Элизабет Чедвик - Зимняя корона
Изабелла глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Ей нужно было позаботиться об иноходце. Она зашла в конюшню. Карбонель беспокойно переступал в стойле. Он все еще был взвинчен после происшедшего. Конюх тихо поглаживал его по крупу и что-то ласково приговаривал.
– С ним все будет хорошо? – спросила она.
Он задумчиво сморщил широкое веснушчатое лицо.
– Пожалуй, да, миледи, если я не сильно ошибаюсь. У него натерты губы и потянута нога, и от шпор остались следы. Милорд – требовательный всадник. Но, как я думаю, несколько дней отдыха все исправят.
Требовательный всадник! Это очень мягкое название для глупца, который жестоко обошелся с лошадью без малейшей на то надобности.
– Наверное, я отправлю его обратно в Норфолк, – сказала Изабелла. – Но до тех пор я не хочу, чтобы кто-нибудь ездил на нем без моего позволения, это понятно?
– Да, миледи.
Изабелла повелительно кивнула, но в душе была напугана и растеряна. Вернувшись в замок, она отправилась прямо в церковь и опустилась перед алтарем, моля Всевышнего ниспослать ей силы. Слова для молитвы подбирались с трудом, потому что ее мысли то и дело возвращались к тому, что случилось. Что бы ни решил король, выйти замуж за этого человека она не может. Его обращение с Карбонелем окончательно укрепило Изабеллу в этом мнении. Но как ей избавиться от Вильгельма, она не знала.
* * *Алиенора посмотрела на Изабеллу, которая сидела на своем обычном месте под окном и водила иголкой так, будто от этой вышивки зависела вся ее жизнь. Вернувшись после конной прогулки с братом Генриха, она была очень подавлена, сторонилась всех, а на вопросы отвечала односложно.
Велев придворным дамам продолжать их занятия, Алиенора подошла к Изабелле.
– Ну ладно, – велела она, – рассказывай, что случилось? Не держи все в себе.
Изабелла сжала губы, однако подбородок ее задрожал, и она вдруг расплакалась, схватила лоскут ткани и закрылась им.
– Простите меня, – всхлипывала она. – Простите…
– За что? – потребовала объяснений озадаченная Алиенора. – В чем ты могла провиниться?
Изабелла сглотнула комок в горле и утерла глаза.
– Я никак не могу смириться с тем, что Вильгельм, сын императрицы, будет моим мужем, – выдавила она. – А ведь мой долг – выполнять приказы короля. Я пыталась привыкнуть к нему, много раз пыталась, но мысль о том, что до конца дней своих я буду делить с ним жизнь, невыносима.
– Он сделал что-то недопустимое? – Алиенора пристально взглянула на Изабеллу. – Что-то случилось во время вашей прогулки?
Изабелла рассказала ей, то и дело останавливаясь, чтобы утереть слезу или высморкаться.
– Я встану с мечом на его пути, если он еще хотя бы раз подумает приблизиться к Карбонелю. – Отчаяние не умалило ее решимости. – Мне бы очень не хотелось огорчать вас, потому что я знаю: у короля политические причины на этот брак. Только… не могу я! – Она скомкала в руке сырой от слез лоскуток.
Алиенора всей душой сочувствовала Изабелле, но пришла в смятение, догадываясь, как отреагирует Генрих. Она знала, каково иметь неподходящего мужа, а Изабелла, при всей своей внешней кротости, обладала стальным характером. К ее словам необходимо относиться серьезно, это не пустой каприз.
– Не переживай, – утешила молодую женщину Алиенора. – Наверняка что-то можно сделать. Я подумаю, как тебе помочь.
Изабелла покачала головой:
– Вам это доставит одни неприятности, и вообще, что тут поделаешь? Нет, я не могу перекладывать свое бремя на ваши плечи.
– Довольно, что за глупости! Какая же я подруга, если не попытаюсь помочь. – Она похлопала Изабеллу по руке. – Хорошо, что ты поделилась со мной.
– Но правда, госпожа, что вы можете сделать?
Алиенора поцеловала ее:
– Тебе ни к чему подробности, знай только, что я сделаю все, что в моей власти. Королева обладает кое-какими возможностями, у нее есть свои средства достичь нужных ей целей.
Она отошла от окна, на ходу призывая писца. Алиенора думала о том, как несколькими часами ранее Генрих ударил Ричарда по лицу. Она вспоминала обсуждение брака Изабеллы, которое состоялось между ней и Генрихом, а потом она подумала о том, как Вильгельм обошелся с Карбонелем, и о его угрозе забить коня на мясо. У нее действительно имеется способ добиться результата, и она достаточно уязвлена, чтобы прибегнуть к нему.
Пришел писец с охапкой пергаментов под мышкой, несколькими перьями, заткнутыми за ухо, и с чернильным рогом на поясе.
– Госпожа?
– Я хочу, чтобы ты написал письмо архиепископу Кентерберийскому, – сказала Алиенора.
Глава 21
Барфлер, весна 1163 года
Шторм наконец стих, но ветер так и не улегся. Путешествие в Англию обещало быть бурным. Волнение на море не доставляло Алиеноре удовольствия, но морской болезнью она не страдала. А вот ее камерарий Бернар обычно всю дорогу от берега до берега проводил, согнувшись над лоханью.
Они с Генрихом собирались провести Рождество в Англии, однако нескончаемое ненастье помешало совершить плавание вовремя. Все дни ожидания на берегу Генрих был абсолютно невозможен. Он извелся, не имея сообщений из своего королевства. Прошло четыре года с тех пор, как он в последний раз был в Англии, и его присутствие там требовалось безотлагательно.
Сейчас он мерил шагами причал, словно лев на привязи. Будь у него хвост, король бил бы им из стороны в сторону. К тридцати годам его гибкое молодое тело возмужало и стало более массивным; первые тонкие морщинки прорезали кожу вокруг глаз. Он уже не податливый юный принц, неопытный и горячий, а монарх, облеченный безграничной властью, с поступью размеренной и отяжелевшей от недоверчивости и бремени правления огромной державой, что протянулась от шотландских границ до Пиренеев.
Алиенора поморщилась, заслышав, как вопит Нора на руках у няньки. Девочка на втором году жизни достигла того беспокойного возраста, когда ребенок еще слишком мал, чтобы внять голосу рассудка, но уже переполнен бурлящими эмоциями. К тому же ей давно пора спать, но уложить ее смогут только после погрузки на судно.
Старшая дочь Алиеноры, бывшая на пороге семилетия, вела себя серьезно и важно. Глядя на Жоффруа и Ричарда, без устали скачущих по причалу, она неодобрительно качала головой.
– Пусть побегают, им надо как следует устать, – сказала ей Алиенора. – На корабле придется сидеть несколько часов.
Матильда высокомерно вскинула головку:
– Мальчики не такие разумные, как девочки.
– Твоя правда. – Алиенора посмотрела на нее как женщина на женщину и обняла.
Тем временем пошел снег. Над землей закружили мелкие снежинки, не больше перхоти в волосах нищего. Алиенора оглянулась на Изабеллу де Варенн. Та, дрожа, стояла среди других придворных дам. Серая накидка с соболиным воротником подчеркивала бледность ее лица и круги под глазами. Из-за плохой погоды Алиенора не получила ответа на свое письмо новому архиепископу о браке Изабеллы, но скоро они все узнают.
Наконец прилив достиг нужного уровня, и началась погрузка на борт. Памятуя об участи «Белого корабля» и наследника трона, плывшего на нем, Генрих разделил детей. Ричард, Матильда и малышка Нора сели на корабль с Алиенорой, а Жоффруа выпало сопровождать отца на изящном королевском флагмане под стягом с двумя львами. Жоффруа был страшно рад такому решению, а Ричард надулся.
Королевский флот покинул спокойную заводь причала и вышел под соленые брызги открытого моря. Алиенора смотрела поверх мраморно-зеленой зыби. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как она впервые отправилась в Англию – полная надежд, предвкушая корону. Ах, надежды, надежды! Сегодня ее чувства подчинены суровому реализму и притуплены долготерпением. Дни становятся длиннее, подступает весна, но того прекрасного воодушевления нет. Оно давно утекло, словно вода сквозь пальцы.
* * *В Саутгемптоне королевскому флоту устроили торжественную встречу. Выстроенные рядами рыцари и воины архиепископа Кентерберийского блестели начищенными доспехами и оружием. Бекет в парадном одеянии искрился, как иней солнечным утром. В правой руке он держал епископский посох из позолоченного серебра и горного хрусталя, а левую благосклонно положил на плечо Гарри. Подросток был одет в темно-красную котту и меховую мантию, на его лбу мерцал золотом небольшой венец.
По сигналу архиепископа вся его свита разом опустилась на колени. Слаженные движения сопровождались звуком, похожим на хлопанье огромного паруса.
– Сир, – произнес Бекет и тоже преклонил колено, потянув за собой Гарри.
Генрих взирал на происходящее жестким взглядом, и Алиеноре стало не по себе. Бекет держался как правитель, приветствующий на пороге гостей, а не как королевский слуга, встречающий властителя государства и его супругу. Однако она скрыла тревогу под царственным величием и произнесла положенные фразы. Пока она нуждается в поддержке Бекета. Они на мгновение встретились глазами в знак того, что между ними есть ждущее решения дело, и потом он отвел взгляд, а она обратилась к Гарри – поцеловала в холодные от ветра щеки, поразилась тому, как он вырос.
