Моника Мерфи - Три нарушенные клятвы
Но сон не шел. Прошло несколько часов, а я все еще лежала в постели, разочарованная и разгоряченная, хотя вентилятор продолжал лениво обдувать меня. Я скинула одеяло и осталась лежать только в трусиках и стареньком топе, чувствуя, что вот-вот взорвусь от беспокойства.
А потом я услышала Колина. Его комната находится рядом с моей, а стены удивительно тонкие. Слава богу, он никогда не приводит сюда женщин, по крайней мере не при мне.
Если я услышу… что он с другой женщиной, даже не знаю, что сделаю.
Я и так балансирую на краю, повешена на тоненьком волоске, и все благодаря Колину.
Это начинается постепенно и поначалу ничего тревожного не предвещает: просто легкий стон, или иногда рычание – ничего не настораживает. Однако перевернувшись на бок, лицом к разделяющей нас стене, затаив дыхание я жду следующего звука.
Его голос гортанный и глубокий, хотя обычно я не могу разобрать, что он говорит. Когда Колин начинает разговаривать во сне, для меня это сигнал подняться и пойти проверить как он там.
Так я и делаю.
Холодный воздух бьет мне в лицо, когда я открываю дверь его спальни. Он оставил окна открытыми, а ночью заметно похолодало. На цыпочках проскальзываю внутрь, останавливаюсь у подножия кровати и беспомощно наблюдаю, как он мечется и ворочается, борясь с демонами, что приходят к нему во сне почти каждую ночь.
В спальне темно, но я могу разглядеть его фигуру в свете луны, проникающем сквозь открытые окна. Он спит без майки. Простыня завернулась вокруг бедер, широкие плечи и грудь мерцают в лунном сиянии. Днем я никогда не вижу его таким – обнаженным и соблазнительно прекрасным, – но мне бы хотелось.
Его голос становится громче, теперь я могу понять, что он говорит, и эти слова разбивают мне сердце.
– Я должен найти и спасти его.
Колин тяжело дышит, словно запыхался, бегая в поисках того, кого потерял; не раздумывая, я ложусь к нему в постель, прильнув сзади и обхватив руками его талию.
Я знаю, кого он ищет в своих снах. Мне он тоже снится. Сразу после того, как мы потеряли моего брата навсегда. Это наша общая потеря, связавшая нас вместе и заставившая его искать меня, когда я сбежала.
Колин нашел меня и спас. Меньшее, что я могу теперь сделать – это попытаться спасти его.
Прижавшись к нему, я кладу подбородок ему на плечо, мои губы оказываются рядом с его ухом.
– Все хорошо, – шепчу я, гладя его плоский, твердый живот, чувствуя себя невероятно смелой сегодня.
Я устала держать чувства в себе. Хочу узнать его во всех смыслах этого слова.
– Все хорошо. Ты сделал все, что мог.
Ночные кошмары преследуют Колина. Они темные и страшные. Хотя он никогда не рассказывает о них, несложно догадаться, насколько они ужасны. Они мучают его почти каждую ночь. Не знаю, как он живет.
Днем он ведет себя так, как будто все в порядке. Счастливый и беззаботный, словно ничто его не тревожит. Но в темноте, во сне, его другой мир дает о себе знать.
И он отнюдь не прекрасен.
– Дженнифер, – шепчет он мое имя, повернув голову так, что его губы почти касаются моих. Он прижимает свои руки к моим, переплетаясь пальцами, и я вздыхаю от его прикосновения.
Колин словно и не понимает, что делает. Он прикасается ко мне так, будто хочет овладеть мной, как будто мы действительно вместе. Но мы никогда не заходили так далеко. Никаких поцелуев, никакой близости. Хотя напряжение и тепло, исходящее от его тела, вызвано не только плохими снами.
Это из-за меня. Колин хочет меня. Его тело всегда реагирует на мое прикосновение. Хочу, чтобы хотя бы на этот раз он признал это.
– Мне очень жаль. – Его голос звучит так растерянно и несчастно. Ненавижу это. Наклонив голову ближе, он почти касается губами моих губ, когда говорит. – Не покидай меня.
А затем он меня целует.
Глава 3
Джен
Его мягкие и теплые губы сливаются с моими в простом поцелуе. Мои эмоции путаются, стремясь прорваться наружу, они создают полный хаос. Это же в первый раз! В первый раз, когда наши губы по-настоящему соприкоснулись. Мы целовали друг друга в щеки или в лоб, но никогда в губы. Осознание этого обрушивается на меня.
Я слишком долго этого хотела, но думаю… нет, знаю, он просто не проснулся. Вероятно, он даже не понимает, что делает. Он назвал меня Дженнифер, хотя никогда не называет меня так. Я просто Джен.
Милая Джен, на которую всегда можно положиться.
Колин выпускает мою руку и, подтягиваясь ближе, обхватывает мое лицо, лаская большим пальцем щеку, он полностью разворачивается ко мне. Его грудь касается моей, отчего соски твердеют почти до боли, я скольжу руками по его груди, мышцам, шее, зарываясь пальцами в шелковистые, мягкие волосы.
Мне нравится прикасаться к нему. Мне ненавистно, что это всегда происходит скрытно, под покровом темноты и за пеленой кошмаров. У меня есть свои секреты – отвратительные, ужасные вещи, которые я страстно желаю сохранить. Если они станут ему известны, я уверена, он никогда больше не посмотрит на меня так.
Хотя на этот раз между нами все иначе. Наши рты прижаты друг к другу, губы медленно раскрываются с каждым движением, но я не хочу первой сделать шаг к чему-то большему.
Не хочу? Скорее я слишком напугана для этого. Что делать, если Колин отвергнет меня? Не думаю, что смогу с этим справиться.
– Боже, что ты со мной делаешь, – бормочет он, касаясь моих губ и обжигая своим дыханием. Он держит руку на моем бедре, прижимая меня ближе так, что я могу чувствовать каждый горячий дюйм его голой, крепкой кожи; его шорты не могут скрыть, насколько он возбужден.
Я издаю дрожащий вздох, когда понимаю, что он хочет меня. Его рука скользит вверх по щеке к волосам, пока его пальцы не останавливаются на затылке, стягивая длинные пряди и вынуждая меня откинуть голову назад; клей повязки больно цепляется за волосы под ней, отчего новая татуировка ноет.
Но я наслаждаюсь этой болью. Ведь это значит, что я жива. Колин прикасается ко мне, целует меня. Мне хочется большего.
Гораздо больше, чем я готова попросить.
Меняя позицию, он нависает надо мной, и сладкая дрожь пробегает по коже и венам, накапливаясь между ног.
– Мог бы взять тебя так. – Его бедра упираются в мои, медленное чувственное движение приводит меня на грань полуобморока. Я изо всех сил стараюсь удержать рвущийся наружу стон, но ничего не выходит.
– Тебе нравится? – спрашивает он, слегка улыбаясь идеально полными губами. Он смотрит на меня сквозь опущенные веки своим воспламеняющим взглядом.
Я не отвечаю. Меня злит, что от сильного возбуждения я не могу вымолвить ни слова, я будто вывернута наизнанку. Пытаюсь поднять голову, чтобы снова соединить наши губы, но он сильнее стягивает мои волосы, что вызывает волну боли в шее. Свежетатуированная кожа болит, и повязка совсем не помогает, но мне все равно. Вместо этого я сосредоточена на Колине и на том, как он удерживает меня на месте: под контролем.
Он любит контроль, и я давно знаю это. Но я понятия не имела, что это касается и секса тоже, хотя удивляться тут нечему.
– И все же я не трахну тебя. Ты не можешь принадлежать мне, – говорит Колин, и в его низком голосе звучит разочарование. Он скользит губами по моей шее, покрывая чувствительную кожу крошечными, горячими поцелуями, я издаю стон, жалея, что не обнажена.
Хочу, чтобы он вошел в меня. Наполнял, трахал, как и предложил – погружаясь в меня так глубоко и сильно, что я не смогла бы сдержаться и кончила бы уже через несколько минут.
Боже, как же отчаянно я этого желаю.
Мой стон, кажется, выводит его из транса, и он поднимает голову, размыкая объятия, словно обжегся. Вскакивает с матраса так быстро, что это движение кажется размытым. Он стоит у кровати, проведя руками по волосам, сводит их на затылке и смотрит на меня в полном недоумении.
– Что, черт возьми, только что произошло?
Приподнявшись, я убираю волосы с лица, вздрагивая, когда пальцы касаются повязки.
– Не прикидывайся, что не понимаешь.
Он опускает взгляд, замечая очевидную эрекцию, и издает один из тех мужских стонов разочарования, которые так хорошо ему удаются.
– Скажи, что мы не занимались…
– Не волнуйся. – Я поднимаюсь с кровати, изо всех сил стараясь выглядеть достойно, стоя перед ним, при этом зная, что потерпела неудачу, плюс ко всему на мне лишь прозрачный топ и маленькие трусики. Мне следовало бы смутиться, но к черту все.
– Ничего не было. Как будто сам не знаешь. – Целуясь, мы даже не использовали языки, а мне отчаянно хочется узнать его вкус, чтобы понять, так ли мы подходим друг другу, как я на то надеюсь.
Меня накрывает волна разочарования вперемешку с изрядной порцией раздражения. Этот разговор о том, что мы чуть было не сделали, слишком болезненный для меня.
– Почему ты в моей постели? – Его взгляд скользит по мне, упиваясь мной, а его прекрасные голубые глаза горят возбуждением.
– Почему я всегда в твоей постели? Зачем, по-твоему, я прихожу к тебе среди ночи по меньшей мере четырежды в неделю и ложусь под одеяло? Если ты сделаешь вид, что не понимаешь, что происходит, клянусь богом, Колин, я надеру тебе задницу.
