Элли Даркинс - Холодное сердце, горячие поцелуи
Уилл резко отшатнулся от нее с выражением ужаса и раздражения. Майя съежилась. Ей просто хотелось помочь, а он отверг помощь. Отверг ее. Опять.
Остро встал вопрос, правильно ли она поступила, пригласив его сюда. Но это шанс заставить холодного, равнодушного человека влюбиться в еду, сделать его жизнь ярче и радостней. Как можно устоять? Кроме того, она считала, что в данной ситуации есть еще одно достоинство. Сегодня Уилл выглядел очень симпатично, надел другой серый костюм и хрустящую белоснежную рубашку с расстегнутым воротом. Интересно, есть ли в его гардеробе костюмы другого цвета. Она догадывалась, что, несмотря на воскресный день, он приехал из офиса, и буквально видела, как шевелятся винтики в его мозгу, пытаясь повернуть ситуацию в свою пользу. Она пристально вгляделась в него в поисках подтверждения своих опасений: приподнятые плечи, хмурое лицо, равнодушный голос. Если неделя пройдет в таком духе, ей ни за что не убедить его в том, что кулинария способна дарить радость. Кто-то из них должен приложить усилие, чтобы разрядить атмосферу. Ей достаточно часто приходилось делать счастливое лицо, справится она и сейчас.
При этом невозможно отмахнуться от того, насколько потрясающе хорош собой этот Уилл. Однако, несмотря на резко очерченные скулы, легкий намек на щетину и губы, манившие попробовать их на вкус, был в нем изъян, которого нельзя не заметить. Он просто отсутствовал. Всякий раз, когда казалось, что она вот-вот увидит его настоящего, а разговор отклонялся от рациональных тем, он мгновенно уходил в себя.
Временами Майя чувствовала себя так, словно перед ней закрыли дверь. В других случаях эта дверь оставалась открытой достаточно долго, и ей удавалось кое-что заметить. Возможно, след былых обид, сделавших его таким. Однако она понимала, что знание не сулит ничего хорошего.
Первые восемнадцать лет своей жизни она прожила без тепла и любви. Став неприятным сюрпризом для стареющих родителей, Майя переходила из рук нянь в школу-интернат и обратно. Она никогда не оставляла попыток произвести на родителей впечатление, не переставала надеяться, что в один прекрасный день заставит их гордиться собой. Следуя по их стопам, поступила в престижный университет и получила диплом историка, чего им, как она считала, хотелось. Но этого оказалось мало. Они воспринимали ее как сплошное разочарование. И только когда открыла в себе страсть к кулинарии и поняла, что стряпня может дарить радость друзьям по университету, Майя вдруг почувствовала, что способна сама создавать вокруг себя тепло. Она нуждалась в том, чтобы жить среди счастливых, довольных людей, и делала все возможное, чтобы окружающие ее люди чувствовали себя именно так. Все деньги, которые дали ей родители и которые она, не задумываясь, обменяла бы на их любовь, вложила в курс по кулинарии и свое дело. Она не могла допустить и не допустила бы чувства к человеку, не способному испытывать никаких чувств в ответ.
– Итак, вы готовы?
Майя бросила взгляд на ножи. Казалось, она подготовила их к какой-то изощренной средневековой пытке и, судя по стоическому выражению лица, Уилл ждал чего-то подобного. Ей не нравилось, что его это пугает, она снова засомневалась в правильности своего решения. Впрочем, Уилл пришел сюда с желанием научиться, и она полна решимости помочь ему. Научить радоваться.
– Думаю, нам стоит начать с чего-то простого. Поэтому будем делать филе из рыбы, а потом приготовим масло с травами. Будет очень вкусно.
Майя с неуверенной улыбкой взмахнула рукой в сторону миски со льдом, где лежали две блестящие свежие рыбины. Она надеялась, что хотя бы часть энтузиазма передастся ему, но, похоже, Уилла ее слова не убедили. Его пальцы сжались в кулаки, от них напряжение поднялось до плеч. Глаза пробежали по кухне, прежде чем остановиться в одной точке. Глядя в его лицо, она старалась понять реакцию на свое предложение. Никаких изменений. Однако выбора нет, надо идти вперед и надеяться, что игра стоит свеч.
– Держите. – Сунув ему рыбу, она показала, как ее чистить и потрошить. Объясняя, что делать дальше, Майя перехватила его взгляд. Уилл внимательно наблюдал за ней. Ладно. Возможно, еда его не слишком увлекает, но он решительно настроен чему-то учиться. Не так уж плохо для начала. – Дальше надо сквозь мякоть нащупать хребет и разрезать вдоль этой линии. – Уилл так вцепился в нож, что она занервничала. – Просто расслабьте руку. Нож очень острый, вам достаточно правильно его держать, он сам сделает свою работу.
Уилл поморщился, стараясь воткнуть нож куда надо, вместо того чтобы прислушаться к своим ощущениям.
– Подождите. – Ей не хотелось, чтобы нож соскользнул и Уилл порезался. – Немного терпения. Не спешите. – Она подвинулась ближе и, накрыв ладонью его руку, заставила немного ослабить хватку. – Не надо с такой силой сжимать нож.
Уилл сделал то, что она велела. Майя вдруг осознала, насколько близко к нему стоит. Глубокий вырез блузки неприлично оттопырился. Она увидела, что он тоже это заметил, и мгновенно вспыхнула. Только этого не хватало!
Не хотелось, чтобы Уилл догадался о чувствах, которые она старалась подавить. Майя знала, что, пойдя на поводу влечения, непременно нарвется на боль и обиду, а это ни к чему. Нож соскользнул, и прежде, чем это случилось, она поняла, что он движется прямо на ее указательный палец.
– Ой! – воскликнула она, когда лезвие коснулось пальца, и попыталась убрать руку, но сделала только хуже – нож зацепил еще и костяшку.
На лице Уилла отразилось смятение.
– Что с вами?
Майя отпрянула. Стоять так близко к нему слишком приятно, а значит, небезопасно. Он осторожно потянул к себе ее руку, чтобы осмотреть порез.
– Ничего страшного. Правда.
Она вырвала руку и попыталась сосредоточиться. Однако от его близости в голове возник сумбур. Нужно отойти немного дальше. Уилл продолжал надвигаться. На лице появилось выражение мрачной решимости. И объектом его внимания стала именно она. Он намеревался помочь во что бы то ни стало, подошел вплотную, озабоченно глядя на небольшой порез. Майя напомнила себе, что нельзя давать волю трепету, который возникал в груди всякий раз, когда она смотрела на Уилла. Ничто не могло так причинить боль, как равнодушие. Она знала, что это первая и главная его черта.
– Хорошо, что я не закапала кровью рыбу. – В голосе слышалась легкая дрожь. Майя вдруг осознала, как сильно чувство, которое вызывал в ней Уилл, и насколько она уязвима. – К вечеру все заживет. А у вас отлично получалось, я сама виновата.
– Это у вас отлично получалось.
Удивленная его внезапно охрипшим голосом, она посмотрела на него, впервые увидев таким расстроенным, и не могла понять, в чем причина. Держа руку под струей воды, другой она попыталась открыть аптечку.
– Дайте, я открою.
Майя попыталась настоять, что справится сама. Уилл достал марлевую салфетку, бактерицидный пластырь и бинт.
– Уилл, мне кажется, одного пластыря достаточно.
– Помолчите. Почему вы так не хотите, чтобы я вам помог? Нет необходимости делать это самой.
А как иначе? Она всегда делала все сама. А когда повзрослела, делала все, что могла, чтобы помочь другим. Но никогда прежде никто не пытался помочь ей. Она подняла глаза и тут же забыла о том, как опасно подпускать его близко. Инстинкт самосохранения, который она тщательно лелеяла с той минуты, когда переступила порог его кабинета, вдруг бесследно исчез. Уилл перешагнул через барьеры, которыми она пыталась отгородиться от него, заставив забыть обещания. Она думала, почему до сих пор не замечала, какой он высокий. Еще шаг, и он мог бы положить подбородок ей на макушку. Теперь, глядя на него, она заново изучала черты его лица.
Он закрыл кран, не сводя с нее глаз, наморщив лоб, вытер палец Майи марлевой салфеткой, с силой нажимая на нее, и взял бумажное полотенце. Тщательно изучил порез, глядя, как вокруг раны растекается красное пятно, и туго забинтовал палец. Майя слегка охнула от боли.
– Простите. Тугая повязка нужна, чтобы остановить кровь.
Конечно, она это знала, но не могла не задуматься, почему никто из них не отступит. Убеждала себя, что Уилл делает это только из желания помочь. Хотя понимала, что это самообман. С первой минуты ее потянуло к этому человеку, и только твердая решимость защититься не позволяла мечтать о близости. Теперь Майя не была уверена, что у нее хватит сил отойти в сторону. Она поборола головокружение, от которого уже начинало шатать.
Уилл увидел, что кровотечение прекратилось, осторожно отмотал кусочек пластыря и обернул палец, украдкой бросая на Майю косые взгляды, следя за ее реакцией. Пригладив края, он осмотрел объект своих трудов со всех сторон, проверяя, плотно ли прилегает повязка, и поднял ее руку, ожидая одобрения.
– Спасибо. – Услышав собственный голос, Майя поняла, что пора действовать. Надо уберечь себя и свои чувства. Она и без того зашла слишком далеко. – Теперь все в порядке.
