлись, когда она была его моделью. Другой парень, которому Сабина рассказала об этом, начал говорить что-то о фотографиях топлес и называл ее мать немножко потаскушкой. Сабина не думала, что Бобби способен на такое, но пока мало его знала.
Бобби немного помолчал, глядя в зеркало бокового вида, и поехал в сторону Баллималнафа. Часы на приборной доске показывали без четверти одиннадцать. Она надеялась, что дома никто не будет ее ругать.
– Отцы иногда здорово достают, – произнес Бобби, глядя прямо перед собой. – Может, даже и лучше, что у тебя его нет. Мой всегда прицепляется ко мне со всякой ерундой. Многовато агрессивности, понимаешь?
Сабина кивнула в знак согласия. Она видела, что Бобби добрый и переживает за нее. И это было приятно.
Другое свидание проходило совсем не так гладко. В сущности, оно никак не проходило. Простояв перед своим отражением в зеркале минут сорок, Кейт решила, что ей нельзя идти с Томом на ужин. Во-первых, вечером должен был вернуться Кристофер и, едва он узнает о ее планах на вечер, начнет отпускать колкости и говорить Джулии, что только этого и следовало ожидать. Во-вторых, если мать узнает, что Кейт ходит в людскую, их и без того прохладные отношения только ухудшатся. Джой не нравилось, когда Кейт в юности гуляла с Томом, вряд ли ей понравится это сейчас. Возможно, не очень красиво идти на свидание с мужчиной, когда умирает отец. Наверное, следовало бы все время сидеть у его одра с мученическим выражением на лице. Но тогда она займет место Сабины, которая проводит наверху бóльшую часть времени и сердится, когда мать предлагает помощь. Кейт втайне радовалась тому, что никто не ожидает от нее помощи по уходу за отцом. Они с ним почти не разговаривали, и он дал ей понять, что это вряд ли изменится.
Но дело было не только в том, что свидание это казалось во многих смыслах неуместным. Что более важно, оно подтверждало ее худшие опасения на свой счет: она не в состоянии жить без мужчины и часто ошибается в выборе, поневоле становясь обломком кораблекрушения на водах бурного океана любви.
«Пора браться за ум, – говорила себе Кейт, разглядывая свое обветренное от холода лицо. – Пора учиться жить самостоятельно. Поставить дочь на первое место. Быть ответственным взрослым человеком, что бы это ни значило».
Что сделала бы Мэгги? Кейт часто задавала себе этот вопрос, и именно он подстегнул ее к поспешному разрыву с Джастином, хотя его эти отношения не слишком тяготили. Мэгги не одобрила бы это, заключила Кейт, отказываясь допустить малейший намек на разочарование, присутствующий в воображаемом вердикте подруги. Наверняка не одобрила бы. Кейт глубоко вздохнула, натянула через голову еще один свитер и вышла во двор, чтобы разыскать Тома.
– Я не смогу пойти. – Слова прозвучали чуть более резко, чем она рассчитывала.
Под жидким светом мигающей лампочки Том натягивал в одном из стойл сеть для сена. За его спиной большой серый конь, которого она увидела в рощице в тот дождливый день, требовательно тыкался мордой в ведро с остатками фуража.
Том даже не обернулся:
– Почему?
– Потому что… у меня другие дела. Надо присмотреть за Сабиной.
– Сабина ушла на свидание.
Том завязал на сети последний узелок, закрепил пару раз и, хлопнув лошадь по крупу, вышел из стойла и задвинул дверь на засов. В темном опустелом дворе зазвучало эхо его шагов.
Кейт замерла на месте с полуоткрытым ртом.
– А ты не знала? Она пошла с одним из братьев Макэндрю. Он хороший парнишка. Можешь не волноваться.
На Кейт нахлынуло чувство ярости и унижения, лишая ее уверенности и самообладания. Сабина даже не сказала ей об этом мальчике, а уже вся усадьба знает, что она идет с ним на свидание. Как она выглядит со стороны – мать, которая последней узнает об этом? Что она такого сделала Сабине, отчего дочь хочет обидеть ее?
Мэгги называла это потерей авторитета. Предмет, очень важный в азиатских кругах. Сабина сделала так, что у Кейт не осталось авторитета.
И даже хуже, заставила ее лгать.
Том подошел к следующему стойлу, и Кейт пришлось идти вслед за ним. Открыв дверь, он заглянул внутрь и вытащил полупустое ведро воды.
– Ну почему еще ты не можешь пойти? – спросил он, выливая здоровой рукой ведро в канаву.
Кейт взглянула на него, пытаясь определить, сердится ли он. Нет, он не сердился.
– Все слишком сложно, – отрывисто произнесла она.
Том здоровой рукой поднял ведро и поставил его в стойло, закрыв за собой дверцу. Остановившись на миг, он облокотился на металлическую окантовку двери.
– Потому что…
В его добрых глазах таился смех. Короткие волосы были осыпаны сенной трухой, как шкура животного. Ее спрятанные в карманы руки чесались от желания взъерошить эти волосы.
«Не заставляй меня делать это, – молча просила Кейт. – Не заставляй назвать причины».
– Том…
– Послушай, не переживай ты так. Мне кажется, все это тебе надоело. Я знаю, тебе нелегко с родственниками. Я лишь хотел, чтобы ты немного отдохнула. Не бери в голову. – Том подошел к следующему стойлу, и Кейт осталась во дворе. – В другой раз, а? – бодро прокричал он через плечо.
Кейт почувствовала себя ужасно глупо. Она неправильно его поняла – он лишь предлагал провести пару часов вдали от семьи. Как говорит ее брат, почему она считает, что мир вертится вокруг нее? Кейт переминалась с ноги на ногу, не желая идти в дом и чувствуя, как постепенно немеют пальцы ног.
«Ну давай», – подначивал неслышный голос.
«Не смей», – говорила воображаемая Мэгги.
– Том…
– А?
Он уже был в кладовке с упряжью и высунул голову, когда она подошла ближе. На лице его отражалось спокойствие и дружелюбие.
– Пожалуй, я не прочь чего-нибудь выпить.
Он молчал, уставившись ей в лицо, и она опять почувствовала знакомое смущение.
– Отлично.
– Так ты придешь? Можем просто вместе выпить.
– Встретимся в «Черной курице». Помнишь, где это? – (Он над ней смеется – это единственный паб в деревне.) – Примерно… – Том посмотрел на часы, – в полвосьмого. Увидимся там.
Кейт шла в сторону паба по неосвещенной дороге, теребя очки в кармане, то надевая их на нос, то быстро снимая и снова засовывая в карман. Примерно то же самое она делала часом раньше, когда сидела за туалетным столиком, пытаясь причесать волосы, то подкрашиваясь, то стирая косметику и думая, что ее перехитрили. Казалось, его нисколько не заботит, будет это свидание или просто дружеская встреча. Но теоретически это выглядело нехорошо: только что расставшаяся с любовником мать приезжает к дочери, ее отец на смертном одре, а она идет в паб с привлекательным мужчиной. Любой человек предположил бы, что это свидание.
И даже если Кейт знала, что это не свидание, ей все равно претила мысль выйти в свет в этих некрасивых очках.
Вперед, решила она. Даже если это и не свидание, нет повода выглядеть непривлекательно. После фиаско с Джастином ей необходимо восстановить самоуважение. По пути она наткнулась на живую изгородь, но продолжала идти дальше. Дойдя до двери «Черной курицы», она толкнула одну половинку, но открылась другая, когда кто-то выходил из паба.
Поскольку Кейт не очень хорошо видела, то, когда она вошла в теплый, душный паб, ее обострившийся слух смог уловить еле заметную паузу в разговорах. Другим преимуществом плохого зрения было то, что она становилась невосприимчивой к мыслям других людей, поскольку не различала заинтересованного выражения на лицах. Кейт двигалась по прокуренному бару более уверенно, чем большинство женщин, приходящих в подобные заведения поодиночке, а в «Черной курице» таких было немного.
Однако имелись в этом и свои недостатки, например человек мог споткнуться о ступеньки, налететь на других посетителей, нарезающих неверные круги вокруг бара, или быть не в состоянии различить в неясном свете нужную персону. Перед ней стоял трудный выбор: признать поражение и достать очки, тем самым обнародовав свое тщеславие, или, сощурившись, пытаться различить размытые очертания стола и фигуры.
– Извините, – сказала она, схватив за локоть какого-то мужчину, после того как опрокинула ему на ботинки почти полную пинту. – Позвольте мне заказать вам еще.
– Нет уж, вы позвольте, – произнес голос, и Кейт различила в неярком свете и сигаретном дыму очертания лица Тома.
– Я сижу здесь, – сказал он, проводив ее к своему столику. – Садись, а я принесу тебе выпить.
Кейт все еще была в нерешительности – достать очки из кармана или нет. В полутемном пабе она почти ничего не видела. Но эти очки такие ужасные! Она никак не могла забыть насмешливое выражение на лице Сабины, когда та увидела мать в очках.
