Сара Ларк - На край света за мечтой

Глория подмигнула, словно там ждал сюрприз. Но потом женщина стала серьезной, на ее лице отразились сочувствие и боль, когда она взглянула на девочку.

– Пойдем, сестрица! – тихо сказала она Каролине, перед тем поздоровавшись с племянницей, и положила руку на костлявое плечо девочки. – Меня зовут Глория, сейчас я покажу, где ты будешь жить. Там ты сможешь отдохнуть.

Хелена перевела, хотя и не считала это необходимым. По глазам Каролины она видела, что девочка все понимает. Та взглянула на Глорию опасливо и в то же время благодарно. «Отдохнуть» звучало как «побыть одной». После двухдневного путешествия с вечно болтающей без умолку Мирандой девочка наверняка соскучилась по этому. Во всяком случае, так считала Хелена.

Глория отправилась наверх, за ней последовали Каролина и Хелена. Миранда поздоровалась с Джеймсом, который только что вошел в дом. Парень, сразу уловив настроение, остановил Миранду, прежде чем та успела присоединиться к «экскурсии».

Глория подготовила для Каролины одну из бывших детских комнат, вероятно, собственную.

Мебель здесь стояла очень простая. Это было в стиле хозяйки дома. Она не любила загромождать бесполезными предметами комнаты, где жила. На полках стояло несколько детских книг, на столе лежал альбом для рисования и краски, маленькая книжица в красивом переплете и ручка. Дело, которое нужно было уладить Глории в последний момент, касалось маленькой трехцветной собаки, лежавшей на предназначенной Каролине кровати как на своей собственной. Один из щенков последнего выводка. Ему было около трех месяцев.

Глаза Каролины округлились, стоило ей увидеть животное. Маленькая собака зевнула, спрыгнула с кровати и подскочила к девочке.

Глория представила пса.

– Это Киуорд Суббота. Мы называем собак по дням недели, такова традиция. Самой знаменитой собакой, родившейся здесь, была Пятница. Она принадлежала Джеймсу Мак-Кензи – отцу моего мужа, – улыбнулась хозяйка. – А он был выдающимся вором. Как Робин Гуд.

Каролина удивленно взглянула на женщину.

– Суббота принадлежит тебе, – ответила Глория на это.

Каролина приглушенно пискнула и осторожно приблизилась к собачке, которая и не думала ее бояться. Когда девочка погладила Субботу, та лизнула ее руку и прильнула к ногам.

– Я тебе покажу, как правильно дрессировать собак, – продолжала хозяйка. – Несколько команд она уже знает. Как только освоится здесь, начнет лаять, если кто-нибудь захочет к тебе войти. Никто не посмеет сделать это без предупреждения.

На губах Каролины промелькнула тень улыбки, а у Хелены по спине пробежали мурашки. Она вспоминала о словах девочки, когда та на обратном пути после экскурсии в деревню маори показывала боевую дубинку.

И потом Каролина произнесла первые фразы на Киуорд-стейшн.

– Она будет… присматривать за мной? – тихо спросила девочка. – Она умеет… кусаться?

Глория едва покачала головой.

– Она будет хорошо за тобой присматривать, моя малышка, но никогда не укусит. Суббота будет тебя только любить.

Семья Мак-Кензи и Миранда пообедали внизу, однако никто не настаивал, чтобы Каролина присоединилась к ним. Когда спустя час Хелена поднялась с подносом в комнату девочки, дверь была приоткрыта. Хелена могла свободно войти, но услышала тихие всхлипы. Она осторожно заглянула в щель. Каролина плакала, зарывшись лицом в мягкий мех Субботы.

Свет

Глава 1

– Ахурева хочет видеть тебя.

Моана приехала погостить на выходные, потому что на О’Кифи-стейшн устраивали семейный праздник. Она использовала эту возможность, чтобы повидаться с семьей Мак-Кензи и передать Хелене приглашение от маорийской повитухи. Оно звучало так, словно старая тохунга не оставляла беременной девушке иного выбора.

Реакция Хелены оказалась довольно сдержанной. Но Глория кивнула девушке и сразу ответила за нее:

– Ну конечно. Это же разумно, если она хочет осмотреть тебя еще до родов, Хелена. Она ведь также собирается рассказать, как они будут проходить. Методы маори, применяемые при родах, намного мягче и естественнее, чем у пакеха. С моей точки зрения, они лучше. И ты можешь мне поверить, у меня роды проходили тяжело…

Хелена слышала, что Глория забеременела лишь несколько лет спустя после брака с Джеком Мак-Кензи. И Джеймс не должен был остаться единственным ребенком в семье. Может, сказался негативный опыт в юности, о котором Глория не хотела рассказывать. Хелена подумала, что у хозяйки и Каролины много общего. Они с девочкой были удивительно единодушны. С другими людьми Глория так себя не вела. За последние две недели Каролина вполне обжилась на ферме. Хотя девочка еще мало говорила, но ходила за Глорией словно тень и помогала, чем только могла. Казалось, она хорошо ладит с животными, лучше всего маленькая полячка разбиралась в лошадях. Все это плюс неплохое знание английского укрепили Хелену в мысли, что Каролина выросла в очень хорошей семье. Наверное, раннее детство она провела в таком же окружении, как на Киуорд-стейшн.

– Я мог бы прямо сейчас отвезти тебя в мараэ, Хелена, – предложил Джеймс. – И тебя заодно прихватить, Моана. Мне все равно нужно ехать в Халдон. А потом, по пути назад, я тебя заберу, Хелена.

Моана пришла пешком с О’Кифи-стейшн. В ее семье отмечали крещение. Бабушкой ребенка была любимая сестра дяди Моаны – Вирему, у которого девушка жила в Данидине. Поэтому он приехал на праздник со всей семьей, и Моана присоединилась тоже. Ей нужно было отправиться с ними обратно в город, чтобы сдать последние экзамены, хотя у большинства студентов уже начались зимние каникулы.

Хелена с завистью заметила, насколько привлекательно выглядит в этот день молодая маори. В честь праздника она надела яркое платье с запáхом и цветочным узором. Оно очень красиво облегало ее фигуру, подчеркивая талию. Она немного напоминала южных красавиц с полотен Поля Гогена. Моана носила волосы непокрытыми. Очевидно, праздник крещения сочетал в себе традиции маори и пакеха.

Хелене же казалось, что она с каждым днем становится все толще, если такое вообще возможно. Она уже была по горло сыта беременностью и хотела лишь одного: чтобы ребенок как можно скорее появился на свет. Близость с нерожденным малышом, которую девушка ощутила в Паиячуа, снова исчезла. Хелена не хотела этого ребенка. Девушка снова и снова жаловалась на судьбу. Жена Витольда, наверное, ничего в этой жизни так страстно не желала, как ребенка от мужа. Но вместо того чтобы обрюхатить свою супругу, этот тип разрушил судьбу Хелене и сделал все возможное, чтобы до конца жизни травмировать Каролину.

– Я поеду, – сказала Хелена в надежде, что никто не поймет, насколько отвратительна будет ей эта поездка.

Девушка еще раз печально взглянула в зеркало, прежде чем отправиться вслед за Джеймсом и Моаной к машине. Мешкоподобное платье ей не шло, но повитухе точно все равно, как выглядит беременная.

В мараэ Хелена с ужасом заметила, что не все так спокойно, как обычно.

На деревенской площади стояло много автомобилей. Отчасти они были даже аккуратно припаркованы. Хелена увидела между грязных, старых пикапов деревенских жителей ухоженный «Линкольн Континенталь».

– Это машина Вирему? – удивленно спросил Джеймс. – Ух ты! Твой дядя, наверное, хорошо зарабатывает!

– Да, именно так, – кивнув, сказала Моана.

Но ее внимание привлекло совсем другое авто: машина стояла посреди дороги, дверцы ее были распахнуты так, словно из нее спешно выскочили пассажиры.

– Зачем всем этим людям понадобилось ехать из Халдона сюда? – спросила Моана. – Вот этот «додж» принадлежит Бернарду Тасиеру!

Когда Джеймс наконец остановил пикап и открыл дверцу перед девушками, послышались голоса. Один легко было узнать, как и «додж». Бернард Тасиер говорил какую-то речь, стоя рядом с группой пакеха, вооруженных охотничьими ружьями. Перед ними у дома для общинных собраний выстроились маори. Все были разъярены.

– Открывайте! – приказал Тасиер, потрясая оружием. – Вы выдадите моего сына и немедленно!

– Твоего отпрыска здесь нет, пакеха! – так же злобно ответил торговцу из скобяной лавки вождь Коуа. – Сколько раз мне еще нужно это повторять? Поищи где-нибудь в другом месте, у нас его нет.

– Ты можешь повторять это, сколько тебе вздумается, свинья, – крикнул Тасиер. Казалось, он был пьян, Коуа, видимо, тоже. – Потому что я не верю ни единому твоему слову. Мальчик пропал, а ты отказываешься открыть дом. Дом, где вы держите детей. От этого за милю несет насилием!

– Мистер, будьте благоразумны.

Высокий, очень стройный как для маори мужчина вышел из-за спины вождя. В отличие от других жителей деревни, одетых в джинсы, клетчатые рубашки и кожаные куртки, на нем был элегантный костюм. Шикарный платок, белая сорочка и аккуратная стрижка контрастировали с татуировкой на лице. Только у него и у Коуа было столько татуировок.