Никола Корник - Полночная любовница
– Еще один хороший парень сражен чарами сестер Феннер, – печально проговорил Алекс.
Меррин не сразу обратила внимание, что Гаррик вел под руку миниатюрную пожилую даму с горделивой осанкой. На ней было шелковое платье черного цвета, на голове идеальная прическа, волосок к волоску. Шею украшало потрясающей красоты бриллиантовое ожерелье. Они шли очень медленно, и, когда наконец приблизились, все присутствовавшие уже смотрели на них во все глаза. Разговоры превратились в негромкое бормотание и стихли.
– Это же не… Конечно, это… я… О боже… – Меррин вдруг очень испугалась.
– Леди Меррин. – Гаррик остановился перед ней и отвесил безупречный поклон. И произнес погромче, чтобы окружающие его слышали: – Для меня огромная честь и незабываемое удовольствие представить вас моей тете, вдовствующей герцогине Стейн. Тетя Элизабет, это моя невеста, леди Меррин Феннер.
Пока Меррин делала реверанс, черные глаза герцогини цепко оглядели ее с ног до головы. Ее словно изучили до малейшей детали, а вердикт оставили необъявленным. Вдовствующая герцогиня была надменна, как королева. Вокруг них в ожидании волновалась толпа. Герцогиня славилась строгим нравом, представляя собой своеобразный реликт из прошлого. Подруга самой королевы, она теперь редко появлялась в обществе, но все еще обладала огромным влиянием. Невероятно. Гаррик Фарн представил сестре своего отца женщину, которая была его любовницей и о помолвке с которой он объявил после низкопробной любовной интрижки. Все замерли в ожидании, когда же герцогиня поддержит сплетни, сделав вид, что не замечает Меррин.
С огромным трудом Меррин выдержала ее непроницаемый взгляд. На губах вдовствующей герцогини промелькнуло что-то вроде холодной улыбки, и она произнесла:
– Меня очень радует, что вражда между Феннерами и Фарнами скоро уйдет в прошлое благодаря вашему браку с моим племянником, леди Меррин.
Вокруг ахнули, сплетницы разом отвернулись и сделали вид, что вообще не прислушиваются к разговору. Меррин испытала такое облегчение, что у нее подогнулись колени. Она снова сделала реверанс:
– Благодарю вас, ваша светлость.
Вдовствующая герцогиня кивнула.
– Очень мило, – произнесла она и повернулась к Джоанне: – Леди Грант, поздравляю вас с прекрасным оформлением гостиной леди Драммонд. Очень изысканно. – Она перевела взгляд на Тэсс: – И леди Дарент… я поздравляю вас с очередным богатым вдовством. – Затем она повернулась к Алексу: – А, лорд Грант. Давно хотела с вами познакомиться.
Гаррик притянул Меррин к себе. Его широкие плечи закрыли ее от любопытных взглядов.
– Что ж, – произнес он, подняв брови. – Кажется, ты произвела неизгладимое впечатление. Тетя Элизабет не склонна расточать похвалы попусту.
– А это была похвала? – Меррин старалась говорить как можно непринужденней. Она положила руку ему на рукав. – Спасибо тебе, – прошептала она.
Гаррик посмотрел на нее сверху вниз, и его темные глаза снова потеплели. А Меррин испытала такой порыв ощущений, что у нее закружилась голова.
– Это был риск, – признался он. – Но я все рассказал тете Элизабет и попросил ее нас поддержать.
– Все? – слабым голосом переспросила Меррин.
– Почти все, – уточнил Гаррик.
Он встретился с ней глазами, потом окинул взглядом и улыбнулся. Эта нежно-интимная улыбка предназначалась только для нее, и у Меррин томительно заныло сердце.
– Ты выглядишь изумительно, – сказал он.
К ним снова подошла вдовствующая герцогиня.
– Леди Меррин, – произнесла она, глядя на Меррин, и потом перевела взгляд на Гаррика. Меррин показалось, что та прочла все ее сокровенные чувства. – Мне хочется посмотреть выставку Коллинса. И вы пойдете со мной.
Меррин тоскливо глянула на Гаррика. Тот засмеялся.
– Я скоро приду за тобой, – пообещал он. И, наклонившись к Меррин, прошептал. – Помни, моя тетя не кусается.
– Приходи, но не слишком скоро, – резко заявила герцогиня.
Меррин последовала за прямой, как палка, фигурой в соседнее помещение. Посетителей здесь было значительно меньше, да и те сразу же растворились при одном взгляде на выражение лица старой герцогини. Комната опустела. Герцогиня остановилась перед небольшим портретом в углу зала. Картина была написана лет пятнадцать назад. На ней была изображена сидящая фигурка молоденькой девушки лет восемнадцати или девятнадцати, очень хорошенькой, изящной, с округлыми формами, темными вьющимися волосами и ясными карими глазами. По уголкам чуть улыбающегося рта – ямочки. Рядом с ней сидела маленькая собачка, с обожанием глядевшая на хозяйку.
Меррин тихо ахнула, и герцогиня окинула ее пронзительным взглядом.
– Вы узнаете Китти Скотт, первую жену моего племянника? Портрет писали как раз перед свадьбой.
У Меррин безумно забилось сердце.
– Я… Да, я узнала. Мы… встречались раз или два, – заикаясь, ответила она. – Я была еще ребенком…
Герцогиня кивнула.
– Китти была прелестной девочкой. Мне нравилась ее живость, но, когда ей перечили, она проявляла очень злобный нрав.
Меррин потрясли слова герцогини. Она нахмурилась, пытаясь сопоставить свои воспоминания о Китти с женщиной, которую описывала герцогиня. В ее памяти Китти Фарн осталась очень милым и добрым созданием, она всегда дарила маленькой Меррин сладости и всякие девичьи пустячки вроде ниток и лент, спрашивала, что та читает, и вообще интересовалась ее жизнью, на которую Тэсс и Джоанна не обращали внимания, будучи сосредоточены друг на друге. Это было одной из причин, почему Меррин так любила Китти. Ну и еще конечно же потому, что Китти любила Стивена…
Вдовствующая герцогиня посмотрела Меррин в глаза.
– Мой племянник испытал в своей жизни большое предательство и пережил много страданий, – сказала она. – Я верю, леди Меррин, что вы не добавите ему новых.
«Я бы не посмела», – подумала Меррин. Под этим черным пронзительным взглядом она чувствовала себя как бабочка на булавке.
– Я бы никогда намеренно не причинила никому страданий, – ответила она.
Герцогиня оживленно закивала:
– Я верю. Вы кажетесь мне очень прямой девушкой, не такой, как большинство. – Ее губ снова коснулась слабая улыбка. – Гаррик говорит, что вы синий чулок. Это только к лучшему, поскольку он сам известный ученый. К тому же быть герцогом – очень одинокое занятие. Ему нужна женщина, которая станет ему женой и другом. Опорой и поддержкой.
– Да, – согласилась Меррин. Она подумала о лишенном любви и жизни доме Фарнов с его длинными, пустыми коридорами. – Я это хорошо понимаю.
Она оглянулась на портрет Китти Скотт, которую рисовали в солнечный летний день. Китти точно не была поддержкой своему мужу.
– Мне очень жаль, – сказала Меррин. – Я думала, что Гаррик ее любил.
Герцогиня сухо засмеялась:
– О нет, он ее не любил. Мой брат продал Гаррика, заставил его жениться, чтобы удовлетворить свои политические амбиции. Он устроил полезный династический брак, и Гаррик исполнил бы свой долг. Но, к сожалению, сердце мисс Скотт – и не только оно – уже было отдано другому, – пояснила она.
– Да, – сказала Меррин. Она ощущала тупую боль в том месте, где находилось ее собственное сердце.
Гаррик исполнил бы свой долг…
Меррин в этом не сомневалась. Именно поэтому она сейчас с ним помолвлена – долг и честь для него превыше всего.
Она размышляла о том, что сейчас услышала от герцогини о Гаррике. Проданный родным отцом молодой повеса был принужден исполнять обязанности мужа из соображений долга. Меррин испытала прилив неимоверной печали. Она подняла глаза на герцогиню и увидела, что та пристально за ней наблюдает. Взгляд старой леди немного смягчился.
– Мне очень жаль, – повторила Меррин.
Вдовствующая герцогиня похлопала ее по руке.
– Девочка, ты не виновата. – Она помолчала. – Но тебе придется нести огромную ответственность. Если ты не сможешь полюбить Гаррика, я уверена, ты приложишь все усилия, чтобы почитать его и уважать.
Если ты не сможешь полюбить его…
Меррин вздрогнула и застыла, глядя перед собой невидящим взглядом. Гаррик завладел ее телом и разбил сердце, заставив его разрываться от растерянности и сомнений. Она думала, что так случилось из-за невозможности выбора. Но дело было не только в этом. У девушки перехватило дыхание от неожиданного шокирующего открытия. Как же она раньше не поняла, что здесь замешаны ее чувства? Наверное, это произошло оттого, что она раньше никогда не любила. И еще потому, что Гаррик был последним, как ей казалось, в кого она могла бы влюбиться. Но она все-таки это сделала. Эта мысль билась у нее в голове, ей хотелось закричать, лишь бы заглушить ее. Это невозможно. Но отрицать этого она уже не могла. Она любит Гаррика Фарна.
В глубине души Меррин и раньше это понимала – еще там, в ужасной темноте вынужденного заточения, когда она целиком и полностью ему доверилась и искала у него защиты. Но отрицала свои чувства, разжигая свое горе и ненависть, чтобы построить непроницаемую стену между собой и Гарриком. Но сейчас она уже не могла больше от них отказываться. И эта мысль вызвала у Меррин новый прилив ужаса. Гаррик на самом деле не хотел жениться на ней. Он честно признал, что вообще больше не собирается вступать в брак. А бремя чести, долга и обязательств без любви может стать для него самыми тяжелыми на земле оковами. Она любит его, но ему нечем ответить на ее чувства.
